«Похоже, ты ее ни с кем не водишь, дорогуша», — подумал Андрей.
Психологический портрет этой особы составлялся настолько легко, что запросто мог оказаться ложным.
— Что вы можете сказать о Лазаревиче?
— Да что вы пристали ко мне с этим Лазаревичем? Спокойный, уравновешенный человек, интеллигентный, грамотный, порядочный. — Ее голос чуть дрогнул. — Нас не посвящают в секреты государственной безопасности, знаете ли.
— Я не об этом. — Андрею становилось не по себе.
От этой женщины исходило ледяное неприятие, он ощущал его почти физически.
— Вам хорошо работается с майором Чеплыгой? Что можете о нем сказать?
— Вы хотите услышать от меня что-то плохое и взять на вооружение? Не выйдет, товарищ капитан. Иван Тарасович хороший человек, пусть бывает иногда вспыльчив и… — Она замешкалась, подбирая нужное слово.
— Неотесан? Некомпетентен? — начал выдавать подсказки Андрей.
— Какая глупость! Я вовсе не это хотела сказать.
— Вы приехали с востока Украины?
— А это так же подозрительно, как если бы я приехала из Тернополя? — огрызнулась Ольга. — Да, приехала. Сама с Ворошиловграда. В войну работала в органах военной прокуратуры, имею заслуги и награды. Три месяца провела в партизанском отряде товарища Бородулина. Его люди и вывели нас из окружения под Смоленском. В октябре сорок четвертого написала рапорт с просьбой о переводе в Заполярье. У меня приемная мать в Мурманске. К сожалению, в областном центре работы не нашлось, мне предложили должность в Дальнем. Мы уже познакомились, товарищ капитан? С удовольствием поговорила бы еще, но должна работать. Буду с нетерпением ожидать нашей следующей встречи.
«Совсем народ перестал бояться контрразведку, — сетовал Андрей, покидая помещение. — В войну все тряслись от одного слова, а теперь расслабились, в грош не ставят. Сегодня другие органы следует бояться».
Майор Чеплыга был не такой высокомерный, махнул рукой, дескать, входите, не маячьте на пороге. Он с удивлением разглядывал телефонную трубку в своей руке. Оттуда доносились короткие гудки.
— Потрясающие новости, Иван Тарасович? — предположил Андрей.
— Более чем. Звонили из области. Дежурный по управлению майор Савочкин оповещает все отделения, чтобы приняли к сведению. Ночью под Елизаровкой — это в получасе от финской границы — уничтожили тех беглых: Арапченко, Лапшина, Шалимова, Штрауха. Всю сбежавшую банду накрыли, представляете? В амбаре прятались, а бдительный гражданин из местных сообщил участковому. Тот вызвал подкрепление. Сдаваться бандюги не хотели, стали палить из ППШ, милиционеру ногу прострелили. Так парни осерчали, гранатами амбар закидали. Их же никто не предупредил, что эту мразь нужно живьем брать. Всех в клочья разорвало, но опознали, обрадовались.
— Вот видите, как все удачно, Иван Тарасович. С такой новости даже выпить не грех. Одной заботой меньше. А что по Шатуну? Начали прорабатывать?
— Какой вы скорый, Андрей Григорьевич. — Чеплыга с треском бросил трубку на рычаг. — Я отдал все распоряжения, озадачил Немова и Грубова. При необходимости один из них сразу же выедет в Мурманск. Забыть уже успели про Шатуна, понимаете? Сейчас, конечно, он снова труп, теперь уже навсегда. Вы что-то хотели, Андрей Григорьевич?
— В область позвонить, Иван Тарасович, начальству своему.
— Так это без проблем, пойдемте, покажу. Есть у нас особенная комнатка для переговоров по межгороду. — Чеплыга начал выбираться из-за стола.
— А этот аппарат?.. — Андрей кивнул на телефон, стоявший посреди стола.
— На этом связь односторонняя, — пояснил Чеплыга. — С области могут звонить, а мы — только из особенной комнатки. Так надо. А почему, нам не объяснили, когда провода тянули. Что-то связанное с безопасностью. Пойдемте, Андрей Григорьевич. Мы этот клоповник залом правительственной связи в шутку называем.
Помещение в конце коридора напоминало камеру-одиночку. Толстая дверь, голые стены, стол, стул. Маленькое оконце заложено кирпичом, вентиляционная отдушина в стене.
— Ух ты, свет есть, — заявил Чеплыга, щелкнув выключателем. — Бывает, лампочка перегорает, и тогда как в темнице сидишь. Звоните, Андрей Григорьевич. Здесь как в Кремле — тайна переговоров гарантируется. Ни одна сволочь не подслушает, даже если захочет. Там все номера рядом с аппаратом, не ошибетесь. — Чеплыга удалился и плотно прикрыл за собой дверь.
Соединение прошло более-менее сносно. В трубке раздавался треск, но когда полковник Алябин ответил, помехи отступили на задний план.
— Здравия желаю, товарищ полковник! — приветствовал начальство Андрей. — Капитан Неверов беспокоит.
— Ну, наконец-то, — проворчал Алябин.
Судя по его ровному голосу, в славном граде Мурманске пока ничего непоправимого не случилось.
— Всех преступников переловил?
— Пока одного, Павел Евгеньевич. Увы, пришлось прикончить, а то вы не говорили бы со мной сейчас.
— Узнаю капитана Неверова! А теперь подробнее. Линия нормальная?
— Местные товарищи уверяют, что да.
Полковник не перебивал капитана. Это было одно из его немногих положительных качеств.
— Значит, теперь ты понял, что в этой местности что-то не в порядке, — задумчиво резюмировал Алябин. — Кого-нибудь подозреваешь?
— Знать бы, в чем, Павел Евгеньевич. Похоже, меня дважды пытались прикончить. Не пойму, что им даст мой труп. Только дополнительный интерес к поселку и нашествие злобной следственной комиссии, которая обязательно что-то раскопает. Вы же не оставите без внимания мой труп, товарищ полковник?
— Не сомневайся, Андрей Григорьевич. Твой труп будет крайне важен для нас.
— Спасибо, Павел Евгеньевич.
— Думаю, они одумаются, поймут, что погорячились. После гибели второго должностного лица будут приняты самые решительные меры. Им это ни к чему. Когда коса начнет косить без разбора, они сами могут пострадать. А вот подбросить тебе пару дополнительных трупов, подсунуть липу, которую ты с радостью скушаешь, — это реально. Будь готов к подобному повороту событий. Подкрепление высылать не будем. Тогда враги затаятся, уйдут на дно. Понимаешь, что я хочу сказать?
— Отчетливо понимаю, товарищ полковник. Разрешите продолжать работу?
— Удачи, капитан. И не стесняйся докладывать.
Неверов покинул комнату для переговоров, свернул на лестницу и чуть не столкнулся с капитаном госбезопасности Невзлиным, идущим ему навстречу. Тот как раз спустился со второго этажа. Оба вздрогнули от неожиданности. Невзлин поправил очки, сползшие на переносицу.
— Виноват, Андрей Григорьевич, задумался.
— Ничего страшного, Михаил Львович. Какими судьбами в этом здании? Заблудились?
— Вас ищу. Нам уже известно о ваших ночных и утренних приключениях. Мне очень жаль, что с вами такое случилось, рад, что все закончилось благополучно. Ныне покойного уголовника Бурова по кличке Шатун будем проверять и по своим каналам. На милицию, сами понимаете, полагаться не стоит. Возможно, вскроются связи этого гражданина. Вынужден признать, что с покойным Делягиным произошла осечка. Он действительно кому-то наступил на хвост, и от него поспешили избавиться. В этой связи допускаю, что и с гибелью Лазаревича могло быть не все чисто. К сожалению, Борис Александрович был закрытый человек. Он мог что-то выяснить, но остерегался посвящать коллег, собирался все проверить самостоятельно.
— А меня-то вы зачем искали, Михаил Львович?
— Да, простите. — Офицер госбезопасности как-то смутился. — Я должен был поставить вас в известность. В мои инструкции входит оповещать начальство о любых подозрительных событиях в зоне моей ответственности. Я это сделал три часа назад. Потом мы с Чудиновым осмотрели дом Делягина, обыскали участок, но не обнаружили ничего стоящего. Этот парень не был Плюшкиным. — Капитан сухо усмехнулся. — Все ненужное выбрасывал, не копил. Затем мы осмотрели его рабочее место на карьере. Это отдельная комната в бараке администрации.
— Вас кто-то уполномочил на это, капитан? — резко спросил Андрей.
Невзлин сглотнул, немного растерялся:
— Да, разумеется, мое областное руководство распорядилось это сделать. Подполковник Авдеев. Можете в этом удостовериться. Что-то не так?
— Вы не в курсе, что здесь работает контрразведка, и о любых ваших действиях я должен быть оповещен?
— Вот и оповещаю. Согласен, не следовало задним числом, но где вас искать? В конце концов, мне тоже нет удовольствия торчать меж двух огней. В чем проблема, Андрей Григорьевич? Не одно дело делаем? Наши ведомства чем-то отличаются друг от друга?
«Тем и отличаются, что скоро одно вольют в другое!» — подумал Андрей, справился с раздражением и спросил:
— И что нашли?
— Ничего. — Невзлин развел руками. — Только документация, необходимая по работе. Дважды осмотрели, даже стены простучали. Вот единственное, что как-то не вписывалось в обстановку. Эта брошюрка на полке валялась, среди справочных изданий по горному делу. — Невзлин вытащил из бокового кармана потрепанную книжонку, протянул ее Андрею.
Да, забавно. Старое издание и тоже в принципе, справочная литература. «Организация водолазных спусков». Обложка затертая, бог знает кто ее читал и где она валялась.
Неверов бегло пролистал брошюру, не обнаружил ни пометок, ни закладок.
Пособие с картинками. Кто допускается к водолазным работам, кто ими руководит, как правильно подготовить снаряжение, средства обеспечения спуска под воду, как осуществляется погружение.
— Что это? — Андрей поднял глаза.
У него возникло странное ощущение какого-то затянувшегося дежавю.
— Нам тоже интересно, — отозвался Невзлин. — Чудинов пошутил: Делягин, мол, решил профессию сменить. Это может что-то значить, Андрей Григорьевич, или же нет. У вас есть мысли по этому поводу?
— Те же, что у вас, Михаил Львович. Существует местная байка о неких водолазах, которых то ли видели, то ли нет. С какого бока здесь Делягин? Полагаю, это не тот субъект, который увлекается водолазными работами.