— Спасибо. — Он улыбнулся. — Значит, тебе было любопытно. Всего лишь.
Она оставила его слова без комментария, но он почему-то был уверен в том, что Ольга собиралась улыбнуться.
«Как странно все в жизни переворачивается», — подумал Андрей.
Несколько минут они лежали молча. На стороне врага все было тихо. До темноты оставалось часа два.
Ольга посомневалась, достала из рюкзака гранату Ф-1, положила под правую руку.
— Что там еще? Фаустпатрон? — предположил Андрей.
— Перебьешься. Больше нет ничего.
— Честное комсомольское?
— Да. Но я уже вышла из комсомольского возраста.
— Должен сказать, что ты неплохо сохранилась. — Шутка вышла какой-то неуклюжей.
Ольга вздохнула и сказала:
— Могла бы сохраниться гораздо лучше…
Он не стал настаивать на комментариях. Сама расскажет, если захочет.
Андрей закурил и отполз в сторону, чтобы враги не видели дым. Он знаком предложил ей пачку, она отказалась и закурила свои, точно такие же.
Катер собрал с острова публику, разгоряченную боем, и отошел метров на семьдесят к северо-востоку. Все находились на борту. Неверов насчитал там пятерых. По палубе разгуливал Чеплыга, что-то рычал. Стрелять по ним на таком расстоянии было неэффективно. Противник тоже не предпринимал попыток переломить ситуацию. Это немного напрягало. Может, эти сволочи ждали кого?
Капитан снова покосился на женщину и спросил:
— Ты не очень почитаешь органы, верно?
— За что их почитать? — Она резко повернулась к нему, скулы ее побелели. — Я любила единственный раз в жизни. Мы вместе служили, он был заместителем военного прокурора. В августе сорок третьего на него написали ложный донос, обвинили в контактах с немецкими диверсантами. Это сделал не кто-нибудь, а оперуполномоченный СМЕРШ, приписанный к нашему полку. Человек, которого я любила, видел, как тот изнасиловал женщину со смертельным исходом, но не успел спасти ее. Уполномоченный, фамилия которого была Красиков, подсуетился, первым накатал ложный донос. Военное время, трибунал заседал недолго. — Ольга сглотнула. — А Красиков через неделю ушел на повышение.
— Теперь ты всех работников органов чешешь одной гребенкой, — сказал Андрей и тяжело вздохнул. — Знаешь, я никогда не фабриковал дел.
— Да мне плевать. — Она отвернулась. — Знаешь, среди немецких солдат тоже наверняка были хорошие люди.
— Ты это к чему?
— А ты подумай. Что, обиделся? — Женщина опять посмотрела ему в глаза.
— Нет, обрадовался, — ответил он. — Все, не говори со мной.
— Хорошо, не буду. Но сначала расскажи, из-за чего сыр-бор. — Она кивнула на остров. — Там обломки судна. Мне это не чудится?
Он подумал и рассказал ей про сделку с Финляндией, про трюм, набитый золотом, и все остальное. Ольга потрясенно молчала. Скулы ее сводила судорога.
— Зачем ты мне об этом рассказал? — спросила она.
— Ну, знаешь! — рассердился он. — Договорись сначала сама с собой. Кто меня об этом просил?
— Но я же не знала, что ты расскажешь такое.
— Хорошо, давай я что-нибудь попроще выдумаю.
Поговорили, называется. Они снова неловко молчали, следили за обстановкой. На катере никаких изменений не наблюдалось.
— Слушай меня, Ольга Михайловна, — проговорил Андрей. — Эти сволочи ждут подводную лодку, которая подойдет, насколько сможет, и ляжет на грунт. Подозреваю, это будет не боевая субмарина. Она привезет людей со стрелковым оружием и водолазным снаряжением. Это опасно. Сейчас Чеплыга и его шестерки вынуждены мириться с нашим присутствием. Им ясно, что мы привязаны к этому острову и никуда отсюда не денемся. Но когда к ним прибудет подкрепление, они попытаются избавиться от нас.
— Ты уверен, что в поселке у них не осталось сообщников? — спросила Ольга.
— Почти уверен. Это было бы уже чересчур. Они потеряли своих подручных уголовников и геологов Артюхова. Только эти пятеро и остались, в их числе две женщины. Но для нас двоих это ой как немало.
— И что предлагаешь? Рыть окопы?
— Я должен их ликвидировать. А ты меня подстрахуешь, если не возражаешь. Для начала нам придется попасть на остров, где находится затопленное судно. Это нужно сделать до темноты.
— Предлагаешь их опередить? — У Ольги заблестели глаза.
— Да.
Совещание было коротким.
Они отползли на западную сторону островка, спустились к воде. Разбитая лодка уже не держалась на плаву, почти затонула. Но ее использование и не входило в их планы.
Андрей вывалил на камни содержимое своего вещмешка, развернул водонепроницаемый куль, оснащенный единственной лямкой. Эту штуку, основательно пропыленную, он нашел на антресолях своего жилища на Береговой и решил присвоить. Вещица полезная. Она раскладывалась в длину чуть не на метр.
— Все сюда, Ольга, — одежду, обувь, оружие. Не пропадет, не волнуйся.
— Подожди. — Она замешкалась. — То есть сейчас я буду при тебе раздеваться?
— Именно. — Он улыбнулся. — Должно же быть в этой жизни хоть что-то приятное. И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше. Ладно, все не снимай, что-нибудь оставь. Ты, кстати, не одна такая. Мне ведь тоже придется раздеваться.
— А вот это самое ужасное, — проворчала она.
Но ничего ужасного не стряслось. Они разделись до нижнего белья. Ольга сперва закрывалась руками, потом перестала. Она неплохо смотрелась — худенькая, тонконогая, с маленькой, но симпатичной грудью.
— Не пялься на меня! Можно подумать, что-то новое узрел. Иди вон со своей любовью на острове целуйся. Она ждет! — проворчала Ольга, чем вызвала у Андрея нервный смех.
Они заталкивали в резиновый куль все необходимое для путешествия, включая ППШ и единственную гранату. Он пристроил его наискосок на спине, затянул лямку, чтобы не болтался.
Они еще на берегу решили, что по прямой к острову плыть нельзя. Надо держать на юг, потом сворачивать на восток, плыть, пока катер не закроет остров, и выбираться на южную сторону.
Неверов первым вошел в воду, обернулся, протянул женщине руку. Думал, она откажется. Но Ольга вцепилась в него, сделала большие испуганные глаза.
Глава 13
Андрей выполз на берег и распластался на камнях, как выстиранная простыня. Сил не было, першило в горле, да еще кулек постоянно давил на затылок, лишал маневренности. Он находился на южной оконечности острова, к которому приросло затонувшее судно. Тихо плескались легкие волны. По воде разносились отдаленные голоса. Бубнили люди, находившиеся на катере. Уже темнело.
«А ведь они не собираются возвращаться в Дальний, — подумал Неверов. — И выбора у них нет. Либо пан, либо пропал».
За его спиной плескалась «крупная рыба». На берег выбиралась злая русалка, наглотавшаяся морской воды. Он вскочил, как истинный английский джентльмен, помог ей вылезти на камни. Она опять не отказалась, рухнула на плиту, стала приводить в порядок дыхание.
Он смотрел на нее и удивлялся каким-то своим мыслям. Ладно, глупости все это.
— Одеваемся, Ольга, — прошептал капитан. — Ты, конечно, прекрасна в таком вот виде, но…
— Боже! — Она вздохнула. — Он еще пытается ухаживать.
— Я? — изумился Андрей. — Да ни в жизнь. Ты мне кто? Всего лишь боевой товарищ, причем временный, поскольку дорожки наши разные, и общего в нас нет ни на йоту.
— Вот это хорошие слова, — сказала Ольга, — полностью их поддерживаю. Тихо!.. — Она внезапно застыла, прижала палец к губам.
Спина Неверова покрывалась гусиной кожей. Что за черт? Неподалеку кто-то стонал. Да, в той самой пещере, которая стала его убежищем. Не засада ли?
Они лихорадочно одевались, захлопнули рты, старались не шуметь, схватили оружие, на корточках подкрались к входу в пещеру. Внутри кто-то стонал, ворочался. Потом этот человек пополз к выходу. Очень кстати, можно самим и не входить. Они прижались к стене, приготовили оружие.
Первой на свет божий показалась мокрая голова, за ней — дрожащие руки. Лицо мужчины увечила боль. Он краем глаза заметил посторонних людей, но не успел закричать. Андрей метнулся, заткнул ему ладонью рот.
— Глеб, тихо, это капитан Неверов, СМЕРШ. Со мной Ольга Бурнаш.
Он убрал руку. Старший сержант Воропаев, чей вид был крайне жалок, облегченно выдохнул, повалился головой в камни.
— Вот черт. А я уж думал, что хана мне. Куренной подстрелил, сука. Я еле выбрался, капитан.
— Я видел, Глеб. Помолчи. Мы тебя вытащим, а ты постарайся не орать.
— Хорошо, капитан, не буду орать. Слушай, что происходит? Чеплыга, Куренной и Хахалев…
— На Хахалева бочку не кати. Его убили после того, как тебя подстрелили. Нормальный мужик был. А Куренной и Чеплыга — замаскировавшиеся враги. Плохо, что ты этого вовремя не просек.
— А как бы я просек? — спросил Воропаев. — Они же под нормальных шарили.
— Ладно, помолчи.
Они положили раненого милиционера на бок, стали раздевать. Он потерял много крови. Дико повезло человеку — сквозное ранение с переломом грудной клетки, но важные органы, похоже, не задеты. В «волшебном» куле нашлась и аптечка. Ольга и Андрей продезинфицировали раны, туго стянули грудь бинтами.
Воропаев тяжело дышал, шепотом повествовал о своих злоключениях. Пуля сбросила его с катера. Он поначалу подумал, что помер. Но тот свет очень уж напоминал морскую пучину. Глеб не терял сознания, ухитрился не глотать воду. Он понял, что у него еще есть шанс, отплыл от катера, загребая одной рукой, вынырнул, глотнул воздуха, снова ушел под воду, как-то смещался там, уткнулся в скалу. Воропаев слышал выстрелы. Кто-то что-то говорил, потом бегал, орал. Он плохо понимал происходящее, боролся с болью, молил бога, в которого не верил, чтобы тот не дал ему умереть.
Из воды в двух шагах от острова торчал расщепленный клык. Глеб втиснулся в расщелину, только голову оставил на поверхности, дышал, слышал женские и мужские голоса, терял сознание, приходил в себя. Вроде Куренного видел, но точно не уверен.
Как оказался в пещере, милиционер не помнил. Заполз он в нее совсем недавно, но ему там не понравилось, было жестко. Он решил сменить ложе. И вообще, его все чаще посещала мысль о том, что пора к смерти готовиться.