– Когда приедем в Окклз-Холл, я хочу, чтобы ты переговорил со слугами, – сказал Алек.
– А разве вам не нужно, чтобы я стенографировал ваши допросы? – разочарованно спросил Пайпер.
– Гораздо важнее, чтобы ты выудил информацию, прежде чем леди Валерия сообразит, к чему мы клоним, и не запретит им разговаривать с нами.
– Но это ведь создание препятствий полицейскому при исполнении служебных обязанностей!
– Сдается мне, что ее светлость подобные нарушения не смущают. Вполне вероятно, они не захотят разговаривать с тобой о молодом Парслоу и остальных, но ты попробуй, вдруг да получится. Мне нужно знать, что они делали в тот вечер – и семья, и слуги. И не видел ли кто-нибудь Грейс поблизости от Холла после того, как она ушла. С точным временем, само собой. Нам известно, во сколько она ушла?
– Около десяти, шеф, – ответил Пайпер, лихорадочно строча в блокноте. – Девица в гостинице заметила это, потому что если уж Грейс заходила к ним, то оставалась до самого закрытия, – это в пол-одиннадцатого. Ее обычно не ждали в Холле раньше одиннадцати.
– Гм… И почему она в тот вечер ушла раньше? Для того чтобы встретиться с кем-нибудь из обитателей Холла, этого не требовалось. Может, назначила кому-нибудь свидание в зимнем саду или рядом? Интересно, какая в тот вечер была погода?
– Кто-нибудь да вспомнит.
– Есть ведь записи бюро погоды. Но даже если было слишком холодно или сыро для встреч на свежем воздухе, может, кто-то провожал ее до дому. Морган, а может, этот Джордж Браун. Надо поспрашивать, не вышел ли кто из этих двоих, а может, еще кто-то из бара одновременно с ней.
– Знал бы, за завтраком спросил бы, шеф.
– Ничего, всего сразу не предугадаешь. Давай-ка подумаем: не исключено, что кто-то еще из слуг тоже имел свободный вечер и ходил в деревню. Если так, спроси, не видели ли они Моргана, или кого-то из семьи, или Грейс, возвращавшихся из деревни. Одного или в компании.
– Давно это было, могут и не упомнить, – с сомнением в голосе заметил Пайпер.
– Но ведь твоя официантка запомнила время, не так ли? Если нам повезет, кто-нибудь может и вспомнить, тем более что она в тот вечер исчезла. И тем более вспомнят, если ее видели с кем-то кроме коммивояжера, которого позже припомнили в связи с ее исчезновением. Ведь никто не забыл, что она заходила в бар. Нам до сих пор неизвестно, умерла она вскоре после ухода из бара или той же ночью, но позже. Кстати, поинтересуйся, не было ли у нее привычки опаздывать в Холл после одиннадцати и во сколько они запирают двери. Может, нам удастся сузить окно предполагаемого времени.
– Хорошо, шеф.
– Попробуй еще узнать, не было ли ссор или конфликтов между девушкой и другими слугами. – Алек нахмурился. В делах такого рода Тому не было равных. Теперь он уже жалел, что оставил сержанта в Лондоне. – Постарайся как следует, Эрни.
– Конечно, шеф. – Юный констебль, похоже, даже немного обиделся. – А что с дворовой прислугой?
– Тоже верно. Будет время, пообщайся со старшим садовником. Только боюсь, тебе придется побегать по садам в его поисках.
– Вообще-то опять дождь пошел.
– Тогда пошарь по сараям и теплицам, хотя мне казалось, садовники работают в любую погоду. Как и полицейские. Задай ему те же вопросы – в первую очередь видел ли он, или кто из его подчиненных, в тот вечер Грейс, а еще – и это даже важнее – не видел ли он или не слышал ли, как Морган выходил куда-то.
– Хорошо, шеф.
– Да, и еще. Попробуй узнать, пошла ли Грейс на работу в Холл прямо после школы. Поначалу всегда трудно определить, какие вопросы окажутся важнее. После сегодняшних встреч нам уже яснее, в каком направлении разрабатывать дело – если только не окажется, что мисс Дальримпл дала промашку, а Морган – очевидный злодей.
– Вот уж она ни за что такой промашки не даст, шеф!
– Ну да… не доверься мы ее суждениям, нас бы здесь сейчас не было, – не смог не признать Алек. Что ж, посмотрим, что нам удастся сегодня вечером собрать по барам и у деревенских. Мне бы не хотелось ходить от двери к двери. – Он повернул голову: за спиной загрохотали по полу тяжелые шаги. – А, констебль Рудж, я полагаю?
– Да, сэр старший инспектор, сэр.
Человек, вскинувший руку к шлему, мог бы послужить эталоном сельского бобби, каким его изображают в бесчисленных мелодрамах, фарсах и номерах мюзик-холлов. Средних лет, полнеющий, с тяжелым, бычьим лицом, он запросто сорвал бы шквал аплодисментов и улыбок, просто выйдя на сцену «Палладиума» – даже до того, как публика услышала бы его тягучую речь с провинциальным выговором.
На самом деле на таких людях и зиждется правопорядок, понимал Алек. Рудж наверняка знал в лицо и по имени всех местных жителей. Такие дела, как кража кур, или пьяные ссоры в пабе, или подглядывание за соседкой, разбираются ими на месте, не доводя до суда. Но поручать такому служаке расследование убийства, конечно, чистый вздор.
– Спасибо, что так быстро откликнулись на мою записку, констебль. Мне не хотелось бы перебегать вам дорогу, не поставив вас предварительно в известность. – Алек представил Руджу Пайпера.
– Рад оказать помощь Скотленд-Ярду! – гаркнул Рудж, вытянувшись по стойке «смирно».
– Насколько я понимаю, суперинтендант уже сообщил вам, что нас пригласили сюда по делу об убийстве Мосс. Я надеялся, что вы, возможно, наблюдали перемещения некоторых интересующих нас лиц в ночь убийства.
– Никак нет, сэр. Я уже сверялся с записями того сержанта из Честера. В ночь убийства я, сэр, отъезжал на ферму Оуквуд. Тут такое дело вышло: тамошний старший пастух, мистер Симпкинс, он…
– Значит, в деревне вы ничего не видели? – поспешно перебил его Алек.
– Ничегошеньки, сэр, – с сокрушенным вздохом подтвердил констебль. – Но если чем еще могу помочь…
– Что за погода стояла?
– Сухая, сэр, и теплая для этого-то времени года. Разъезжая на велосипеде, такое как-то поневоле замечаешь.
– Хорошо, спасибо. У вас пишущая машинка есть? Констеблю Пайперу, возможно, придется позаимствовать ее у вас на время. Ну, пока вроде все. В случае необходимости я к вам еще обращусь, ладно?
– Так точно, сэр. Если что, жена обычно в курсе, где я, сэр.
Алек отпустил его. Несомненное активное участие миссис Рудж в деятельности полицейского участка позабавило его, но почти сразу же ему вспомнилось то чувство вины, с каким он каждый раз обсуждал это дело с Дэйзи. Ну, конечно, он на Дэйзи не женат… да и вряд ли будет, как бы она ему ни нравилась. Дочь виконта, пусть даже она решила сама зарабатывать себе на жизнь, и полицейский, выходец из среднего класса, на десять лет старше ее, вдовец с дочерью… Забудь даже думать, буркнул он про себя и допил последние капли пива.
Пайпер тоже закончил обед, и они вышли к «Остину». Легкий, но ровно моросивший дождик заставил Алека поднять правую половину ветрового стекла, чтобы видеть дорогу. Проезжая мимо кузницы, они успели еще заметить нижние части двух промасленных комбинезонов, верхние части которых вместе с головами их обладателей скрывались под капотом серебристо-серого «Свифта».
Ага, Петри консультируется с Моссом… Дэйзи описывала безутешного отца как наводящего ужас грубияна. Либо обоюдный интерес к автомобильным потрохам помогал Петри мириться с изъянами характера Мосса, либо хвори престарелого «Свифта» оказались куда серьезнее одного потерянного болта.
Рано или поздно Алек собирался поговорить с Моссом, но в настоящий момент гораздо важнее было повидать младшего Парслоу до возвращения матери. К тому же приятельские отношения между Петри и кузнецом могли и пригодиться.
Высокие, увенчанные шипами ворота Окклз-Холла оказались закрыты. Алекс погудел клаксоном, и в дверях фахверкового домика показался старый привратник.
– Репортеров не пущаем, – объявил он и повернулся к ним спиной, явно собравшись уходить.
– Полиция, – громко произнес Алек. – Скотленд-Ярд.
Старик поперхнулся.
– Господи мой боже, – простонал он. – Что скажет ее светлость? – и поковылял под дождем отпирать ворота.
Подъехав ближе к дому, Алек понял, почему Дэйзи так хотела написать о нем, а еще больше сфотографировать. Черно-белый фахверковый фасад красотой не уступал гораздо более известному Малому Мортон-Холлу. Самому Алеку больше нравилась георгианская архитектура, но это не мешало ему восхищаться и этим домом.
– Ух ты! – восхищенно произнес Пайпер. – Экая красота!
Алек со смехом остановил машину у рва, по воде которого разбегались круги дождя. Пройдя пешком по мосту, они оказались под входной аркой, и Пайпер подергал за шнур звонка.
После довольно продолжительного ожидания дверь им открыл дворецкий, уставившийся на них с нескрываемой неприязнью.
– Скотленд-Ярд! – Что-что, а справляться с не склонными к сотрудничеству дворецкими Алек умел. Он решительно переступил порог и только затем сунул тому под нос свое удостоверение. – Детектив, старший инспектор Флетчер. Я расследую смерть вашей горничной, Грейс Мосс. С кем имею честь?
Дворецкий с отвращением покосился на блокнот и карандаш, словно по волшебству оказавшиеся в руках у Пайпера.
– Моуди, сэр. Я не могу взять на себя…
– Констебль Пайпер побеседует с прислугой. Я же займусь допросом членов семьи – начиная с мистера Себастьяна Парслоу.
– Не будете ли вы, сэр, так добры подождать здесь? Я посмотрю, дома ли мистер Парслоу.
Не обращая внимания на эти слова, Алек с Пайпером проследовали за Моуди через прихожую и следующую проходную комнату. Заслышав за спиной их шаги, Моуди оглянулся, неодобрительно сжал губы, но промолчал.
Он проводил их в длинную комнату с окнами по одной стене и со множеством дверей по другим трем. Остановившись перед одной из дверей, он открыл ее.
– Мистер Себастьян, – объявил он замогильным тоном, – к вам полиция, сэр.
Вслед за этим он поспешно ретировался – со следовавшим за ним по пятам Пайпером.
Алек вошел в небольшой, уютный кабинет. Золотисто-желтые драпировки стен, казалось, делали помещение светлее. На столике у камина стояла доска для игры в нарды, по одну сторону доски сидела, улыбаясь ему, Дэйзи, а по другую…