— Истинный европеец. Ох уж, эти эмигранты, воображающие совсем другую Россию!.. Можете себе представить, что он задал мне два-три вопроса, а потом взял и тут же рассказал мне, кто он такой, и зачем пожаловал? Меня до сих пор дрожь берет, как подумаю, что было бы, если бы он, со своей искренностью и своими понятиями о законе и морали, нарвался на совсем других владельцев дома!..
— Может быть, другим людям он и не стал бы ничего рассказывать, — предположила мама. — Я думаю, он не так прост, как кажется, и после нескольких вопросов, заданных им предельно точно и с дальним прицелом, отлично понял, что имеет дело с человеком, которому можно доверять.
— Будем надеяться, что это так, — пожал плечами отец. — Сейчас главное — помочь ему добраться до Санкт-Петербурга целым и невредимым. На дорогу мы переоденем его в мой старый костюм, а сумку с монетами упакуем в старый потрепанный рюкзак. Факт в том, что мы действительно приобрели нового друга. Искреннего и открытого людям. Дай Бог ему таким и остаться, и дай Бог, чтобы все неприятности, которые могут его из-за этого постигнуть, были мелкими и преходящими.
Наверно, отец выразил вслух все то, о чем так или иначе думали мы все, пришло мне на ум. Я сунул руку в карман и в очередной раз нащупал «картежный червонец», крохотным солнышком притаившийся в его глубине.