— Клянусь верно служить своему могущественному Владыке всем, что от меня потребуется и по мере моих возможностей. Приказывайте.
— Отвечай, это ты приказал отравить пищу, что для меня и Вилайлай готовили на замковой кухне?
— Я, — болезненно поморщившись и мысленно готовясь к жестокой расправе, быстро признался правитель.
— Ты послал за мной и моей командой убийц?
— Я, Владыка. Готов понести за это заслуженное наказание.
— И какое наказание ты бы посчитал справедливым?
— Подобные деяния непростительны. Я заслуживаю смерти.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Однако, я справедливый господин, и я понимаю, что ты очень испугался, когда я убил твоих воинов и слуг. Ты не знал, кому решил отомстить и с кем осмелился разделаться.
— Не знал, Владыка, клянусь, не знал.
— На первый раз я прощу тебя, так как я поступил бы на твоем месте точно так же. Теперь я хочу узнать, что ещё ты успел предпринять, чтобы совладать со мной. Подробно.
— Конечно, Владыка. Я отправил гонца с письмом в Башню Иллюзий с просьбой прислать их сильнейшего боевого мага. Если моё вознаграждение устроит Верховного архимага, его палач должен прибыть через шесть-семь дней.
— Что ещё?
— Я отправил послание к королю Свордарии с просьбой на две недели уступить мне Алого Пенетратора. Формально, для устранения главаря гоблинов, но главной целью должен был стать герой-гоблин Лайт. Послание отправлено вчера, поэтому ответа придется ждать ещё примерно пять дней. Скорее всего, король Свордарии откажет, поэтому я даже не указал конкретной суммы за эту услугу, но не попытаться его привлечь я не мог.
— Это всё?
— Нет. Я отправил особого гонца, моего личного шпиона в Союзе Номадов с письмом в Звездный Храм. Чтобы послание было доставлено как можно быстрее, его будут доставлять через пустыню, где только это племя зверолюдов способно выдержать невыносимую жару и нехватку воды. Пустынные странники лучшие, если дело касается преодоления Великой пустыни. На этом всё.
— Ясно. Как я и думал, бесполезные потуги. Вы тут размышляли, кого я подчинил первым. Так вот, до порабощения дворфов, первыми я заставил склонить головы Высших эльфов Звездного Храма. Я не так глуп, чтобы начинать открыто действовать, не разобравшись заблаговременно с сильнейшим противником. Отправлять им послания бессмысленно. Они такие же слуги для меня, как вскоре станете все вы.
Казалось бы, я сказал ничем не подтвержденную, хвалебную фразу в свой адрес, но сразу заметил, как в глазах герцога и его окружения погасла последняя надежда. Один за другим мужчины выстроились перед троном в коленопреклоненных позах. Старательно изображая, что знаю и могу гораздо больше, чем было на самом деле, я приказал новым слугам свезти в столицу со всего Герцогства Вудслив магические кристаллы, которые можно использовать для ритуала призыва героя, после чего деактивировал нежить и спрятал в хранилище дворфскую пушку и тучное тело первого советника.
— Повелитель, вы не вернете графа к жизни? — растерянно спросил Верховный жрец Храма Бога воды.
— Он — как раз тот случай, когда безмозглая нежить будет куда полезней, чем живой слуга, — ответил я и уверенным шагом покинул гостиную цитадели.
Часть 20 Дом, которого нет
Очнувшись, Вилайлай ощутила, что дрожит всем телом. Холод. Тело пронизал мучительный холод. "Почему мне так холодно?" — с трудом сжав задубевшие пальцы в кулачки, и силясь подняться с твердой, холодной поверхности, подумала она. Всё её тело — руки, ноги и даже прикрытая копной густых, мягких волос шея, совершенно окоченели от холода, и словно налились металлом. Как ни пыталась, женщина не могла занять сидячее положение, и вообще сдвинуться с места. Грудь сковывало что-то твердое, обжигающе холодное и не позволяющее глубоко вдохнуть. Отчаянно пытаясь согреться, тело билось в судорожной тряске.
Женщина попыталась направить в правую руку поток маны, чтобы совершить усилие и столкнуть с груди мешающий дышать груз, но куда там. Грудь отозвалась болью. Источник магической энергии оказался опустошён. Всё тщетно. Груз оказался неподъемным, зато по его знакомой форме, коснувшись рукой, Вилайлай быстро догадалась, что опять стала пленницей, лишающего магических сил, "Большого обруча антимагии".
Эльфийка запаниковала. Что происходит? Её воспоминания обрывались на моменте, когда она прилегла на кровать в замке Герцога Вуда, прикрыла глаза и водрузила на голову «Диадему ясности», чтобы настроиться на общение с Оракулом Хрустальной башни. Некоторое время она настраивалась, мысленно призывала собеседника, и вдруг, совершенно неожиданно для себя, резко провалилась в полное беспамятство.
Эльфы видят в темноте, но далеко не так хорошо, как жители пещер или ночные, пустынные зверолюды-хищники. Место, в котором она сейчас находилась было очень тёмным. Совсем. Ни малейшего проблеска света. В кромешной тьме не угадывалось даже силуэтов её тела, рук, ближайших предметов или стен. Понять, где она находится можно было только на ощупь, но встать на ноги не позволяло тотальное магическое истощение.
Тот, кто её пленил, знал, что она и шагу ступить не сможет, когда под воздействием "обруча" запас маны достигнет минимума. Ей даже руки не связали. Не было необходимости. Враг был опытен, коварен и хитёр. Единственный, кто сразу приходил на ум — тёмный маг-отступник. Только он мог затаиться в замке Герцога и напасть, стоило ей оказаться в комнате одной.
"Любимый мой, несокрушимый герой Лайт, где же ты? Я вновь попала в беду, спаси меня скорее!" — мысленно обращаясь к образу своего могущественного спутника, взмолилась эльфийка. "Нет! Нельзя всё взваливать на Лайта. Нельзя отказываться от попыток самой освободиться", — одернув себя, подумала магесса. Её текущее положение намного лучше, чем в замковой темнице Северной Шилдарии. Нет стражи, руки не закованы в кандалы. Она может снять обруч, если приложит все усилия. Но даже решившись бороться за свободу, женщина не успела предпринять никаких действий.
Кромешную тьму вдруг заполнил слепяще-яркий свет. Он ударил прямо из-под удивительно ровного и одноцветного свода просторной комнаты. Вилайлай ощутила острую боль в глазах и болезненно зажмурилась. Чтобы совсем унять скачущие перед глазами белые круги, сделала над собой усилие и прикрылась от неприятного, слепящего света правой рукой. Вскоре в меняющейся обстановке возникли далекие, гулкие, приближающиеся откуда-то справа шаги. В её направлении по длинному коридору двигалось сразу несколько незнакомцев. Прислушавшись, эльфийка смогла установить их точное число. Трое. Звуки шагов, то звучали в унисон, то разбегались, нарушая гармонию. Незнакомцы явно отличались по росту, что сказалось на длине шага. Один был высоким, длинноногим. Двое других — явно пониже, тяжелее, приземистей и неряшливей при ходьбе.
Один чрезмерно топал пятками, а второй шаркал, словно волочил одну ногу. Свежая рана, вывих или тесная, натирающая обувь, заставляли его припадать на вторую ногу. Постепенно звуки шагов приблизились вплотную к залу. Возник странный, высокий звук. Дверь с лязгом отворилась и топоча по железному полу ногами, гости небрежно ввалились внутрь комнаты. Их шумное явление эхом разлетелось по окружающему пространству.
Оно оказалось намного больше, чем Вилайлай показалось сразу, в миг неожиданной вспышки света. Скосив взгляд из-под руки в сторону, она увидела геометрически правильное, состоящее из уже хорошо знакомого чёрного металла помещение, примерно сорок на пятьдесят шагов. Половину зала занимали упирающиеся в высокий потолок стеллажи с магическими свитками. "Башня Всезнания! Неужели я в Звездном Храме?!" — успела догадаться женщина до того, как услышала хорошо знакомый всем эльфам голос Великого бессмертного Оракула.
— Отлично. Она уже пришла в себя. Марц, Олаф, снимите обруч.
— Но, господин… — засомневался один из сопровождавших Высшего эльфа мужчина средних лет.
— Она ничего вам не сделает. Мой особый артефакт уже лишил её магических сил. Выполняйте приказ.
— Как прикажете, — ответил мужчина и принялся небрежно расстегивать кожаные ремни, удерживающие рабочую поверхность артефакта в центре грудной клетки женщины.
Когда тяжелый груз перестал сдавливать грудь, Вилайлай впервые вздохнула с облегчением. "Великий Оракул здесь! Я в безопасности", — облегченно подумала эльфийка, но тут же опять насторожилась. Смысл сказанных негласным главой Высших эльфов слов медленно, но верно доходил до неё. Он только что сказал "мой особый артефакт". Ей не послышалось! Выходило, она оказалась в этом месте, в плену с артефактом, который используют на магов-отступников, по воле Оракула!
Вилайлай хотела знать, по какой причине с ней обращаются, как с преступницей. Нет, она конечно, уже преступила несколько установленных Звездным Храмом законов, о чём искренне сожалеет, но об этих проступках никому не было известно, а сама она не собиралась признаваться. Во всяком случае, до тех пор, пока не выполнит обещание, данное своему, ставшему за последние дни таким близким, спутнику.
— Усадите её вон в то кресло, — продолжил приказывать высокий, седовласый старик, совершенно не заботясь о том, что его пленница трясётся от холода и предстала перед незнакомыми мужчинами в оскорбительном, полуобнаженном виде.
— Руки привязать к подлокотникам? — спросил приземистый слуга, и по его акценту Вилайлай быстро догадалась, что это не человек, а непривычно безбородый, коренастый дворф.
Было странно видеть Оракула в обществе человека и дворфа. Откровенно говоря, всё происходящее выглядело странно. Почему её держали за преступницу, но не в яме позора, а в Башне Всезнания? И почему здесь так холодно? Она бывала здесь не раз, но никогда такого не ощущала. Даже в самые холодные, снежные дни.
На юге Бескрайнего континента, в землях где стоит зеленой стеной Великий эльфийский лес, Бездонное озеро и Звездный Храм, сейчас должна быть середина осени. Вилайлай всегда удивлялась, что сезоны на севере и юге разнятся в полгода, но если в Герцогстве Вуд наступила середина весны, то здесь, в Звездном Храме должна была стоять ещё сохранившая остатки летнего тепла осень. Холодные, затяжные дожди накрывали Храм лишь в самом конце осени. И даже в эти дни ей не было нужды кутаться в тёплый плащ, отправляясь из своей усадьбы в Академию или одно из хранилищ ценных магических знаний.