[24], а ночами училась. На самом деле она работала хостес в одном из клубов Каннама, находящемся в полуподвальном помещении.
Затем на видео один за одним появлялись мужчины, встречавшие ее в этом заведении, и рассказывали о ней. Как она громко и вульгарно смеялась, как вытягивала у мужчин деньги, как хихикала, когда они пытались дотронуться до ее глубокого декольте…
Все это было делом рук Академии. Иными словами, Академия довела ее до самоубийства. Специально наняли домработницу из того же детдома. Видеоролик с теми мужчинами тоже был подготовлен Академией – все для того, чтобы ее устранить.
Дело было в том, что Ли Хещин отказалась выполнять требования Академии. Вероятно, ей озвучили такую же сумму – 500 миллиардов. Это была сумма, неподъемная для руководителя стипендиального фонда.
– …Дела, происходящие на свету, всегда контролируются темной силой, – спокойно сказал Ли Джинук.
– Да на что вам вообще такие огромные суммы?
Бешеные деньги и ранее регулярно поступали в Академию, но Хещин привыкла думать о них как о взятках за молчание о ее прошлом и безопасность. Однако сумма такого масштаба была уже абсурдной.
– Ну, это мне неизвестно.
Бесполезно было обращать свой гнев на Джинука – все равно из него ничего не вытянешь. Надо в ближайшее время встретиться с Чон Ихва. Если Хещин и в этот раз покорно выполнит их приказ, они совсем уже обнаглеют и еще больше увеличат свои и так непомерные требования. Ну и что, что ректорша, – она явно выходит за рамки допустимого! Нельзя это постоянно спускать им с рук.
Чон Гымхи твердо решила для себя во что бы то ни стало найти способ избавиться от пут Академии. «Я не такая. Эта я из прошлого – ненастоящая, а вот именно сейчас я – это я, настоящая. Чтобы это ложное прошлое не разрушило настоящее, нужно завладеть силой и влиянием, и никто не посмеет меня тронуть».
…Думая об этом, она невольно испустила глубокий вздох. Приближалось утро, и именно в это время тьма сильнее всего сгущалась в воздухе. Пэк Сончхоль тихо похрапывал рядом. Дождь в какой-то момент прекратился. Нарушенный сон было уже не продолжить. И доселе подавляемые чувства нахлынули на нее с новой силой.
Каждую ночь тревога осторожно прокрадывалась к ней в грудь, и тогда стены комнаты будто сдвигались на нее со всех сторон. Страх, что эта комната высасывает из нее силы, нарастал с каждым мгновением. И тогда она в ужасе выбегала наружу – но нет, ее место было там, и она возвращалась, стиснув зубы.
– Я… не умру, как Ли Хещин.
Она ни за что не умрет. Обязательно выживет. Все ее существо было сосредоточено на одном – выживании. Жизнь – это не что иное, как бесконечное преодоление испытаний. Это поле жестокой конкуренции за выживание. Гымхи полностью осознала это и зарубила себе на носу в Академии.
Раньше она думала, что существуют пределы ее возможностей – что-то просто физически не под силу. Однако в Академии поняла, что существует нечто, превосходящее эти возможности. Высшая цель – выживание. Для того, чтобы выжить, человек может совершить невозможное. Только тот, кто использует все способы и средства, сможет в конце концов это сделать.
«Ничто меня не разрушит. Все человеческие поступки определяются рамками ситуаций. Если в жизни есть цель, можно выдержать любое унижение. Я верю в себя. Потому что если потеряю веру, то потеряю и волю к жизни. И, кроме себя, не верю никому. Пройдя испытания в своей прошлой жизни и Академию, похожую на ад, я получила новую жизнь, которую каждый миг нужно ставить на кон. И теперь готова поставить на кон все. Я выживала до сих пор – и буду жить и дальше. А если нет – значит, я ничто. Даже если вся моя жизнь в конечном итоге будет разрушена из-за этого, что ж… Я умею только идти вперед, а если остановлюсь, мне придет конец. Во мне живет эта безрассудная смелость. От чего мне пришлось отказаться за все это время?»
Чон Гымхи снова тихо вздохнула. Вот и еще одна бессонная ночь подходила к концу; уже потянулись первые лучи солнца.
Кабинет главы был чистым и аккуратным. Атмосфера в нем не давила, он не был излишне ярким. Хотя тут и стояла дорогая дизайнерская мебель, вся она была достаточно простая и функциональная, без излишеств – никакой показухи. Вполне в стиле Пэк Сончхоля. Он терпеть не мог тех, кто кричал о своем успехе и пытался казаться лучше, чем есть, пытаясь господствовать над подчиненными. Чон Гымхи уважала его за это.
– Что привело тебя сюда? Приехала в такую даль…
– Да вот, хотела пообедать с вами.
Чон Гымхи улыбнулась, показывая ему пакет с контейнером с суши. Пэк Сончхоль любил заказывать доставку еды и есть прямо в кабинете, часто прямо за переговорами. Гымхи подшучивала над ним, говоря, что это типичное стариковское поведение, но Пэк Сончхоль не обращал внимания. Когда она порой появлялась во время обеденного перерыва, сотрудники встречали ее с радостью.
– Ну что ж, давай!
Секретарь принес травяной чай, нежный аромат которого мгновенно наполнил воздух. За окнами в пол со всех четырех сторон простиралась потрясающая панорама – городской ландшафт и горизонт. Вид на мир с верхнего этажа небоскреба захватывал дух. Чон Гымхи невольно залюбовалась им, словно созерцая его в первый раз.
– А знаешь ли ты, – начал Пэк Сончхоль, следя за ее взглядом, – что большинство небоскребов по всему миру принадлежат страховым компаниям? Башня «Уиллис» в Чикаго, «Ллойдс» в Лондоне, башни «Петронас» в Малайзии…
– Почему? – спросила Чон Гымхи, вопросительно глядя на Пэк Сончхоля.
– Это все маркетинг. Страхование – долгосрочное вложение; люди часто продолжают платить деньги страховым компаниям в течение как минимум десяти лет и, если только не наступит страховой случай, не получают их обратно. И всегда есть место сомнению: а что, если страховая компания обанкротится?
Чон Гымхи кивнула.
– И вот так они говорят: «Мы – богатые люди, мы владеем во-от такими большими и высокими зданиями. Даже если экономика пошатнется, мы будем стоять крепко. Поэтому вы можете доверить нам свои деньги. Мы позаботимся обо всех ваших проблемах – несчастных случаях, болезнях и тревогах». Вот так это работает.
– Может, купим страховую компанию? – пошутила Чон Гымхи.
– Хочешь попробовать?
– Почему бы и нет? А вы не хотите?
– У меня уже есть надежная страховка, зачем мне еще одна?
– А что это за страховка такая? Если она такая надежная, тогда и мне расскажите.
Чон Гымхи улыбнулась, а за ней улыбнулся и Пэк Сончхоль.
– Ты.
– Что?
– Моя надежная страховка.
Только что приготовленные суши были отличны на вкус, а сквозь окна проникали теплые солнечные лучи. Да, он знал, как обращаться с людьми.
– А все-таки, почему ты пришла?
Чон Гымхи внимательно посмотрела на него.
– У меня есть две причины.
– Какие?
– Первая – вот эта.
Чон Гымхи достала что-то из сумки и встала, направившись к столу. Открыла ящик и спрятала это что-то в дальнем его углу.
– Опять занимаешься ерундой, – сказал Пэк Сончхоль с шутливым упреком.
– Ну, вредным это точно не будет, – ответила Чон Гымхи.
Это был амулет.
– Пожелание на нем выведено киноварью.
– Что?
– Раньше ведь как делали – рассыпали на камень рис. Если прилетал воробей и клевал этот рис, и из клюва его шла кровь, то ее собирали и смешивали с маслом; этой смесью и писали на амулетах. Согласно концепции инь-ян и пяти стихий, воробей символизирует огонь, а огонь – это божество. Но императоры использовали не эту смесь, а специальную зеркальную киноварь. Это природный минерал, и его назвали так, потому что его поверхность имеет отражающее свойство, словно зеркало. Так вот, говорят, киноварь может притягивать удачу.
После смерти Ли Хещин Чон Гымхи делала все, что только можно было сделать, чтобы поймать удачу.
– Кто знает, может, этот амулет станет для нас надежной страховкой…
– Понял. Рассказывай вторую причину.
Чон Гымхи снова села перед Пэк Сончхолем.
– Это из-за Янъяна…
– Янъян? А что с ним?
Взгляд Пэк Сончхоля изменился – сразу стал серьезным. Он знал, что Чон Гымхи будет говорить только по делу.
– Вы ведь говорили, что рядом с местечком Хаджодэ есть участок земли, который вам приглянулся…
Пэк Сончхоль выпрямил спину и придвинулся ближе к Чон Гымхи.
– Да, очень мне хочется заполучить этот участок. Но вокруг него крутится еще и этот проклятый Пак, хочет меня опередить и рушит все мои планы…
Речь шла о Пак Чонсике, председателе крупнейшей сети отелей в стране. Все знали, что если он положил глаз на что-то, то другие компании могли об этом забыть. Этот земельный участок и правда был идеальным местом для строительства отеля – один лишь пляж с мелким белым песком отделял его от моря. Это было одно из немногих оставшихся идеальных мест для курорта по всей стране. В последнее время неподалеку сформировался рынок под названием «Бич маркет»[25], на который молодежь слеталась, словно пчелы на мед.
– Думаю, я смогу заключить контракт на этот участок.
– Ты? Как? – Пэк Сончхоль был так удивлен, что, казалось, вот-вот вскочит с места.
– Это мой талант, – сказала Чон Гымхи с улыбкой. Больше она ничего не стала объяснять – да и не могла. И в этот раз собиралась использовать полученную через Академию информацию, чтобы отбить земельный участок у Пак Чонсика.
Пэк Сончхоль, хоть и не знал, в чем конкретно заключался этот самый талант, верил, что Гымхи под силу даже самые невозможные вещи. Она всегда показывала Пэк Сончхолю только конечный результат. Это была причина, по которой он чувствовал, что ее полезно держать при себе. Чон Гымхи была не из тех женщин, кого можно было подавить или сломить грубой силой.
– Как насчет того, чтобы построить перед курортом на пляже пляжный клуб? Это место идеально подходит для серфинга, и оно все равно станет самым популярным местом в стране, куда будет стекаться вся молодежь, – так пускай у них будет место, где они смогут оттянуться на славу! Самым горячим местом в стране. Вот, посмотрите…