«Явно никто из этих работников не будет способен выплатить эту сумму – они просто будут сломлены, каждый поодиночке».
Чон Гымхи внутренне покачала головой, думая, что этот юрист, выпускник Гарварда, явно профессионал в подавлении бесправных рабочих. Пэк Сончхоль же, напротив, кивнул в знак одобрения. Он заявил, что выслушает все более подробно, и направился вместе с юристом в офис.
И это – будущее компании? Она вздохнула. Нельзя этого допустить. Такие действия могут привести к быстрому росту, но не к развитию в долгосрочной перспективе. Для уверенного будущего компании нужно научиться шагать всем вместе – только тогда можно будет добиться прочного фундамента. Чтобы остаться уважаемой компанией среди граждан страны, нужно меняться.
С этими соображениями сложно было достучаться до Пэк Сончхоля – он положил начало этой компании, построил ее с нуля. Значит, придется всем заняться его преемнику – то есть ей, так она считала. Ее стиль управления будет сильно отличаться от нынешнего.
Теперь стало ясно, что нужно делать. Она должна укрепить свои позиции, чтобы в будущем занять место Пэк Сончхоля. Чон Гымхи считала это своим призванием.
– Мама…
– Ах, да, Дохён, что такое?
Пэк Дохён выглядел подавленным, его брови были опущены. Первый раз отец поставил его на место и в лицо сказал ему, что тот бесполезен. Он снова осознал, что отец выгонит его со всех постов без колебания, если посчитает это необходимым. В то же время Дохён понял, что проект с курортом в Янъяне был его последней надеждой, спасительной ниточкой. Ему нужно было что-то, чтобы вернуть утерянное расположение отца. Но сейчас одному ему это не под силу. Если б он предложил взять на себя управление курортом, отец вряд ли с радостью передал бы его на блюдечке с голубой каемочкой. Ему нужна была Чон Гымхи.
– Недавно я был на свадьбе друга, помните?
– А? Что за свадьба?
Ах да, свадьба наследника компании, которая занимает 30-е место в рейтинге крупнейших финансовых корпораций… Свадьба прошла на роскошном океанском лайнере.
– Свадьба была на лайнере неподалеку от острова Чеджу, и вечеринка была как раз в самом разгаре…
Его тон по сравнению с янъянским изменился – исчезло все самодовольство. Оно и понятно – теперь обстоятельства и его положение изменились. Боевой дух Пэк Дохёна, который еще недавно был полон энергии, в одно мгновение рассеялся, как от шквального ветра. Здесь каждый должен доказать свою ценность. В этой семье нельзя зазнаваться, называясь сыном владельца, иначе тебя принизят и отругают перед топ-менеджерами компании.
– Там я встретил одного мужчину…
Как бы он вел себя, не обрушься на него этот самый ветер? Сейчас же его тон был спокоен и дружелюбен, в нем не было вызова и дерзости.
– Я его видел в первый раз, и он напомнил мне…как бы сказать… вожака волчьей стаи.
Чон Гымхи сразу поняла, о ком речь. Ли Джинук – кто же еще это мог быть… Так вот он какой, его туз в рукаве! Бывший туз. Вот почему Пэк Дохён был так высокомерен в Янъяне. Он, наверное, думал, что держит ее в руках.
– Этот мужчина, который представился как Ли Джинук, рассказал мне одну сказку…
«Скорее всего, жестокую сказку», – подумала Чон Гымхи.
– Вы знаете историю о Золушке?
…Пэк Дохён подумал, что к нему подошел какой-то чудак. Это была свадьба людей из высшего общества. К тому же – круизный корабль, на который пригласили только узкий круг людей… Здесь не могло быть посторонних. Но вот вдруг подошел незнакомец и начал спрашивать, знает ли он про Золушку. Кто ж не знает про нее? Как этот человек вообще попал на корабль?
– Конечно, знаю; это история о несчастной девушке.
Ли Джинук смотрел в сторону моря. Волны, блестящие в тусклом свете луны, неустанно набегали на белый песок пляжа. Ударяясь о корму корабля, они разбивались мириадами брызг, блестящих от света, исходившего с палубы. Он посмотрел вдаль, а затем снова перевел взгляд на Пэк Дохёна.
– Позвольте задать еще один вопрос…
Вечеринка была роскошна. Лунный свет тускнел на фоне разноцветной подсветки, установленной на палубе, а из динамиков лилась музыка и, смешиваясь с голосами гостей, сотрясала ночной воздух. Почему-то Пэк Дохён не мог просто отвернуться от этого чудака и уйти – что-то удерживало его на месте.
– История о Золушке – это рассказ о девушке, которая после множества страданий и бед с помощью своей туфельки попала в замок и вышла замуж за принца. Но путь к этому был далеко не легким. Она потеряла туфельку, страдала и переживала. Когда узнала, что принц ищет владелицу туфельки, что она думала? Неужели не понимала, что эта туфелька – ее единственный шанс выйти из грязи и стать королевой? Она знала. И когда снова обрела туфельку, что она сделала, чтобы не потерять волшебство и остаться принцессой?
Как она пыталась защитить хрупкую стеклянную туфельку? Пэк Дохён интуитивно понял, что на самом деле речь шла не о известной всем сказке, и здесь крылось что-то большее.
– … Когда я встретился с ним взглядом, в его глазах была какая-то пустота, и я почувствовал, что он словно не из этого мира. Это ощущение отчужденности заставило меня понервничать. И знаете, мама, мне показалось, что в нем есть что-то от вас. Циничная усталость, след от всех пережитых бед, как будто он пропустил через себя всю боль жизни…
Чон Гымхи невольно начала перебирать в голове последние связанные с ним события – заместитель О, подсыпавшая яд в еду Чон Ихва сотрудница столовой…
Раньше это должно было стать ножом, приставленным прямо к горлу, – он не колеблясь пронзил бы ей горло этим ножом. Но не теперь. Теперь нож был направлен на нее уже не так решительно. Чон Гымхи усмехнулась про себя. Она-то уже готовилась ответить на его выпад…
Стоит ли проверить, как много он услышал от Ли Джинука? Гымхи хорошо знала Чон Ихва. Вряд ли та поручила ему раскрыть всю информацию до последней детали. Она была не настолько глупа, чтобы сразу выложить все карты. Слегка надавить на нее – вот чего она добивалась.
Пэк Дохён, наверное, собирался угрожать ей, раздобыв эту частичную информацию, маленькую зацепку, думая, что он контролирует ситуацию. Чон Гымхи задумалась: стоит ли избавиться от парня?.. Нет, если убрать его, Чон Ихва нанесет еще более опасный удар. Даже если Пэк Дохён исчезнет, она не прекратит свои угрозы. К тому же что он сейчас ей мог сделать? А вот она вполне могла взять его под свой контроль.
– Скажу прямо…
«Что ж, если хочешь ударить – вперед. Я всегда готова. Я больше не та Золушка, которая страдала, покрытая черной угольной пылью в шахтерском поселке. Если ты хочешь узнать, на что может пойти Золушка, чтобы сохранить хрупкие стеклянные туфельки, я тебе покажу…»
– Помогите мне, мама.
Вот так, сложил оружие, даже не вступив в схватку?.. Как и ожидалось от смышленого Пэк Дохёна. Он точно знал, когда махать мечом, а когда лучше спрятать его в ножны.
– Позвольте мне участвовать в проекте в Янъяне. Я буду усердно учиться у вас.
Участвовать… Видно, изначально в его планах было отобрать его целиком.
– Я понимаю, что не могу победить вас, мама. В конце концов, вы женщина и можете воздействовать на моего отца своими чарами – так что вы во всем в более выгодном положении, чем я. Я встану на вашу сторону. Развивайте компанию, как хотите, а потом отдайте ее мне. Я стану вашим настоящим сыном.
Чон Гымхи улыбнулась. Не давить и топтать, чтобы подняться выше, а принять и объединить. Пэк Дохён все-таки ее сын, да… А что, если действительно обучить его всему и сделать своим наследником? Укрепить основы группы и передать ее Пэк Дохёну, чтобы он вел ее в правильном направлении?
Чон Гымхи задумалась. Но сначала нужно разобраться с неотложными делами. Она решила встретиться с Ли Джинуком. И с Чон Ихва. Ей нужно понять, было ли это объявлением войны или та уже давно началась.
– Ты что вообще такое? Как у тебя получается внезапно появляться где угодно по собственному желанию, словно у какого-то сказочного персонажа?
Хан Соджон, войдя в свою комнату в общежитии, увидела стоящего там Ли Джинука и вскрикнула от удивления.
– Тебя кто-то вообще приглашал в эту комнату?
– Вот я тебя и ждал, чтоб пригласила.
Ли Джинук улыбнулся. Однако в этой улыбке не было ничего, только пустота. Хан Соджон пристально посмотрела на него. Что вообще произошло с ним за то время, что они не виделись? Она была сбита с толку – и от этого подозревала подвох в каждом его слове и движении. Может, он пришел расправиться с ней, как и с Юджин, – и вот поджидает ее, сидя у изголовья кровати?
– Не смотри на меня так. Можно подумать, я пришел сделать с тобой что-то плохое…
Ли Джинук поднял руки в примирительном жесте. Хоть он шутливо прищурился, Хан Соджон не спешила расслабляться.
– Ненавижу это выражение лица – и ты туда же!
Хан Соджон даже не шелохнулась, и Ли Джинук тихо вздохнул.
– Я пришел, чтобы кое-что передать. Скоро уйду, так что не смотри на меня так угрожающе. А то сейчас аж помру от страха.
Сказав это, Ли Джинук с легкой улыбкой протянул ей конверт.
Соджон с недоверием приняла конверт у него из рук. Ей казалось, что внутри может быть что-то вроде судебного приговора. Например, уведомление о том, что по определенным причинам она стала мишенью для устранения. От этой мысли все внутри нее сжалось.
– Вау!
Открыв конверт и заглянув внутрь, Хан Соджон широко улыбнулась. В одно мгновение все напряжение, сомнения и растерянность исчезли, как дым. В конверте лежали несколько фотографий. Это были фотографии Сохён.
На нее нахлынули воспоминания. Кан Юджин, с которой она подружилась, говоря по душам в этом странном заведении. Та самая Кан Юджин, которая помогала Хан Соджон адаптироваться к новой среде. И вот она, Сохён, – ее маленькая дочурка. По ночам, прячась от посторонних глаз, Кан Юджин показывала ей фотографии своей дочери под одеялом.
На фото Сохён улыбалась. Фотография была сделан