Впервые надев шлем виртуальной реальности, я так увлеклась, что провела там несколько часов, пока он не разрядился. А ведь я – самый ярый сторонник живого общения! Эта технология настолько глубоко погружает тебя в виртуальную среду, что в итоге даже вызывает зависимость. Молодые люди, многие из которых склонны постоянно сравнивать себя с другими и еще не научились использовать технологии осознанно, будут самоопределяться на их основе.
Я постараюсь более точно ответить на вопрос, как аватары повлияют на наши отношения в будущем. В 2019 году семнадцатилетний подросток из Луизианы Энтони Темплет набирает 911. Спокойным голосом он сообщает оператору службы экстренной помощи: «Я только что убил отца… Выстрелил в него три раза. Он лежит на земле». В документальном фильме 2022 года под названием «Я только что убил отца» содержится запись этого разговора. Лежа в своей кровати, я не могла не поразиться холодному голосу Энтони. В том же фильме мачеха сравнивает его тон с неподвижной линией на мониторе сердечного ритма. Сначала безэмоциональность молодого человека объяснили отсутствием эмпатии, что только усугубляет его вину. Но история приняла неожиданный оборот: оказалось, что Энтони – жертва.
Отец увез Энтони от матери, когда тому было пять лет. Сказал, что его мать была наркоманкой и никто даже не хотел, чтобы он появился на свет. Понимая, что совершил похищение, он не отправил сына в школу. Всем вокруг он говорил, что мальчик находится на домашнем обучении, хотя тот даже не мог написать свой домашний адрес. Энтони не знал, когда у него день рождения, у него даже не было врача. Его история дает нам понять, что отсутствие родительского внимания – тоже преступление, и именно оно в конечном счете подтолкнуло мальчика к убийству.
Этот документальный фильм многое говорит нам об одиночестве. Чем занимался Энтони, запертый в этом доме с отцом, без друзей и какого-либо социального взаимодействия? Он играл в видеоигры. На них он вырос, и, по сути, аватары на мониторе компьютера были единственными «людьми», с которыми он общался. Семья и друзья говорили, что он рос очень тихим, а все свободное время проводил за игрой.
В процессе просмотра у меня создалось впечатление, что Энтони оказался частью страшного социального эксперимента, который ни один нормальный родитель не будет проводить над своим ребенком. Рассмотрим поближе условия жизни мальчика: равнодушный родитель, наносящий ему физический и моральный ущерб, отсутствие социализации и образования, а также неограниченный доступ к видеоиграм, в которых ребенок часами мог взаимодействовать с аватарами, воспроизводя их эмоции и мимику. В то время аватары обладали достаточно ограниченным набором выражений лица, которые и перешли к Энтони в процессе игры. Может ли это стать одной из причин, по которым Энтони Темплет казался таким холодным ребенком?
Наше лицо способно передавать великое множество микроэмоций, но, как мы уже говорили ранее, семь эмоций универсальны для всех культур. Не важно, живете вы в Тимбукту или в Цюрихе, они свойственны всем одинаково, поскольку все мы в свое время переняли их у родителей. Имитируя родителей, мы и учимся передавать свои эмоции и распознавать чужие. А теперь представьте, что было бы, если бы моя мама с ее нынешним параличом воспитывала меня в годы становления моей личности. Как бы это повлияло на мои способности к мимике? Этим меня и беспокоит Метавселенная. Если ребенок будет учиться считывать и воспроизводить эмоции у аватаров, проводя большую часть времени с ними, его навыки взаимодействия с людьми окажутся под угрозой.
Но не все так плохо. Все мы изначально запрограммированы на выстраивание отношений, и прежде недееспособные «социальные мышцы» имеют свойство быстро восстанавливаться. В частности, Энтони после своего освобождения начинает необычайно стремительно социализироваться, а его эмоциональный багаж быстро растет.
Когда речь заходит о технологиях, я стараюсь не ударяться в крайности. Соцсети позволяют нам сблизиться, да и в Метавселенной будущего можно найти много плюсов. Одной из ее неоспоримых заслуг стали виртуальные путешествия с эффектом погружения в среду, позволяющие полностью преобразить жизнь таких парализованных людей, как моя мама. Действительно, технологии виртуальной реальности уже используют для реабилитации пациентов после инсульта. Еще я часто думаю о том, что те же технологии в скором времени позволят всем моим друзьям, живущим в разных уголках мира, собраться на мою свадьбу или похороны. Думаю, те из нас, кому довелось пожить в нескольких странах, знают, как это может быть важно. Метавселенная позволит нам собираться вместе в виде реалистичных аватаров, не тратясь на перелет.
Повторюсь еще раз: взаимодействие с эффектом погружения никогда не заменит личного общения. Кроме того, чем больше времени мы проводим с гаджетами, тем меньше его остается на личное общение. Так как же подготовиться к будущему, в котором технологиям будет отведена еще большая роль, чем сейчас?
Вот вам пара советов.
Технологические границы
Прямо сейчас установите границы использования технологий Web 2.0 для себя и молодых членов вашей семьи. Возвращаясь к теме соцсетей, могу сказать, что у меня эти границы довольно специфичны: я активно рекламирую свой бизнес, но не листаю ленту, потому что от этого может сформироваться зависимость. Сначала запостила – потом исчезла. Не менее важно научить устанавливать те же границы своих детей. Сколько часов в день ваш ребенок будет проводить с гаджетами? Это важно, ведь мы не знаем, будут ли создатели всех этих технологий устанавливать границы за нас.
Магия микроотношений
Один из способов научиться помогать одиноким людям – это приступить к развитию микроотношений. Поговорите с девушкой, которая делает вам маникюр, с таксистом по пути домой или с официантом, сидя за столиком. Постарайтесь извлечь максимум пользы из этих контактов.
Подумайте о своей человечности
Наверняка вы уже обратили внимание на мой стиль письма. Я стараюсь делать его особенным, неповторимым и человечным, делюсь своим мнением и рассказываю истории. Так я надеюсь вложить в нее то, что объединяет нас, и чего не сможет повторить ИИ. Постарайтесь и вы при общении делиться своим мнением, эмоциями и историями. Оттачивайте навыки общения с людьми.
Заключение
На момент написания этой книги маме исполнилось 74 года. Накануне вечером меня ждал большой праздник: на почту пришло уведомление, что мою заявку на въезд в Австралию одобрили. Еще в начале пандемии Перт стал бастионом адекватности и свободы от ограничительных мер. Люди без масок нежились на пляже, и правительство не хотело что-либо менять. Поэтому, указывая в заявке на въезд причину визита, я честно написала «болезнь родственника». Вопрос, собираюсь ли я перемещаться по Австралии, заставил меня понервничать, ведь однажды мне уже запретили въезд. Помня об этом, я ответила:
«После перелета я планирую оставаться в пределах города. Сперва я проведу две недели на карантине в одобренном правительством отеле, а затем посещу своего местного врача, чтобы сделать местную прививку от гриппа на 2020 год. Это необходимо, чтобы меня пустили в дом престарелых и инвалидов. Оставшуюся часть недели я буду навещать маму. Я буду жить у тети и проведывать родственников. Затем я вернусь в Сингапур».
Учитывая сумасшедшие цены на билеты и то, что большую часть времени я проведу на карантине, решение о поездке кажется мне абсурдным. Впрочем, как и многие другие иррациональные решения, оно обусловлено чувством большой любви. Целым океаном моей любви к маме. Ни для кого другого я бы такого не сделала.
На вопрос о цели визита мне хочется ответить: «Дочерний долг». Может, лучше сказать «Любовь»? Но вместо этого я просто умоляю, чтобы меня впустили:
«У моей мамы редкое дегенеративное заболевание, я не видела ее с декабря 2019 года. В любой момент у нее может случиться инсульт, который она не переживет. Я не прощу себя, если это случится, я так долго ее не видела».
Жестоко заставлять кого-то так отчаянно делиться своими переживаниями. Возможно, моя учительница по английскому госпожа М. была права, упрекая меня в слезливости, ведь наверняка мою заявку будет проверять автоматизированная система, которой плевать на мои проблемы и чувства (трудно выстраивать человеческие отношения с роботом). Но можно ли упрекать меня в слезливости, если то, что я говорю, – правда? Черно-белый шрифт в формуляре и мигающий курсор приносят значительное облегчение. С 2013 года я каждый день думаю о том, что внезапный инсульт может навсегда забрать у нас маму.
Человеческие отношения – это любовь
Большую часть своего пути к исцелению я не только прощала маму, но и лучше разглядела ее как человека. То, кем она была до моего рождения, а также то, через что ей пришлось пройти, оправдывает многие ее поступки. Она оказалась в чужой стране с грузом детских травм за плечами и болезнью, о которой даже не знала. Мы часто виним родителей в том, что причинило нам боль, но согласитесь, что мы вряд ли захотим жить с этой обидой в душе после их смерти. Учитывая, как я на нее похожа, винить ее – это все равно что винить себя. Сейчас у нас невероятно близкие отношения, но на это сближение ушли годы. Иногда мне все еще очень сложно находиться рядом с ней, но я всегда знала, что безумно люблю ее.
Конечно, не только я люблю свою маму и восхищаюсь ее неистовой харизмой. Когда в 2015 году я вернулась жить в Сингапур, меня завалили письмами на сайте и в соцсетях. Бывшие ученицы мамы спрашивали, действительно ли я дочь Сандры Хэн, и просили рассказать, как с ней связаться. Эти девочки уже давно выросли и теперь занимали руководящие должности, стали деловыми женщинами. Наверное, они увидели меня в одной из телевизионных передач и заметили сходство со своей бывшей наставницей, ведь я все еще оставалась ее вылитой копией, хоть и мечтала уехать от нее на другой конец света. Я – это всего лишь более темная версия моей мамы.