Но все меняется. Сейчас Магический Надзор взял это дело в свои руки, вычисляя и изолируя тех, на кого укажет дистингер. Простецкое государство ничего жестокого над ними якобы не учиняло и даже приобщало к какому-то полезному для общества занятию, однако в семьи они не возвращались и дальнейшие их судьбы умалчивались. Коллеги Лео подобных разговоров не поддерживали, а спрашивать напрямую он опасался. Тему эту окружали страх, молчание и подозрительность.
Все меняется. Когда-то Красный Лев, начиная свой опус магнум — строительство Магистерия — и помыслить не мог, что магам пригодятся их младшие презираемые братья: профаны, неучи и дикари. Никто об этом помыслить не мог, это была исключительно идея Лео, которую даже Беласко, Белый Лев, принял без восторга. Ну хоть не препятствовал. Проинструктировал и обещал помощь.
Теперь грех сдавать назад. Лео опоздал со своими идеями — но это не значит, что он ничего не сможет сделать. Еще как может!
Из тьмы и дождя вынырнули два золотых огня, по рельсам масляно мазнул свет, летящие капли засияли. С треньканьем и перестуком подъехал «Дракон» — два сцепленных вагона, лаково-красных днем, а сейчас темных, будто смолой облитых. Каждый украшен бронзовыми драконьими головами, тупой нос под кабиной машиниста оборудован железной решеткой, торчащей вперед подобно бороде. Двери раскрылись, толпа из-под крыши разом хлынула на середину улицы, под дождь, торопясь пролезть внутрь.
Внутри тоже было несвободно. Лео протиснулся к сомкнутым противоположным дверям, спустился на ступень, где и остался стоять, прижатый к запотевшим стеклам чужими спинами и животами. Трамвай звякнул, качнулся и тронулся.
В центре каждого вагона стояло по небольшой пожаробезопасной печке, питавшейся все тем же неочищенным абсолютом, но пробраться туда Лео еще ни разу не удалось. Печки согревали слабенько, пассажиры ворчали, что раньше-де их включали на полную мощность, а теперь все экономят на рабочем люде, все крадут, а что не крадут, то урезать норовят. Но внутри вагонов было гораздо теплее.
Сквозь толпу продралась кондуктор, с огромной сумкой из искусственной кожи, увешанная бумажными рулончиками.
— Оплачиваем проезд! Не зеваем! Оплачиваем проезд!
Голос у нее был сорванный, как у вороны. Лео выгреб из кармана мелочь и приобрел обрывок бумажной ленты с циферками. Его требовалось сохранить до конца поездки.
— Эй, в кепке! — Кондукторша шустро проталкивалась дальше. — Ты чего отворачиваешься? Чего морду-то воротишь? Плати давай за проезд, я тут каждого помню, кто заплатил, ты на Лавровой вошел!
Нельзя сказать, что у Лео совсем не было опыта жизни среди простецов: как-никак он закончил магистратуру в Королевском Университете, получил диплом историка — для миссий во благо Магистерия требовались не только документы об образовании, которые можно было подделать, но и практические знания, умение ориентироваться в человеческом социуме, общаться с простецами так, чтобы не выдать себя. Такие навыки никакой магией не создашь.
Лео думал, что хорошо подготовился, но это было не так. Есть большая разница между учебой в одном из самых престижных вузов империи вместе с элитой и жизнью в рабочих районах города.
Профессора и академики жили очень неплохо. Из окон Университета не видно было, с каким трудом и как медленно город вытаскивает себя из войны, в какой скудости и серости живет и как на самом деле закрутили гайки Инквизиция и Магический Надзор.
— Мост Герцогини Аннабель! — каркнула кондукторша где-то в гуще пассажиров. — Следующая — площадь Полнолуния и Северный вокзал! Кто выходит, поторопитесь!
Забренчали, зазвякали колокольчики, трамвай остановился. Задвигались рабочие массы, стало немного свободнее. Лео смог отлепиться от затянутого конденсатом стекла.
Инквизитор. В самых худших предположениях ни Лео, ни Беласко и помыслить не могли, что придется работать бок о бок с инквизитором. Одна надежда, что тот быстро найдет артефакт и убийцу и уберется из школы поскорее. Лео с радостью помог бы ему — если бы хоть что-то понимал в расследованиях.
Но если этот каталунец унюхает своим хищным носом ведьму среди учеников, то никакое следствие не отвлечет его от охоты. И, в отличие от Лео, инквизитор может весь класс прогнать через дистингер, не дожидаясь Дефиниций, если хотя бы заподозрит что-нибудь. Да что там говорить, он и самого Лео может раскусить, если заинтересуется. А он точно будет копать, кто таков этот Лео Грис, устроившийся в школу за две недели до убийств и умудрившийся засветиться, оба раза обнаружив тела.
С Лео Грисом все гладко, даже Инквизиция не докопается. У семейства Грис, Марсельских фабрикантов и владельцев обширной сети парфюмерных магазинов, действительно одного из сыновей зовут Леон. То, что семейство это является потомственными фактотумами[11] семьи Гавилан, личными доверенными слугами магов, никто не пронюхал даже во время войны. А в последние годы они никак не были задействованы. Два года личного студенчества Лео в Королевском Университете тоже очень украшают легенду. Так что если только сам Лео не проколется…
— Площадь Полнолуния, Северный вокзал! Следующая остановка — квартал Сиреневый!
Лео, хватаясь за свисающие кожаные петли, начал пробираться к выходу. Трамвай шел по окраинам старой столицы, которые так и остались окраинами, когда центр города переместился в сторону Артемизии, летней королевской резиденции. Теперь Артемизией называлась вся новая столица. Через мост Герцогини Аннабель проложили ветку к новому центру, но туда ходит другой трамвай, который так и прозвали «Аннабель» из-за медальонов с женским профилем, украшающих красные лаковые бока. А «Дракон» как возил рабочий люд по окраинам, так и до сих пор возит.
Лео вместе с парой десятков пассажиров выбрался из теплого нутра «Дракона» в сырую тьму. Дождь, слава Ястребу, закончился, только с проводов и черных веток время от времени капало. Вокруг желтых фонарей образовались кольца туманного сияния, в воздухе висела морось.
Глава 4
Лео шагал вдоль путей, стараясь не наступать в лужи, под которыми скрывались ямы. Здесь брусчатка была совсем разбита, и только вдоль рельс ее латали и подсыпали в выбоины гравий. Обочины утопали в грязи, и тротуары отсутствовали.
Лео очередной раз пожалел, что легкомысленно отказался от комнаты на четвертом этаже интерната. Живи он там, физкультурника убили бы в другом месте, а может, и не тронули бы вовсе. Хотя… если Лысая Лу не солгала, то все равно бы убили. Но где-нибудь в другом помещении. И инквизитор бы его комнату не занял. Поселился бы где-нибудь еще, хоть у Фоули в кабинете.
Инквизитору де Лериде, может, все равно, что на его постели мучился и задыхался человек, но Лео вряд ли уснет, даже если заставит себя лечь на эту кровать. А ведь он хотел через месяц попроситься в интернат, потому что снимать квартиру слишком дорого, а учителям все равно положено питание и проживание в стенах школы… эх, теперь уж нет, калачом не заманишь. Комнату очищать надо на всех слоях, да и то…
Лео свернул в безымянный переулок, где было совсем темно. Фонари тут не горели — местные жители разбили или украли лампы. Только редкие полоски света из-за ставен расчерчивали тьму. Под подошвами чавкало, Лео споткнулся и выругался, почувствовав, как влага просачивается в ботинки.
Клерк из агентства по найму убеждал Лео, что Сиреневый Квартал — район небогатый, но далеко не трущобы. Переулки вокруг школы мало отличались от здешних. Хотя тут все равно мрачнее…
Достав из кармана зажигалку, Лео чиркнул кремешком — огонек на мгновение вспыхнул и погас. Последующие чирканья вызывали только снопы искр, абсолют в зажигалке иссяк. Зажигалки все же не предназначены для того, чтобы ими освещали дорогу. Надо, наконец, фонарик завести. И зонт.
Лео остановился. Поморгал, перестраивая зрение. Раньше он этого себе не позволял, но раньше зажигалка работала. Влезть по щиколотку в грязь и испортить штиблеты и брюки очень не хотелось.
Темнота выцвела, стали видны контуры улицы, стены домов. Небо, стиснутое крышами, превратилось в белесый зигзаг.
Избыток канденция все равно требуется куда-то стравливать, совсем перекрыть его — все равно что перестать дышать. Слава феям, избыток и манипуляции с ним не фиксировались детекторами, работу с избытком отслеживали только пресловутые дистингеры, спасибо за них дорогому Дагде Гиллеану.
Как правило, маги подпитывали этим избытком какое-нибудь фоновое заклинание, очень часто это заклинание шарма. Канденций Лео подпитывал кисмет — фоновую удачу. Но сейчас Лео перераспределил часть, улучшив ночное зрение. Удача — это хорошо, но хватит уже на сегодня редких и необычных находок.
Перепрыгнув очередную лужу, Лео ступил в подворотню и остановился. Впереди, у арки, что открывалась во двор, серая на сером, маячила фигура. Крохотный алый огонек тлел у ее рта. Человек подпирал стену, но на шаги Лео встрепенулся и выпрямился, прислушиваясь.
«Бездна!» — выругался про себя Лео. Проскользнуть мимо не получится — во двор нет другой дороги. Вечно тут толкутся местные люмпены в надежде поживиться. И ведь хватало крохотной толики удачи с ними не встречаться!
— Закурить не найдется? — хрипло поинтересовались сзади.
Вспыхнул фонарик — курильщик направил луч на Лео, и тот зажмурился, закрываясь рукой.
— Ишь ты, какой чистенький, — сказали сзади, — так поделишься папироской?
— Опустите фонарь. — Яркий свет жег глаза даже сквозь пальцы. — Поделюсь, отчего не поделиться.
Луч света переместился на стену в разводах плесени. Лео окружили четверо простецов: двое парней его возраста, двое помладше, видимо, едва прошедшие Дефиниции.
— На всех не хватит, — предупредил Лео, доставая из кармана серебряный портсигар.
— Дай-ка. — Парень с фонариком выхватил портсигар, раскрыл и хмыкнул. — Ишь ты, пижонские папироски. Пахнут, как пирожные!
— Дай нюхнуть, — потянулся стоящий справа.