Дом наконец отыскался, и, хвала Ястребу, не вплотную к трансценденту. Туда Лео все-таки не решился бы пойти — глупый риск. С домом на первый взгляд все было в порядке, только плющ густо обвил стены и крышу, а решетка ограды выгнута и переплетена, будто кто-то огромный учился вязать узлы.
Интуиция мага отвела Лео от попыток пробраться через проломы в ограде. Подобрать несколько глифов, чтобы вскрыть ворота, оказалось идеей понадежнее. И хвала им, потому что, когда Лео вошел во двор по мощеной дорожке и оглянулся, на месте проломов чернели провалы. Клиппот[22] — или какая-то другая дрянь — медленно подъедало дом изнутри. Это было уже слишком — в левом боку стрельнуло от тревоги, а в висках заломило. Инканты, которые Лео навесил на себя не так давно, чересчур быстро истаяли. Однако, повинуясь неведомой упрямой злости, Лео все-таки прошел оставшиеся шаги до казавшейся приотворенной двери дома и осмотрелся. Сквозь ряд круглых отверстий в висевшем на ней почтовом ящике что-то белело. Лео повернул рычажок сбоку — и в руки ему выпало несколько свернутых газет, разноцветные рекламные буклеты и запечатанный конверт, такой белый, словно его бросили в ящик сегодня утром.
Лео подошел к школе уже в полной темноте. И не по Лавровой улице, а переулками, с тыла. Окна интерната тускло светились над крышами выходящих в проулок двухэтажных домов. Вон то второе от угла могло бы быть окном комнаты Лео, но теперь стало логовом инквизитора. Оно не светилось. Инквизитор, наверное, сидел в кабинете Фоули и листал бумаги.
Вроде все тихо. Уехал ли Надзор со своими чудовищными бестиями? Второй раз налететь на них было бы непростительно глупо.
И так по краешку прошел. Если бы де Лерида не вывел…
Лео покачал головой. Ответ на случившееся был только один — орфы рычали на обоих: на Лео и на инквизитора тоже. А майор Надзора, как бишь его, этому не удивился.
И произошло это только потому, что де Лерида сам маг. И все это знают.
И почему-то он отпустил Лео.
Отчего такой широкий жест? Неужели маг помогает магу только по причине соприродности? Лео хмыкнул: когда такое было? Дружба и родство — да, вассалитет — да, договоры и условия — да, сотрудничество — да. Но чтобы ни с того ни с сего, просто так?
Может, это доступный де Лериде способ противостоять Инквизиции? Вряд ли он работает на нее добровольно.
Есть еще крохотный шанс, что маг де Лерида не разгадал маскарада Лео и честно отправил его поискать информацию по адресам. Мда… своих людей у него нет, надо постороннего привлечь.
Самое лучшее, что Лео следовало сейчас сделать, — это не возвращаться в школу больше никогда.
Но был ли там искомый ребенок? Нашли ли его орфы? Они уже уехали?
Если да, можно аккуратно расспросить сторожа, не заходя на территорию. Или кого-нибудь отловить в столовой — ужин уже закончился, но, может, там сейчас посиделки, как это часто бывало… а потом пойти домой и тогда уж не возвращаться.
Невозможно просто так уйти и ничего не узнать!
Лео побродил в темноте по переулкам, пытаясь высмотреть что-нибудь подозрительное, и в конце-концов вышел на Лавровую. Все было спокойно. Под фонарями по влажной брусчатке брели редкие пешеходы, проехала пара автомобилей и хлебный фургон. Ворота школы, как всегда, заперты, в будке сторожа горит огонек, сквозь голые ветви деревьев светятся окна учебного здания: столовая и холл располагались на первом этаже, кабинет директора — на втором.
Словно почуяв взгляд Лео, в директорском окне показался тощий узкоплечий силуэт. Раздвинул занавески, замер, всматриваясь в темноту. Неужели видит Лео за углом казармы?
Да брось.
Может быть, он ждет Лео? С информацией, добытой за периметром. А ведь, честно говоря, до дома 23 по Садовой ни один из ликторов де Лериды не добрался бы. Хотя, кто их знает, эмэновцы же там охотятся.
В любом случае, ему есть что рассказать инквизитору.
Лео дождался, когда силуэт исчезнет, а занавески сомкнутся, и быстро перешел улицу. Постучал к сторожу в дверь:
— Привет, Бруно. Что там у нас, Надзор уехал?
— Вечер добрый, господин учитель. Уехали, да, еще засветло. Убивца не нашли, только шухеру навели.
— Вообще ничего не обнаружили?
— Ну как же, всякие запрещенные погремушки старика Алоиза конфисковали и еще какие-то карты. Целый день шарились по всей школе, пока всю колоду не собрали — не уехали.
— Карты?
— Так я и говорю! Карты, представьте себе, господин учитель, игральные карты. Дети, говорят, в них играли. Какое зло от них — непонятно. Но все собрали и сожгли во дворе.
— А… никого из детей… ну, не обнаружили никого? Эти собаки, говорят, малефиков вынюхивают получше дистингеров.
— Не знаю, что они там вынюхивают. Карты вынюхали. Кота вот тоже вынюхали. Смех и грех, сказать по-правде, господин учитель. Мы-то думали — страсть, эти твари сейчас убивца в два счета отыщут и артефакт, из-за которого старик Леманн Дедулю и Мордача прикончил… а вот выкуси! Шиш они вынюхали.
— Но артефакты они все же нашли!
— Так то не собаки, то сам Надзор нашел. А собаки эти — пфуй! Только видом страшны, а толку от них…
Лео злорадствовал. Нестабильные. Еще и недоделанные. Хотя… может, никакого магически одаренного ребенка все-таки не было?
Неожиданное разочарование словно ледяной водой окатило. Неужели все было зря? И эта информация, пришедшая по старым, нерабочим уже каналам, — ложная?
Легче думать, что орфы просто недоделки. Да, они учуяли Лео и де Лериду, а неинициированного мага — нет. Хотя ликои чуют малейшие истечения, а надзорские твари сделаны из ликоев, помимо прочего. Вряд ли им что-то отбило бы нюх…
Ладно, надо порасспрашивать кого-нибудь еще. Главное — Надзор уехал.
Прежде чем зайти в школу, Лео завернул во двор. И точно — там, освещенные парой фонарей и светом из окон, под переходом, соединявшим школу и интернат, толклись подростки. В одном из них, одетом в долгополую одежду, Лео не сразу признал падре Кресенте. Возле него сгрудились младшие, в основном девочки. В основном Венарди.
— Падре, здравствуйте! — обрадовался Лео. — Что тут происходило, расскажете? Я все пропустил.
— Бог вас миловал, Лео. — Падре, а за ним и девочки, подошли поближе. — Мы тут страху натерпелись. Эти искусственные твари у господ надзорных просто кошмарные! Почему нельзя было искать убийцу нормальными методами? Тут взрослый заикой сделается, а они этих кадавров на детей напустили! Просто дичь какая-то, нашли подопытных! Я напишу жалобу на майора Хартмана, честное слово, узнаю, кто его начальник, и напишу. Это превышение полномочий и произвол — вот что это такое.
Лео опять окатило холодной волной. Все-таки юного малефика обнаружили?
— Орфы схватили кого-то?
— Да они на всех бросались, — воскликнула Бьянка Луиза из-за плеча падре, — рычали, с поводков рвались. На меня, на Нан, на Ингу. На Толстого… в смысле, на Маллана. На Галку, на Газенклевера! Нас в угол отогнали, этими… парализующими дубинками тыкали, лицом к стене, руками в стенку, не шевелиться, мол, мы все — малефики поганые…
Она задохнулась, падре положил ей руку на плечо, успокаивая.
— Представьте, Лео, только на третьем десятке якобы малефиков до Хартмана дошло, что здесь что-то не так.
— Не, до него дошло, когда орфы кота на дерево загнали, — нервно засмеялась одна из близняшек, Марея… или ее сестра, имени которой Лео так и не запомнил, — загнали кота, как обычные дворняжки. На дерево наскакивают, воют и хрипят, лаять-то они не умеют. А кот на них с дерева шипит!
Девочки рассмеялись с ноткой истерики. Видно, напугались они сильно.
— Господи, — сказал Лео, — эти орфы совсем никуда не годятся. А разговоров было!
— Они не на детей, оказывается, кидались, а на карты, — пояснил падре, — но пока это обнаружилось, мы все тут десять раз поседели.
— Карты им наши не понравились, — процедила сквозь зубы Бьянка, — представляете? Велели все сдавать, выворачивать карманы. По школе прошлись, и по интернату, и по мастерским — все обыскали, всю колоду нашли. И сожгли. Облили керосином — и сожгли.
Она кивнула на черное пятно посреди двора.
Лео поглядел на пятно. Жаль. Хорошо, что хоть Черный Петер спасся и нашел свою настоящую хозяйку. Но все равно жаль. Карты были зачарованы матерью Дис и Виза, это орфы и учуяли. Теперь и не выяснишь, что за волшебство на них лежало. Вряд ли что-то сильное — тогда бы Лео это ощутил. Вероятно, что-то вроде того же кисмет.
— А артефакт? Тот, который вы, Бьянка, видели, который браслет…
— А артефакт не нашли, — подытожила Венарди торжествующе, — ни артефакт не нашли, ни убийцу, только карты и кота!
Девочки опять несколько истерично расхохотались. Падре Кресенте покачал головой.
— Грех, конечно, радоваться, что Надзор ни с чем уехал, но, право слово, это нельзя так просто оставлять. Дети и так целых два года сидят взаперти, словно преступники, а теперь еще и кадавров тупых на них натравливают… Нельзя это им с рук спускать!
— Падре Кресенте, — сказал Лео, — вы остыньте сперва. Подумайте об этом завтра, хорошо? Не спешите ничего писать. Надзор…
— Да хоть сто раз Надзор!..
— Вам надо успокоиться. Пожалуйста, падре. Завтра. На холодную голову вы лучше сформулируете.
Тот закатил глаза, несколько раз сильно выдохнул и кивнул.
— Вы правы, Лео. Я… иногда позволяю себе… вы правы. Гнев — плохой советчик.
— Вот и договорились. — Лео улыбнулся. — Карты, надо же. Что-то в них такое было… А что инквизитор наш? Как он на все на это прореагировал?
Падре фыркнул.
— Инквизитор был выше всего этого цирка. Но, по правде говоря, между ним и майором искры сыпались, лучше рядом не стоять. Особенно поначалу. Когда оказалось, что кадавры только карты обнаружили, майор несколько эм-м…
— Сдулся?
— Можно сказать и так.
— А де Лерида?
— Не знаю, он ушел в кабинет и не участвовал в представлении. Вы к нему сейчас? Что-нибудь удалось разузнать?