− Штыри.
Кельсер вновь застыл в изумлении. Вокруг него на туманной равнине души ярко полыхали, сверкали, проваливались в эту реальность, и в конце концов полностью угасали. Будто догорающие костры.
Штыри. Как у инквизиторов?
Он подошел к останкам умерших, опустился на колено и присмотрелся. Да, штыри там были. Металл на этой стороне светился, и штыри в трупах пылали яростно, словно угольки.
Разглядеть их в живых колоссах было значительно труднее, так как колоссы тоже светились, но ему показалось, что штыри пронзали именно души. Не в этом ли секрет? Он окликнул пару колоссов, и те обернулись к нему, озираясь в замешательстве. «Штыри изменили их так же, как инквизиторов», − подумал Кельсер. Значит, так их контролировали? Пронзая души?
А безумцы? Их души сами по себе были приоткрыты? Он в раздумьях покинул поле, на котором все еще бушевала смерть, хотя похоже, что битва или, скорее, бойня, подходила к концу.
Кельсер пересек туманное поле перед Фадрексом и задержался там, вдали от человеческих душ, пока не вернулась Вин, за которой следовала на этот раз не замеченная ею тень. Вин прошла мимо и исчезла в лагере.
Кельсер устроился около одной из тонких нитей Охранителя и прикоснулся к ней.
− Он повсюду запускает свои пальцы, да, Разлетайка?
− Да, − сказал Охранитель слабым тонким голосом. − Смотри.
В уме Кельсера появился ряд образов: инквизиторы, подняв головы, прислушиваются к голосу Разрушителя. Вин в тени этого существа. Незнакомый человек, сидящий на пылающем троне и наблюдающий за Лютаделью с кривой ухмылкой на губах.
И юный Лестиборнес. На Призраке был обгорелый плащ, который казался ему велик, а Разрушитель вился рядом, нашептывая что-то в ухо бедного паренька голосом самого Кельсера.
Потом Кельсер увидел Марша, который стоял под пеплопадом, незряче уставившись на пейзаж пронзенными глазами. Он казался застывшим, плечи и голову засыпал пепел.
Марш... Кельсеру было противно видеть, что стало с братом. По плану Кельсера Марш должен был присоединиться к поручителям. Следовало догадаться, что произойдет дальше. Алломантию Марша заметили, как и его бурный образ жизни.
Пылкий и осторожный, Марш никогда не был таким же способным, как Кельсер. Но он всегда, всегда был лучше.
Охранитель показал десятки других людей, в основном стоящих у власти, которые вели своих последователей к гибели, смеясь и танцуя, в то время как пепел засыпал все вокруг, а посевы чахли в тумане. Всех этих людей либо пронзили металлом, либо они находились под влиянием тех, кто был проткнут. Кельсер должен был уловить эту зависимость еще в Источнике Вознесения, когда видел в пульсациях, что Разрушитель может говорить с Маршем и другими инквизиторами.
Металл. Он был ключом ко всему.
− Так много уничтожено, − прошептал Кельсер в ответ на видения. − Мы не сможем это пережить, так ведь? Даже если мы остановим Разрушителя, мы обречены.
− Нет, − сказал Охранитель. − Не обречены. Вспомни... надежда, Кельсер. Ты говорил: я... я…
− Я − надежда, − прошептал Кельсер.
− Я не могу спасти тебя. Но мы должны верить.
− Во что?
− В человека, которым я был. В... в план... в знамение... и в Героя…
− Вин. Она под его властью, Разлетайка.
− Ему известно не так много, как он думает, − прошептал Охранитель. − Это его слабое место. Слабое... место... всех умных людей…
− Кроме меня, конечно.
У Охранителя осталось достаточно искры, чтобы усмехнуться в ответ, и настроение Кельсера немного улучшилось. Он встал и отряхнулся, хотя это было бессмысленно, так как тут не существовало пыли, не говоря уже о настоящей одежде.
− Да ладно, Разлетайка, разве я когда-нибудь ошибался?
− Ну, как-то раз…
− Та ошибка не считается. Я был тогда не совсем я.
− А... когда ты стал... совсем собой?
− Только сейчас, − сказал Кельсер.
− Ты можешь... можешь использовать эту отговорку... когда угодно…
− Вот теперь ты уловил суть, Разлетайка. − Кельсер подбоченился. − Мы применим план, который ты запустил, когда был в здравом уме, так? Ну что ж. Чем я могу помочь?
− Помочь? Я... я не…
− Нет, будь решительным. Смелым! Хороший лидер команды всегда уверен в себе, даже если это не так. Особенно, если это не так.
− В этом нет... смысла…
− Я мертв. Мне больше не нужен смысл. Есть идеи? Теперь ты главный.
− ...Я?
− Конечно. Твой план, ты главный. Ну то есть, ты же бог. Полагаю, это должно как-то учитываться.
− Спасибо, что... наконец... признал это…
Поразмыслив, Кельсер разложил на туманной поверхности содержимое рюкзака.
− Ты уверен, что это не поможет? Оно создает связи между людьми и богами. Я подумал, что это может исцелить тебя или сделать что-нибудь еще.
− О, Кельсер, − сказал Охранитель. − Я тебе говорил, что уже мертв. Ты не можешь... спасти меня. Спаси вместо этого... моего преемника.
− Тогда я отдам это Вин. Это поможет?
− Нет. Ты должен сказать... ей. Ты можешь дотянуться... через разрывы в душах... а я не могу. Скажи ей, что она не должна доверять... тем, кто проткнут металлом. Ты должен освободить ее, чтобы... она взяла мою силу. Всю.
− Хорошо, − сказал Кельсер, пряча стеклянный шар обратно. − Освободить Вин. Легко.
Ему просто нужно найти способ обойти Разрушителя.
3
− Итак, Комар, − прошептал Кельсер дремлющему человеку, − ты понял?
− Задание... − пробормотал неряшливого вида солдат. − Выживший…
− Нельзя доверять никому, кто проткнут металлом, − сказал Кельсер. − Скажи это ей. Точь в точь такими же словами. Это твое задание от Выжившего.
Просыпаясь, мужчина всхрапнул. Вообще-то он стоял на часах и поднялся на ноги, когда его дежурство подходило к концу. Кельсер обеспокоенно смотрел на светящиеся души. Чтобы отыскать в армии того, кто не очень дружил с головой, какого-нибудь сумасшедшего, Кельсер потратил драгоценные несколько дней, и все это время Разрушитель не подпускал его к Вин.
Такие души не были повреждены, как он однажды предположил. Они скорее были... открыты. Этот мужчина, Комар, показался идеальным вариантом. Он реагировал на слова Кельсера, но не настолько съехал с катушек, чтобы люди его игнорировали.
Кельсер с нетерпением пошел за Комаром через лагерь к одному из костров, где солдат принялся оживленно болтать с остальными. «Скажи им, − подумал Кельсер, − распространи новость по лагерю. Пусть ее услышит Вин».
Комар продолжал говорить. Остальные стояли вокруг огня. Они слушали! Кельсер прикоснулся к Комару, пытаясь услышать его речь, но не мог ничего разобрать, пока его не коснулась нить Охранителя. После этого слова завибрировали в его душе и едва слышно зазвучали в ушах.
− Да точно, − сказал Комар. − Он говорил со мной. Сказал, что я особенный. Сказал, что мы не должны доверять никому из вас. Я праведник, а вы нет.
− Что?! − рявкнул Кельсер. − Комар, ты дурак.
В тот же миг все покатилось под откос. Мужчины вокруг костра стали переругиваться, потом толкать друг друга, а затем начали драться всерьез. Вздохнув, Кельсер отошел в сторонку, присел на туманную тень валуна и стал наблюдать, как несколько дней упорного труда пропадают насмарку.
На его плечо легла чья-то рука. Оглянувшись, Кельсер увидел неожиданно возникшего Разрушителя.
− Осторожнее, − сказал Кельсер, − ты мне рубашку собой испачкаешь.
Разрушитель хихикнул.
− Я волновался, что оставил тебя без присмотра, Кельсер. Но кажется, ты хорошо послужил мне в мое отсутствие. − Один из драчунов ударил Дему прямо в лицо, и Разрушитель радостно хмыкнул. − Мило.
− Надо бить как бы сквозь противника, − пробормотал Кельсер. − Нужно как следует поучиться такому удару.
Разрушитель улыбнулся широкой, самодовольной, невыносимой улыбкой. «Проклятье, − подумал Кельсер, − надеюсь, я не так улыбаюсь».
− Ты должен понять, Кельсер, − сказал Разрушитель, − что я буду на любой твой удар наносить встречный. Сопротивление служит только Разрушению.
В этот момент прибыл Эленд Венчер, отталкиваясь от стали на зависть Кельсеру. Он выглядел вполне по-королевски. Кельсер не ожидал, что мальчишка вырастет таким мужчиной. Несмотря на эту глупую бороду.
Кельсер нахмурился.
− Где Вин?
− А? − сказал Разрушитель. − О, она у меня.
− Где? − требовательно спросил Кельсер.
− Там, где я могу держать ее под рукой. − Он наклонился к Кельсеру. − Молодец. Столько времени потратил на безумца.
Он исчез. «Я ненавижу эту тварь всей душой», − подумал Кельсер. Разрушитель... по сути, он впечатлял не больше, чем Охранитель. «Проклятье, − пронеслось в голове Кельсера, − я получше них справлялся со всей этой божественностью».
По крайней мере, он вдохновил людей.
В том числе Комара и остальных драчунов. Кельсер поднялся с камня и наконец признал, что ему не нужно было вмешиваться. Он не смог бы тут ничего сделать, потому что внимание Разрушителя сейчас сосредоточено на Вин и Эленде. Нужно добраться до кого-нибудь еще. Может, до Сэйзеда? Или Марша. Если бы он мог достучаться до своего брата, пока Разрушитель занят чем-то другим…
Оставалось надеяться, что сфера скроет его от глаз темного бога, как и тогда, когда он только прибыл в Фадрекс. Ему необходимо покинуть это место, отправиться дальше, освободиться от внимания Разрушителя и попытаться выйти на связь с Маршем или Призраком, чтобы они передали Вин послание.
Ему причиняла боль мысль о том, что придется оставить ее в лапах Разрушителя, но он больше ничего не мог сделать.
Кельсер тотчас покинул это место.
4
Когда Бог наконец умер, Кельсер был в незнакомом месте.
Он не мог определить, где находится. Поблизости не было городов, по крайней мере, не засыпанных пеплом. Он намеревался идти к Лютадели, но так как ориентиры тоже засыпало, а солнце не показывалось, он не был уверен, что двигается в правильном направлении.