Тот факт, что в данный момент его не облучают, не превращают в мутанта, не ставят над ним опытов, а всего лишь ускоренно обучают с помощью нейронной импликации, сразу успокоил Морригана. Он перестал ворочаться, расслабленно откинулся на кресло и прислушался к себе.
Как ни странно, но в черепной коробке не ощущалось никакого бурления, а даже наоборот присутствовало чувство необычайной ясности сознания, которое часто бывает у молодых мужчин наутро после долгого здорового сна в воскресный выходной, если до этого не пил в субботу. Новые знания об окружающем не возникали в этой лёгкой голове какими-то дискретными кусками или оформленными параграфами. И никак не меняли мироощущения Ильи, превращая в бывалого первопроходца. Скорее это было похоже на процесс напыления. На сложившуюся личность Ильи Морригана со всеми её проблемами, желаниями, комплексами и пробелами в образовании как будто бы наносили тонкую плёнку осведомлённости и знакомости с окружающим миром.
Подобный эффект известен каждому, кто приезжал и надолго останавливался в незнакомых местах. В какой-то момент окружающее чужое пространство превращается для такого человека в освоенную среду. Незнакомая улица превращается в просто улицу. Чужой подъезд превращается в просто подъезд, а специфический квартирный запах просто… исчезает. Но стоит теперь уехать из этой освоенной среды на пару месяцев в другой город или страну, а потом вернуться назад, и это чувство своего и родного исчезнет. В глазах вернувшегося улица опять становится немного незнакомой, подъезд делается неуютным, а, открыв входную дверь, он вдруг ощущает специфический запах собственной квартиры, которым она пахла всегда, но который в какой-то момент хозяин просто перестал замечать.
Вот именно это чувство освоенности окружающего вместе с по-настоящему новым знанием напылялось сейчас нейрокорректором на мозги Морригана. Благодаря чему, в данный момент он осознавал себя не на КОСМИЧЕСКОМ КОРАБЛЕ ПРИШЕЛЬЦЕВ!!! а всего лишь на транзитной лунной станции. Ещё он знал, что за переборкой отсека находится длинный коридор, опоясывающий станцию по кругу, а чтобы попасть на корабль, нужно подняться на три уровня вверх в ангар. А для того, чтобы освободить руки и ноги, достаточно…
Повинуясь мысленной команде, щёлкнули затворы, и Морриган стал свободен. Тем не менее Илья не поторопился вставать. Вызванный следующей мысленной командой голографический интерфейс нейрокорректора показал, что до окончания базового вводного курса осталось всего восемь минут. Помимо него прямо сейчас будет доступно ещё два десятка получасовых курсов по разным аспектам инопланетной актуальности: «Политика», «Социум», «Биота», «Метаморфозы», «Земля», а также десяток узкоспециальных наук с непостижимыми названиями, даже приблизительное содержание которых станет понятно после употребления базовых курсов «Физика» и «Вычисления».
Морриган как раз раздумывал над тем, гуманитарный или технический уклон придать своему стремительному образованию, когда соседнее кресло резко провалилось в пол, а затем вынырнуло назад, удерживая на себе Кузьму. Тут же из высокой спинки выдвинулась трубка нейрокорректора и приступила к работе.
Кузьма проснулся. Он сразу задёргался, пытаясь исключить себя из-под действия инопланетного прибора и общей несвободы. Сдавленно кряхтя от предпринимаемого яростного напряжения, он выдыхал лёгочный воздух сипящими порциями и густо краснел лицом. Морриган живо вспомнил шварцнеггеровскую версию «Вспомнить всё», где могучий австриец боролся с примерно похожим креслом, чтобы не получать знания о собственной прошлой жизни, а затем ещё более напряжённо боролся с враждебной марсианской атмосферой. В отличие от Морригана, израсходовав первоначальный импульс к выживанию, Кузьма не сдался и не стал оглядываться по сторонам, а лишь на пару секунд обмяк, закрыл глаза, а затем рванулся вновь из крепких пут обучающего аппарата. Его лицо стало ещё краснее, резко обозначились шейные вены. Вместо сипения изо рта теперь доносилось вечное мужское «ы-ы-ы-ы», приносящее в жертву победе последние затаённые силы организма, да и жизнь вообще.
К концу третьего протяжного «ы-ы-ы-ы» Морриган не выдержал — мысленной командой он открыл кресельные затворы Кузьмы, и тот рухнул на пол. Попытавшись сразу подняться, тот снова упал и истощённо завалился набок, выставив перед собой кулаки, с твёрдым намерением и дальше отстаивать собственное очко от ожидаемых анальных зондов.
— Всё нормально, дружище. Здесь никого нет, — сказал Илья.
Кузьма резко обернулся на голос и только тогда осознанно воспринял обстановку. Он огляделся, удостоверился в правде Морригана и опустил руки.
— Где они?
— Не знаю, — пожал плечами Илья. — Наверное, ждут, пока мы все базовые курсы пройдём.
— Какие курсы?
— Кресла транслируют в мозг обучающую информацию. Я теперь намного лучше здесь всё понимаю. Садись — нам тут ещё несколько часов куковать.
— Кукарекать, нах, — оборвал его Кузьма. — Я на этот зашкварный табурет не полезу.
— Как хочешь, дружище. Но это я тебя освободил сейчас, — продолжил делиться новым опытом Морриган. — А знаешь как? Потому что эта штука мне всю нужную информацию в мозг записала. Я могу теперь всей техникой управлять в отсеке. И двери открывать.
Однако Кузьма по-своему отреагировал на возможности собрата-землянина:
— Это хорошо. Короче, я ща передохну слегонца, и двинем отсюда, — сказал он.
— Куда? — удивился Морриган.
— К своим.
Илья хотел было конструктивно возразить, но внезапно это простое несомненное «к своим» пробило скорлупу последних важных событий, облепивших его со всех сторон, и прошлая жизнь хлынула в образовавшуюся брешь, заново наполняя его голову краткосрочными земными планами и важными задачами бытового гражданина. Он вспомнил, что хотел сегодня упиться пива в номере и залипнуть на футбол, пока не вырубится. А завтра, прилетев во Владивосток, он должен вести стрим по «Доте» вместе с Хованом. И аренда за новую квартиру проплачена на три месяца вперёд, и как теперь вернуть деньги, если он останется здесь? Дня через три подойдёт платёж с партнёрки, и поэтому как-то стрёмно покидать планету именно сегодня. И ещё… И ещё… И ещё столько игр не доиграно, столько сериалов не досмотрено, и теперь вот это всё просто так бросить?!
Великая мужская апатия обволокла Морригана как детсадовский кисель, лишая воли и интереса на все дальнейшие квесты в инопланетянском реале. К тому же теперь он точно знал — его больше не будут при похищениях пытать анальным зондом!
Решение родилось почти сразу — он вернётся на пару недель на Землю, завершит все дела и уже после этого окунётся в новую жизнь.
— Погоди, — сказал Морриган Кузьме, — сейчас закончу базовый курс и пойдём к челноку. Ещё четыре минуты, — уточнил он, сверившись с голографическим интерфейсом.
Кузьма тем временем успел отдышаться, встал на ноги и, не обращая внимания на слова Ильи, принялся искать выход.
Внезапно выход обнаружился сам, просто образовавшись в одной из монолитных стен между креслами. В отсек шагнул инопланетный гуманоид.
И тут же упал, как мешок с кирпичами, от боксёрской «двоечки» Кузьмы в узкий подбородок. К слову, выглядел пришелец так, как обычно их и представляли винтажные кинофильмы и третьесортные телеканалы — безволосый, серокожий, с непропорционально большой головой и чёрными, без белков, глазами.
Кузьма нагнулся, вырвал из бесчувственных пришельческих рук что-то явно пистолетное и осторожно выглянул в коридор.
— Вроде тихо, — доложил он Морригану результат разведки, повертел в руках инопланетное оружие, направил на бесчувственного пришельца и выстрелил.
Голова инопланетянина разлетелась буро-зеленой слизью, заляпав безукоризненно чистый пол. И хотя формально Морриган понимал, что непричастен к расправе, но оставаться и давать показания чужой юрисдикции забоялся. Шустро соскочив с кресла, он аккуратно обошёл пятна слизи и вышел из отсека. Свернув направо, Илья быстро зашагал к ближайшей шахте лифта, не беспокоясь, последует ли за ним земляк-убийца.
У лифтовой трубы ему пришлось какое-то время ждать, наблюдая, как Кузьма медленно крадётся вдоль стены, непрерывно озираясь по сторонам и держа пистолет, как спецназовцы из патриотических сериалов. Несмотря на то, что перед Морриганом постоянно висел полупрозрачный интерфейс базы, ясно изображающий, что на этом этаже никого кроме них нет, он не стал даже пытаться переубедить Кузьму в такой краткосрочной безопасности.
Однако, обождав его, он высказал про другое:
— Это их лифт — труба с изменяемым тяготением. Типа, как у нас аэротруба. Видел такую? — Кузьма кивнул. — Она поднимет нас в ангар. Но есть проблема — ты не сможешь воспользоваться этой штукой самостоятельно, потому что не прошёл базовый курс. Нам придётся обняться, чтобы она приняла нас за одного человека.
У Кузьмы ушло несколько долгих секунд, чтобы перебрать в уме доступные варианты совместной транспортировки. По пацанской классификации, обняться лицом друг к другу было бы гейством, способ «Морриган сзади» зачёлся бы за пидорство, а «Морриган спереди» за галимую гомосятину. Поэтому Кузьма вычислил и одобрил единственно верный способ — они с Морриганом встали друг к другу спиной, крепко сплелись локтями и боковым шагом храбро встали в транспортную трубу.
Меньше чем за секунду без всякого ощутимого ускорения собственных телесных масс перед ними пронеслось несколько этажей. На самом верхнем труба резко остановила их и мягко вытеснила наружу.
Морриган и Кузьма даже пробежали пригнувшись несколько метров, чтобы спрятаться за небольшим контейнером, когда их обоих всё же настигло восхищение открывшейся обстановкой.
В отличие от слепых подземных коридоров, здесь отсутствовали не только стены, но и потолок. Огромное открытое пространство в несколько футбольных полей защищалось лишь прозрачным энергетическим куполом.
Тысячи, нет, миллионы звёзд сияли сейчас над ними в прекрасной верхней дали. Их чёткость и яркость, лишённая замыливания атмосферой, была так сильна, что просто потрясала. Морриган и Кузьма задрали головы вверх, позабыв о всех своих тактических планах и спасительных комбинациях. Здесь и только здесь мечты детства и фантастика настоящего вдруг настигли их, заставив замереть от восхищения. Никакой Oculus Rift или EVE online не могли в полной мере предложить того, за чем гонится сердце каждого мальчишки и что само предстало сейчас перед ними. Космос был правдой! Жизнь среди звёзд была правдой! Отныне и навсегда это были для них не просто грёзы, а твёрдое прожитое знание. Где-то там в миллионах световых лет и миллиардах светил хранилась теперь и их судьба!