Сорок лет Песочного Человека болтало как дерьмо в проруби. Пока на него, как и на многих других «неудачников», не нашёлся свой британец. Нил Гейман создал своего Песочного Человека, новую версию, кардинально отличающуюся от того, что делали его предшественники. И успех комиксов Геймана привел к возвращению Уэсли Доддса в роскошной серии «Sandman Mystery Theatre».
Новый Доддс (круглолицый и робкий, говорящий сам с собой, неуклюжий, одержимый) боролся со злом в аккуратно воссозданном авторами мире Америки конца тридцатых. Он герой не потому, что носит костюм. Он просто не остается равнодушным, когда рядом творится зло. Главными врагами Песочного Человека были не столько причудливо одетые злодеи, хотя и их хватало, а пороки, разъедающие общество. Ведомый вещими снами, он одевался в мешковатый костюм и натуральный противогаз и противостоял нетерпимости, алчности и сумасшествию, вычурно и пафосно предрекая злодеям ужасную судьбу. Дайан Белмонт из роковой красотки превратилась в обыкновенную молодую женщину своей эпохи, разрывающейся между желанием самореализоваться, вписаться в патриархальное общество и выстроить взаимоотношения с Доддсом.
Отдельные истории, как правило, названные по кличкам главных злодеев, занимали несколько номеров (Vertigo, как и большая часть тогдашней индустрии, уже пристрастились к схеме «утром синглы – вечером TPB») и посвящались нескольким проблемам. Параллельное повествование, привнесенное, как принято считать, Британским Вторжением, цвело в SMT пышным цветом. Наравне с историей в картинках ещё один сюжет разворачивался во внутренних монологах главных героев. Номинально серия была не связана с основной Вселенной DC, а похождения Доддса были «отретконены». Кроме косметических изменений вроде внешности героев, сам «канон» историй Золотого Века (в котором уже основательно поработали ножницами авторы историй об Обществе Справедливости) был изменен в духе посткризисной Вселенной. Цветастый костюм акробата Доддс носил теперь только единожды, на маскараде, а Сэнди становилась Дайаной, опять же всего один раз. Кроме того, в серии постоянно мелькали супергерои того времени, истории о которых тоже «приземлены» (маниакальный Алый Мститель, бабник Блэкхок и т. п.).
Важной фишкой серии является помещение приключений Песочного Человека в исторический контекст, который преподносят аккуратно, не превращая серию в учебник по истории. Здесь нашлось место и миру ранних «мыльных опер», и тому, как эпоха супергероев сменила эпоху палповых героев на ньюсстендах. Но при этом SMT к читателю крайне требователен, он «взрослый» не только из-за сложности поднимаемых проблем, он ещё и требует достаточного владения материалом. Вредит ли это комиксу? Не очень, разобраться в нем все же проще, чем в любой отдельно взятой «глобалке» наших дней.
Основным художником SMT был Гай Дэвис (более всего известный по серии «BPRD»), изобразивший мир не просто полным мифологических противостояний, но мир, полный людей, полный страстей и страстишек, грязный и прекрасный, жуткий и поэтичный. Мэтт Вагнер и Стивен Т. Сигал, в свою очередь, показали Америку сороковых страной переживаемых (когда поправимых, а когда – нет) психологических травм. Кульминацией серии становится история о Всемирной выставке, в которой становится понятно, что до прекрасного нового мира – рукой подать, но люди старого мира пока готовы только любоваться его макетами.
SMT при всех составляющих ещё и является одной из самых сильных и пронзительных историй любви, когда-либо созданных на страницах американских комиксов, следующая знаменитой фразе Джека Кирби: «Life at best is bittersweet». 21 июня 2016 года вышел первый том переиздания серии (300 с лишним страниц в мягкой обложке), и это отличный повод ознакомиться с ней, если вы ещё не сделали этого.
У нашего поколения, вышедшего из бывшего/еще существовавшего СССР, было престранное детство. Нас в равной степени воспитывали американские мультфильмы, нарисованные японцами, и насквозь советские (или антисоветские – все одним миром мазаны) бабушки и дедушки. Нас не удивишь масштабными ивентами и кроссоверами: наши «чердаки» сами по себе один большой кроссовер, в котором спокойно уживаются Мурзилка, Корбен Даллас, Леша-курица, Мальчиш-Кибальчиш и Флэш.
Потому, наверное, представители горемычного российского комикс-сообщества и кидаются в мир рисованной периодики с головой, меряют «Хранителей» и комикс-кодовую супергероику одинаково, невзирая на контекст эпохи, ситуацию на рынке и возрастной ценз. Этакое архаровское рвение простительно тем, кто много лет подряд с одной и той же кассеты смотрел «Кровавый спорт» и «Ну, погоди!», но оттого этот подход все равно не становится верным.
Чтобы получше разобраться в колоссальном ворохе журналов из чужого детства (тем паче, если это детство американских мальчишек и девчонок 50-х годов прошлого века), было бы неплохо найти культовым фигурам тех времен персонажей-побратимов в совдепии.
Если у вас вообще было детство, то вы наверняка читали книги о приключениях Незнайки, написанные замечательным советским писателем Николаем Носовым. Если у вас дома была «Библиотека пионера», то вы наверняка читали и рассказы Носова навроде «Фантазеров» или «Мишкиной каши». А если ваше знакомство с творчеством Носова зашло еще дальше, то вы наверняка читали и упоительную повесть о послевоенном бытовании советских школьников под названием «Витя Малеев в школе и дома». В противном случае, ознакомьтесь с ней прямо сейчас – жизнь в лице OLD KOMIX дает вам эту потрясающую возможность!
Так вот, у главного героя этой книжки – обычного советского четвероклассника Виктора Малеева – есть лучший друг, и зовут его Шишкин. Этот Шишкин вроде отличный парень – неглупый, решительный, но при этом немного слабохарактерный и имеет дурную привычку влипать по своей вине в неприятности. Например:
– Шишкин тайком от матери завел собаку по имени Лобзик;
– Шишкин решил уйти из школы и заделаться цирковым артистом;
– Шишкин разбил дома стекло;
– Шишкин начал прогуливать школу, потому что пытался научить Лобзика считать;
– Шишкин стал оборотнем, а потом хиппи.
Хотя нет. Стоп. Это уже не Шишкин. Это совсем другой парень – тоже неплохой, неглупый и решительный. Тоже лучший друг главного героя. И его тяга к неприятностям такая же сильная, как и у Шишкина.
Его зовут Джимми. Джимми Олсен, товарищ Супермена.
Осенью 1952 года в США вышел телевизионный сериал «Adventures of Superman», в котором заглавную роль играл Джордж Ривз, а Джимми Олсена представлял на экране Джек Ларсон. Рыжий репортер в исполнении Ларсона так полюбился зрителям, что National Comics Publications решили запустить регулярную серию о Джимми Олсене. Но несмотря на популярность персонажа, в издательстве все же помнили, кто на деревне первый парень: так название серии получило довесок «Superman’s pal», а сам Супермен на двадцать лет получил довесок в виде чемодана с неприятностями по имени Джимми. И все заверте…
Как правило, основным источником головной боли Человека из Стали является то, что:
– Джимми решил разобраться со злодеями своими силами;
– Джимми поучаствовал в очередном научном эксперименте;
– Джимми завел себе нового товарища;
– Джимми снова кем-нибудь стал.
Иногда и в самом деле складывается ощущение, будто перед нами не журнал о друге Супермена, а графическая версия «Метаморфоз» Овидия. Кем только не становится бедняга Джимми! На этом поприще он даст фору и своему супердругу, и его гёрлфренд Лоис. У Джимми хаотически возникают и исчезают сверхспособности, он с легкостью меняется телами с окружающими и, естественно, в один прекрасный момент становится гориллой.
Обложки серии «Superman‘s pal Jimmy Olsen», запечатлевшие эти преображения, часто попадают в списки «Самых глупых обложек комиксов» наряду с «Радужным Бэтменом» и «Толстым Флэшем». Современная комикс-макрель в человеческом обличье, страшится словосочетания «Серебряный Век», будто оборотни собственно серебра. В их чешуйчатые головы не укладывается тот факт, что когда-то люди, читавшие комиксы, не требовали от них того, что требуют от порнографии, криминальных сводок или авангардной прозы – они читали комиксы. Забавные и волнующие истории, которые придутся по вкусу и детям, и их родителям. Сейчас под это определение попадут разве что комиксы по известным медиа-франшизам вроде «Looney Tunes» или «My Little Pony».
В пятидесятые никому и в голову бы не пришло называть комикс глупым оттого, что он смешной. Ведь детский юмористический комикс – а таким и был «Superman’s pal Jimmy Olsen» должен быть смешным.
К тому же, формат «три забавные истории за 10–15-20 центов» не мешал походя рассказывать и о довольно серьезных вещах в не слишком утомительном ключе: разговор заходил и о политиках-тиранах, и о нигилистах-хиппи. В 118-м номере серии Джимми решил написать материал о жизни патлатых безобразников: сначала стал носить цветастые шмотки и отпустил рыжую бороду, а затем вышел на демонстрацию с лозунгом «The Man of Steel is a no-good heel!», что можно вольно перевести как «Супермен – чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй».
Но всему хорошему приходит конец – Шишкин в финале произведения Носова берется за ум и начинает хорошо учиться, а Джимми Олсен стал серьезным, вырос из формата «несколько историй в одном журнале» и начал спасать мир. За такого Джимми Олсена и взялся в 1970 году перешедший из Marvel в DC Comics Джек «Мощный Царь Царей» Кирби – гениальный художник и профессиональный страдалец.
Одержимый идеей «Я-буду-драться-за-двоих-нет-за-четверых-нет-за-двенадцать!», Джек в роли писателя и художника в одном лице принялся старательно вписывать рыжего корреспондента в безумное хитросплетение своих новых персонажей и идей. Кирби в DC был дан полный карт-бланш, а его имя на обложке комиксов о Джимми было написано едва ли не крупнее, чем название серии.
Джек, как истинный Король, творил без оглядки на чернь: он смело вводил новых персонажей, вытащил из забытья Легион Газетчиков – команду сирот, придуманную Кирби и Саймоном еще в 1942 году, явил городу и миру мегаломаньяка Дарксайда, похожего поначалу отчего-то на разъевшегося гитариста группы Slade Дейва Хилла по кличке «SUPERYOB».