— Зачем?
— Сам не знаю, — горячо прошептал ректор, скользнув пальцами вниз по внутренней стороне моих рук. А после — обвил ими тонкую талию. — Просто не мог удержаться от того, чтоб прикоснуться к тебе.
Застонав, я сама подалась вперед, прижимаясь к его губам. И забросив руки ему на плечи, выгнулась навстречу, ощущая как Константин Квинси жадно отвечает на мой поцелуй.
Это было словно безумная лавина, под которой хотелось кричать и извиваться, позволяя ей полностью поглотить всю меня! Сцепившись языками с ректором, я закинула ножку ему на бедро, и он тут же подхватил ее, крепко сжимая пальцы. В этот момент у меня просто сорвало крышу и я, не думая, принялась расстегивать одежду лорда ректора, торопливо проникая под нее своими руками.
— Скажи, ты хочешь этого? — выдохнул мужчина в мои губы, на миг разорвав поцелуй. — Хочешь… сделать это прямо сейчас? Со мной?
С губ сорвался новый стон. Потому что сейчас у меня просто не было сил сказать ему «нет»! Несмотря на все страхи, несмотря на голос здравого смысла, мне хотелось пасть и отдаться лорду Квинси.
— Я… это неправильно, так не должно быть! — выдохнула я, продолжая скользить ладонями по крепкой груди ректора.
— Почему же? — ухмыльнулся он, вжимаясь в меня бедрами, и вырывая из губ новый громкий стон. — Ты хочешь меня, я хочу тебя. И мы оба не маленькие дети, так что вполне можем позволить себе то, что хотим. Что тут такого неправильного?
— То, что мы не женаты! — вырвалось у меня с очередным стоном от прикосновений лорда Квинси.
— И ты уверена, что до свадьбы секса не бывает? — расхохотался он.
— Нет, конечно, я знаю, что некоторые… даже очень многие женщины идут на это. Но ведь так нельзя! Меня после этого никто больше не возьмет замуж! И я просто не понимаю, как они вообще могут, ведь это так…
— Так? — протянул мужчина, с игривым вызовом посмотрев мне в глаза. — Эвелина, как думаешь, почему женщины занимаются сексом? — с ухмылкой поинтересовался ректор.
— Потому что так нужно, это долг — ублажать своего мужа…
— Нет-нет! — расхохотался он. — Я о том, почему нормальные женщины занимаются этим по своей воле, без всякого брака? — добавил мужчина, с выжиданием на меня посмотрев. Я же замерла, широко распахнув глаза. — Потому что им это нравится, Эвелина.
Нравится? Нравится?! Да как ЭТО может нравится? Матушка когда-то рассказывала мне об этом и я, краснея, сдерживалась из последних сил, чтоб уши не заткнуть! Нет там ничего, что может нравится! Это больно и стыдно!
— Как я понимаю по твоему взгляду, ты никогда об этом не думала, — ухмыльнулся ректор, поглаживая рукой мою ягодицу. — Но поверь, это в самом деле очень приятно. И да, женщине тоже. Если, конечно, мужчина — не полное ничтожество, — добавил он, прикусывая мочку моего уха. — Ну так что, попробуешь? Ведь тебе нравится то, как я касаюсь тебя. А старый-добрый традиционный секс будет еще приятнее. Поверь, уж я-то постараюсь сделать это так, чтобы все твои глупые предрассудки взорвались раз и навсегда.
И кстати чтоб ты понимала на счет твоего «после этого никто не возьмет замуж»… Просто имей ввиду, что я все равно не дам никому другому прикоснуться к тебе. Ни за что. Потому повторяю свой вопрос, — словно змей, прошептал ректор мне на ухо. — Эвелина, ты отдашься мне прямо сейчас?
— Да, — слабо прошептала я в ответ, едва не потеряв сознание от этого маленького слова, сказанного моим собственным голосом.
А в следующий миг мы оказались на вершине заснеженной горы! И пораженная я даже не сразу поняла, что не ощущаю холода, потому что была в миг заворожена небесными лентами северного сияния, извивавшимися в небесах над нашими головами!
— Не волнуйся, здесь снежные звери до нас не доберутся, — проговорил ректор, обнимая меня со спины, и щекоча своим дыханием мою шею. — Я оградил это место надежным барьером. А еще организовал заклинания, благодаря которым нам некоторое время будет нестрашен холод.
— Зачем? — шепнула я, тая в его руках.
— А разве не понятно? — хмыкнул мужчина, прикусив нежную кожу на моей шее. — Эта ночь должна стать особенной. Разве ты со мной не согласна? Потому я буду любить тебя долго и страстно, словно дикий зверь, на вершине заснеженной горы, швырнув на шкуру полярного медведя.
Томно простонав, я запрокинула голову, и не сразу заметила, что рядом с нами на снегу и вправду была расстелена огромная белая шкура!
Подхватив на руки, ректор легко поднес меня к ней и осторожно положил на спину. А после в считанные секунды снял рубашку. Словно под гипнозом, я смотрела на его красивое тренированное тело, которое медленно опускалось на шкуру рядом со мной, и немного приподнялась.
— Сейчас у нас здесь есть кое-что лишнее, — ухмыльнулся мужчина, продолжая расстегивать оставшиеся пуговицы на моей блузе, которую легко стянул с плеч. Странно, и правда совершенно не холодно.
Легонько толкнув ладонью в грудь, ректор заставил меня лечь обратно, а в следующую секунду я вздрогнула, ощутив прикосновение его губ к моему животу! Ловкие пальцы легко расстегнули мои штаны. И каждый обнажившийся сантиметр кожи ректор покрывал жаркими поцелуями.
Отбросив штаны, мужчина снова навис надо мной, и просунув руки под спину, подхватил меня ладонями, прижимая к своей груди мое тело, покрывшееся пупырышками!
— Вы сейчас… возьмете меня? — простонала я, ощущая своей кожей огромный, затвердевший мужской орган.
— Да, Эвелина, — жарко ответил ректор, легким движением руки развязывая белую ленточку на моей шее. — Но для начала надень их, — заявил он приказным тоном, поднося к моему лицу…
Ох мамочки! Это было бриллиантовое колье из белого золота! А вместе с ним — пара сережек и тиара!
— Надеть? — заикаясь, прошептала я.
— Именно, — ухмыльнулся ректор, выпуская меня из объятий. — Прямо сейчас.
Теперь это твое.
— Я… не могу принять их! — растерянно выдохнула я. — Такие вещи…
— Я сказал, надевай! — твердо повторил мужчина. — Я приказываю тебе, Эвелина!
Немедленно надень эти бриллианты! Не смей перечить мне, — добавил он, ухватившись за мой подбородок пальцами, чтобы лишить меня возможности отвести взгляд.
Наконец кивнув, я взяла из рук ректора колье и дрожа застегнула его на своей шее. А за ним — надела сережки и закрепила в волосах тиару.
— Ты так прекрасна в этом под светом северного сияния, — страстно проговорил мужчина, резко прижимая меня к себе. И снова целуя — глубоко, дико!
Ох, неужели я в самом деле добровольно согласилась на это? Неужели действительно собралась переспать с этим мужчиной? Отдать ему свою девственность прямо здесь, этой полярной ночью. Зная, что его слова про любовь звучат сомнительно. Зная, что они никогда не женится на мне. Зная, что кроме меня, у него остается еще целых два десятка фавориток.
Я что, в самом деле надеюсь, будто после этой ночи он забудет о них, полностью посвятив себя одной лишь мне? Как глупо. Как же глупо! Лучше всего прямо сейчас оттолкнуть его, сказать, что передумала! И если он отпустит меня, если все же не изнасилует — потребовать вернуть в мою комнату. А после больше никогда не допускать даже мысли о том, чтобы лечь с ним в одну постель!
…Но эти мысли оставались лишь тихим, бессильно кричащим голосом рассудка, который ничего не мог поделать с той неудержимой бурей страсти, которая пожрала меня, словно огромный мифический зверь! И я не могла сопротивляться этому пагубному желанию.
— Скажу еще раз: я люблю тебя, Эвелина, — прошептал ректор, запуская пальцы в мои разметанные, взмокшие волосы.
И я растерялась. Растерялась потому что не знала, что могу на это ответить.
Интересно, а я сама… люблю его? Или просто хочу и потакаю своим желаниям? А может и то и другое? Что я чувствую к этому мужчине, который просто не оставил мне иного выбора, кроме как принадлежать ему? И к которому меня безумно, до потери сознания, тянуло с самой первой нашей встречи?
Разум испуганно искал ответы на эти вопросы. В то время как губы, отвечая на пылкие поцелуи ректора, раз за разом шептали:
— И я люблю тебя. Люблю. Люблю!
А ректор, продолжая целовать, напел бархатным голосом:
— Между нами тает лёд, пусть теперь нас никто не найдёт.
…А потом я стала женщиной.
Я уставилась на небо, в котором продолжало играть красками северное сияние. И не сразу поняла, что лорд Квинси прижал меня к себе. Расслабившись, я положила щеку на его грудь и забросила ножку на сильное, горячее тело.
— Наконец-то ты полностью моя, — тихо прошептал он, пленяя мои губы долгим, глубоким поцелуем. И я понимала, что не могу ему возразить. Я в самом деле полностью принадлежала этому мужчине, только ему, и никому другому.
Не знаю, сколько мы так пролежали, глядя на звездное небо с северным сиянием, и наслаждаясь теплом тел друг друга, прежде чем над моим ухом прозвучал нежный голос ректора:
— Согревающие заклинание скоро перестанет действовать, так что нам лучше возвращаться в замок.
— Да, конечно, как скажешь, — кивнула я в ответ, принимая последний под этим небом поцелуй.
Встав первым, ректор начал собирать вещи. Решив последовать его примеру, я приподнялась… и замерла, уставившись на белую шкуру. На которой прямо там, где я лежала, растеклось небольшое алое пятно, по форме напоминавшее руну Perth.
Это… она. Моя девственная кровь. Та самая, что пролилась, когда я стала женщиной.
Смотреть на нее вот так, на белоснежном меху полярного медведя, было странно и пугающе.
Потому едва у меня получилось выйти из транса, я поднялась на ноги и прихватила свою одежду.
— Ну что ж, возвращаемся! — улыбнулся мужчина, щелчком пальцев заставляя шкуру свернуться в трубочку и подлететь к нему.
— Ты… забираешь ее с собой? — удивилась я, указав взглядом на шкуру.
— Конечно, — подмигнул лорд Квинси, обнимая меня… а в следующий миг мы стояли уже посреди его покоев! — Это ведь мой самый главный трофей.
Не зная, что на это ответить, я приняла еще один поцелуй, а после направилась в душ… где ректор, недолго думая, присоединился ко мне. На этот раз все было быстро, но не менее потрясающе!