– Да, пожалуй, ты права. Садись, устраивайся поудобнее. Будем пить чай. Я так по тебе соскучился.
В комнату вошел высокий худой человек средних лет – белая сорочка, черные брюки, – в его руках был поднос с чашками. Надя узнала его. Никита. Он был поваром, слугой, доверенным лицом Олега. Она не видела его с тех самых пор, как потеряла своего друга, как она думала, навсегда. В тот день, когда все это произошло с Олегом, Никиты не было в Москве, он навещал своих родителей в Псковской области. Эту подробность она почему-то вспомнила именно сейчас. Получается, что и он тоже, вернувшись в Москву, поверил, что Олег погиб, а значит, какое-то время находился в полном неведении, пока люди Шумилина сами спустя какое-то время не вышли на него и не привезли в Германию, где он ухаживал за своим больным хозяином. Конечно, и на его счетах были деньги Шумилина, Надя в этом не сомневалась. Вероятно, именно эта мера предосторожности – размещение капитала на счетах его близких людей – и позволила Олегу выжить, набраться сил в дорогостоящей частной клинике Германии. А также платить зарплату его приближенным.
Никита разлил чай по чашкам и удалился, не проронив ни слова.
– Расскажи, как у тебя с ним, – попросил Олег. Несмотря на то что здоровье вернулось к нему, он все равно был бледен и казался слабым. Возможно, он гораздо больше пострадал психологически и пока что не пришел в норму.
– Олег, пожалуйста, не надо.
– Не хочу, чтобы ты страдала, понимаешь? Я с самого начала тебе говорил, что это плохая затея, что тебе не надо было устраивать весь этот спектакль…
– Олег!
– И уборщицей к нему уж точно не надо было устраиваться.
– Я просто хотела попасться ему на глаза. Я и не убирала там, за меня работала Валя…
– Все равно. Ты мечтала подняться до его уровня, встретиться с ним как бы на равных, а сама в это же самое время мыла ему полы в офисе! Надя, ты – сумасшедшая! Как ты не понимаешь, если бы он любил тебя, то уж точно не забыл бы. Вспомнил бы вашу первую встречу…
– Ты заставляешь меня страдать… – прошептала она, глотая слезы. – Зачем ты мучаешь меня?
– Он не нужен тебе. Вот увидишь, уже очень скоро, не без помощи этого Левина, он поверит в то, что ты причастна к убийству Сырова.
– Нет, не поверит.
– А ты сама бы поверила, если бы все было против него? Вот представь себе, что это его отпечатки пальцев повсюду – на месте преступления, в театре, где работал Аркадий… Ты клянешься, что тебя не было в Ницце, а в твоем паспорте стоит виза и штамп пересечения границы!
– Ты же все прекрасно понимаешь. Все же было задумано как игра, исключительно для того, чтобы привлечь его внимание к себе. И все! Предполагалось, что, вернувшись в Москву, он попытается вспомнить, где видел меня раньше, что будет искать и найдет… Что…
– Ладно, Надя, не надо уже этих подробностей. Тем более я и так все прекрасно помню и понимаю. Знаешь, что Крымов вызвал Земцову к себе?
– Она так ничего и не знает?
– Вот именно сейчас, когда она в Ницце, пожалуй, Крымов ей все уже рассказал. Кто бы мог подумать, что она встретится с Дунаевым, что он расскажет ей о тебе, что попросит выяснить, кто ты и откуда…
– Получается, что она чуть было не помешала вам. Причем по-крупному.
– Получается.
– Но Юля не такой человек, чтобы прощать Крымову его поступок.
– Он объяснит ей все таким образом, что она поймет и простит.
– Представляешь, что она сейчас испытывает? Получается, что она бросила Дениса, отказалась на него работать.
– Да брось ты! Не думаю, что она работала на него за деньги или еще как… Уверен, между ними существуют дружеские отношения, и занималась она вашим делом исключительно из добрых чувств к нему. К тому же я ее знаю, она баба азартная, ей и самой было интересно всем этим заниматься. А вот Левин, думаю, растерялся, узнав, что она отправилась в Ниццу. Вот он-то как раз и может догадаться, что она и Крымов что-то знают… Если так, то рано или поздно Левин вычислит меня.
– Что мы можем сделать, чтобы нас оставили в покое?
– Помочь Левину найти настоящих убийц Сырова и Тришкина.
– И как это можно сделать?
– Подсказать, чтобы он достал мое дело, ну, дело о моем убийстве, изучил его хорошенько и попытался сравнить хотя бы отпечатки пальцев, которые люди Головина и Вдовина оставили в моем доме и в квартирах Сырова и Тришкина.
– Предположим, что их сравнят и окажется, что это одни и те же люди. Что дальше?
– А то, что все они проходили однажды в деле брата Дениса…
– Егора?
– Да.
– И один из них, Захар Суров, его все зовут Зорька, засветился в этом деле как человек, которому Егор поручил убить Дениса. Уверен, что его пальчики есть в деле, в базе и в связи с моим делом!
– И что?
– А то, что в деле Егора есть один свидетель, мимо которого прокуратура прошла, даже не обратив на него внимание…
Надя слушала с рассеянным видом. Мысли ее были сосредоточены на другом: довериться ли полностью Денису Дунаеву и рассказать ему все, что произошло на самом деле в Ницце, и какую роль в этой поездке играл Аркадий Тришкин, а это значит, рассказать и историю Олега Шумилина. Или же промолчать, затаиться, спрятаться здесь, в доме Олега, и дождаться окончания следствия, подождать, когда станут известны имена настоящих убийц Сырова и Тришкина. Но следствие может длиться несколько месяцев. Вряд ли Олег все это время будет в Москве, он захочет вернуться к себе и взять с собой ее, Надю, и снова будет уговаривать ее выйти за него замуж. И все это время будет убеждать ее в том, что Денис Дунаев не достоин ее любви. Что он легкомысленный и неверный тип, что он не любит ее, что ему вообще все равно, с кем быть, и доказательством его слов будет связь Дениса с Ларисой Вдовиной – девицей глупой, ограниченной, к тому же являющейся дочерью его заклятого врага. И самое отвратительное во всем этом будет то, что она не найдет нужных слов, чтобы каким-то образом оправдать Дениса. Ведь все то, о чем будет говорить Олег, – чистая правда. Что Денис так до сих пор и не вспомнил, где и когда увидел ее в первый раз. Подумаешь, девушка на вечеринке брата, Егора. Веселая загородная попойка с огромным количеством друзей-приятелей, доступных девиц, море удовольствий – вино, шампанское, дорогая выпивка, шашлыки, девушки…
Она, увидев его, поняла, что пропала. Конечно, он воспринял ее там, на том пикнике, как обыкновенную, падкую на богатых парней шлюшку. Ему и в голову не пришло, что она девственница, что у нее еще не было ни одного парня, что она – серьезный человек, увлеченно занимающийся живописью. И все равно, как же она обрадовалась, когда он обратил на нее внимание, когда именно ей, первой, поднес шампур с дымящимися кусками мяса, а потом весь вечер ухаживал за ней, танцевал, смеялся, шутил. Он много выпил тогда и, возможно, даже и не заметил, что стал первым мужчиной молчаливой улыбающейся девушки. Да и имя тоже, скорее всего, забыл. Если вообще помнил…
А она отдалась ему в мансарде, куда он ее привел глубоко за полночь, так, как если бы бросилась в прохладную воду – жадно, с наслаждением, все забыв… Это удивительно, что она тогда не забеременела. Хорошо это или плохо, она так для себя и не поняла. Но уж как получилось.
Конечно, он ее после этого не искал. Утром выпил кофе и рано уехал, чмокнув ее на прощанье в лоб. Как маленькую. Да он так и сказал ей: «Пока-пока, маленькая». Она же, как водится, горевала-тосковала, плакала, искала встреч. Пыталась попасть на вечеринки Егора, чтобы увидеть Дениса. А потом она узнала, что Егор погиб. И не просто погиб, что его подстрелили при попытке бегства. Что, оказывается, он был арестован по подозрению в покушении на родного брата…
…Надя открыла глаза. Олег продолжал говорить:
– Так что подумай сама, нужен ли тебе такой человек…
– Нужен, – прошептала она. – Олег, прости меня…
26
Юля позвонила Денису поздно вечером, когда он, вернувшись в квартиру на Цветном бульваре, где все еще не терял надежду встретить Надю, дремал на диване в темноте, прислушиваясь к звукам за дверью.
– Денис, привет!
Тон был виноватый. В какой-то момент Денис подумал даже, что не рад ее звонку. И что зря он так разоткровенничался с ней, так раскрылся. Рассказал о своих чувствах к Наде.
– Привет.
– Думаю, Левин тебе уже все сказал. Не могла позвонить тебе раньше, была не готова. Сама не знала, как объяснить тебе, что улетаю. Но меня действительно Крымов вызвал. Я сейчас в Ницце, прогуливаюсь по знакомой тебе набережной, и мне очень грустно. И знаешь почему? Чувствую, что Крымов врет. И что вызвал он меня к себе не потому, что я ему нужна для важного дела, как он сказал Шубину. Нет. Думаю, он каким-то образом связан с этими людьми… И мое вмешательство может ему навредить, понимаешь?
– Какими еще людьми? – Денис начал приходить в себя. – О чем ты?
– Понимаешь, Денис, возможно, Крымов занимается делом о похищении денег со счетов Вдовина. Он умеет проворачивать подобные дела… А еще я вспомнила, что слышала раньше эту фамилию – Сыров. И произносил ее Крымов. Я не удивлюсь, если узнаю, что Женька сам использовал Сырова в каких-то своих целях. А ты тоже попытайся вспомнить, не произносилось ли при тебе это имя. И попроси Левина, ну, намекни ему, что Сыров мог проходить по делу твоего брата, Егора, и по шумилинскому делу тоже.
– Егора?
– Конечно!
– Ты же знаешь, что Надя пропала.
– Да, знаю. Но интуиция подсказывает мне, что никуда она не делась. Как ты понял, что она пропала? Она тебе дверь не открывает?
– Наоборот. Я пришел, мне открыл сосед. Я прошел в комнату Нади, постучал, мне действительно никто не открыл. Потом оказалось, что дверь не заперта. Я вошел. Нади нет. Сказать, что в комнате был беспорядок, – нет, такого нет… Но вот чувствуется, что она как будто бы должна быть где-то рядом… Документы ее на месте, я видел, где она их хранит. То есть паспорт дома. Такое впечатление, будто вышел человек из комнаты, предположим, в кухню за чайником, и не вернулся.