Тайная миссия «Нибелунг»
Локация (схема)
Действие третьей книги цикла «Нибелунг», помимо известной уже читателю Северной Дуги, происходит в группе звезд под названием Холмы. Регион получил такое название по двум причинам. Во-первых, все планеты, подлежащие терраформированию, компания Лу Бань Инжиниринг называла в честь холмов Рима, а во-вторых, потому что структура этого звездного формирования напоминает пересеченный ландшафт, когда кораблям с ограниченной дальностью прыжка приходится постоянно менять направления движения. В разрезе общей астрографии регион «спускается» с северной части галактического диска к основной плоскости, где граничит с регионом под названием Орхус.
Так как схема двумерная, она не отражает подлинных расстояний между системами, но лишь показывает их примерное взаимного расположение. Размеры и цвет звезд на схеме не соответствует реальной величине, массе, яркости или спектру.
Обитаемые системы подписаны желтым (название столичной планеты в скобках), красные карлики красным, а коричневые темно-серым цветом.
На схеме обозначены не все системы Холмов, но лишь обитаемые миры и те звезды, что важны для сюжета.
Двойная система Бизон — Экрю в обиходе называется Квиринал. Вокруг Бизона вращается обитаемая планета Квиринал, вокруг Экрю планета Целий и крупные спутники с колониями Карна и Минерва.
Двойная система Джало Санто — Дрок в обиходе называется Эсквилин. Она имеет три населенные планеты возле Джало Санто — Эсквилин, Циспий и Оппий и одну обитаемую планету Авентин у Дрока.
Все остальные обитаемые миры имеют по одной заселенной планете (если не учитывать купольные поселения и базы).
Глава 1Башня
Ивор удил рыбу на левом, западном берегу Ауры и хотя глаза его отдыхали, присматривая за поплавком, время от времени он бросал взгляд на башню. Отсюда он мог видеть её целиком. Сто метров высоты, не считая двадцати, что уходили под землю, тридцать пять метров в диаметре. Без окон, балконов, украшений! Гладкий цилиндр из темно-серого, чуть красноватого бетона, форму которого нарушала лишь глухая лифтовая шахта прилепленная сбоку.
Здание Военно-космического училища стало самым высоким на планете. Со столь низкой плотностью населения в небоскребах на Барти просто не возникала необходимость. Даже дорогая земля в черте города не оправдывала строительства этих нелепых башен. Аристократия не любила подниматься выше второго этажа, а горожане, не имеющие загородных владений, ценили каждый клочок земли и не желали делить жилище с другими.
Ивор заказал строительство небоскреба не просто так. Планировка каждого этажа башни копировала помещения и отсеки той или иной палубы эсминца. Даже внутрь курсанты и преподаватели попадали не через входные двери, но поднимались на лифте (его кабина имитировала салон шаттла) и переходили через стыковочный узел в просторное помещение имитирующее ангар примерно на середине высоты здания.
Разумеется, дело не ограничивалось лишь планировкой. Палубы-этажи наполняла мебель, оборудование, облицовка привычные для военного корабля. Где-то приходилось обойтись бутафорией, где-то дешевле оказалось поставить настоящую технику. Всё рабочее оборудование было подключено к единому симулятору.
Благодаря гравитации Барти создавалось ощущение будто бетонный эсминец летит с линейным ускорением около десяти метров в секунду за секунду.
Курсанты могли даже выходить в «открытый космос» через шлюз нижней палубы. Ради этого к подземной части башни пристроили павильон, с проектором, показывающим звездное небо или планету, как она выглядит с низкой орбиты. Из павильона выкачивали воздух, создавая дополнительный стимул следить за состоянием скафандра. Имитация целого сегмента внешнего корпуса позволяла отрабатывать несложные ремонтные действия в вакууме при сохранении ускорения корабля. На флоте подобными вещами занимались матросы и мастера, но Ивор считал, что офицер должен уметь делать всё, что умеет подчиненный.
Конечно же он жалел, что не мог воссоздать для курсантов ещё и невесомость. Ради познания этого состояния, различных аспектов ускорения, а также с целью более продвинутой подготовки к работе в условиях открытого космоса, молодых людей отправляли в учебный полет к астероидам на одном из кораблей снабжения.
Ивор скучал по космосу. Однако кроме вот таких коротких тренировочных полетов на Алабай или Мопс, вырваться с Барти ему не удавалось. Да и что это за полеты? Он в сущности был таким же пассажиром, как и его кадеты.
С небес долетел рёв реактивного двигателя. Ещё не увидев летательный аппарат, Ивор узнал звук старых движков бота класса Мандар. И поскольку другие Мандары сейчас не эксплуатировались, этот наверняка имел бортовой номер «107» и являлся личным ботом Анны Норман Стар или дамы Норман Стар, как её положено называть формально. Когда-то, когда её звали Ломкой, она нашла эту машину на флотской свалке и подлатала, даже усовершенствовала. А потом в тайне от всех летала на ней над пустыней. Однако, с началом войны все старые боты передали в Королевскую конную милицию (Ивор получил за них от генерала Гоже несколько офицеров для отряда морской пехоты), а сама Ломка поступила на космический флот. Она прошла всю войну, была возведена в дворянское достоинство и получила офицерский чин будучи всего лишь подростком.
После войны старые машины вернули в резерв, а король Фроди, узнав историю Ломки от Маскариля, подарил ей игрушку на совершеннолетие.
Ивор убрал удочки, зонт и раскладной стул в небольшой сарай, стоящий рядом с берегом и забрался в лодку. Хотя в детстве он с приятелями частенько отправлялся в поисках приключений на острова, править лодкой в одиночку научился только после войны. Ивор долго привыкал грести затылком вперед, чтобы при этом не нарезать по воде круги. Оказалось, что нужно просто взять ориентир на берегу и соблюдать курс. Он только диву давался, как его предки умудрялись проделывать подобный номер на море, где никакого стабильного ориентира не имелось.
Аура в этом месте была не слишком широка, зато на стремнине лодку начинало мощно тащить вниз по течению, и требовалось немало усилий чтобы добраться до противоположенного берега. С другой стороны, какая-никакая физическая нагрузка. Ивор ужас как не любил тратить время на тренажерах и беговой дорожке. Другое дело рыбалка и прогулки на природе. Они позволяли привести мысли в прядок и выглядели естественно.
Лодка коснулась мостков, по другую сторону которых стоял скоростной катер. Ивор набросил чалку на утку и несколько раз обмотал, а затем выбрался на настил и направился к посадочной площадке.
К его удивлению на «Сто седьмом» кроме Ломки прибыл инженер Джонсон.
Они с Ивором встречались время от времени, не только как старые приятели, прошедшие войну, но и по делу. Сразу после назначения начальником училища, Ивор заключил с корабелами договор о взаимодействии. Верфи Янсена передавали училищу характеристики своих новинок, Ивор вводил их в симулятор и гонял учеников до седьмого пота, чтобы им не пришлось переучиваться сразу после выпуска, а обнаруженные в ходе тестов слабые места или тактика противодействия передавалась обратно на верфи с тем, чтобы там разрабатывали следующее поколение системы.
Обычно они встречались в Миладе, а в Башню Джнсон прилетал только с необычными новостями. В последний раз полгода назад, когда приглашал его на «спуск в пространство» со стапелей первого эсминца собственного проекта. Шнелльбота, как прозвал этот класс кораблей старый адмирал Реймонд.
Инженерная группа Джонсона разработала его на основе тюремного корабля, документация на который ранее принадлежала четырем королевствам. Стараясь сохранить как можно больше готовых решений, они превратили летающую тюрьму в полноценный военный корабль с тремя маршевыми двигателями. Эсминцы были заточены на массированную торпедную (ракетную) атаку и быстрый уход в гипер. Минимум оборудования, минимум защиты, большой запас энергии. Впрочем Джонсон предусмотрел возможность модернизации. Как только на верфях разработают противоракеты по его проекту, а главный инженер убедит руководство в их действенности, то верфи смогут быстро заменить на уже готовых эсминцах ударные пусковые на пусковые ПРО.
Не сказать, что проект получился идеальным, он вряд ли пользовался бы спросом на рынке вооружений, так как выходил по деньгам вдвое дороже аналогов. Зато его могли возводить местные верфи с минимумом привозных компонентов. И это являлось ключевым преимуществом. Галактика вооружалась, за вооружениями образовались очереди, поэтому собственное производство становилось преимуществом.
Головной корабль серии получил имя «Королева Инга» в честь погибшей в той бесславной битве (Великой Резне) матери Фроди. Второй назывался «Розалина Хейзл». Хотя называть боевые корабли в честь любовниц в Галактике было не принято, Фроди мало обращал внимания на условности. В конце концов, Розалину любили и горожане, и аристократы, она воплощала собой добро Королевства. Кроме того Розалина погибла во время войны от руки врага и была достойна, чтобы дать имя кораблю. А если бы и нет, короля это мало интересовало.
— Мы построим таких двадцать единиц в течении пяти-шести стандартных лет, — сказал Фроди Ивору во время церемонии спуска. — А вы воспитаете для них офицеров и мастеров.
Это были грандиозные планы для мира размером с Барти. Но они были оправданы.
Новый курс Фроди дал мощнейший толчок экономике. Тихая провинциальная планета рванула с места в карьер и само собой не все пошло гладко. Индустрию не создашь по щелчку пальцев, тем более военную индустрию. Но все же дело понемногу двигалось. Два новых города обзавелись мастерскими и конструкторскими бюро. Орбита заполнялась автоматизированными фабриками. Всё больше и больше компонентов производились на месте.
И вот Джонсон появился у Башни вновь. Ивор был заинтригован.