— Да, мы обратились за помощью к генералу Марбасу, — сказал один из представителей новой власти. — Поскольку он известен у нас, как борец с несправедливостью…
На связь вышел Санни, что отвечал за наземную операцию.
— Зацени, братан, — произнес он и подключил к линии какой-то новостной стрим.
Куча людей с рукописными плакатами вывалил на улицу и устремилась к дворцу. Людей оказалось больше чем ожидал Кид. И не все шли мирно по улице. Камера повернула в сторону и в поле зрения попали с полдюжины человек, что повалили на брусчатку полицейского и избивали его строительной арматурой. Ещё одно тело лежало неподалеку.
— Отлично сработано, Санни.
— Ты не понял, братан, это не мы, это сами местные.
— Ну, что ж, тогда поздравляю. Нам меньше возни.
Игра была сыграна.
Глава 28Испытание огнем
«Нибелунг» некоторое время продолжил полет среди тучи отражателей и свиты имитаторов. Использование одновременно пассивной маскирующей защиты и противоракет исключалось. Мощное излучение дальнего радара демаскировало корабль и делало любые обманки бесполезными. Однако и лететь бесконечно по баллистике не имело смысла, без разгона корабль не мог набрать нужную скорость и попасть туда, куда хотел, а ускорение делало бесполезным уже пассивную защиту. Поэтому Ивор, немного подумав, решил продолжить разгон.
— Если противник далеко, он не сразу увидит наш манёвр. А если близко, мы вскоре получим данные о его положении. Так что… мистер, Томпкинс! Кажется, предстоит работа для противоракет.
— Система развернута и готова к бою, сэр, — с энтузиазмом доложил юнкер.
— Инженерное, давайте продолжим разгон.
— Да, командир, — ответил Радж.
На «Нибелунге» в очередной раз прозвучал сигнал изменения ускорения. И на людей навалилась полуторная сила тяжести.
При поединке «корабль на корабль» относительно эффективную защиту могли дать привычные скорострельные пушки и лазеры. Риск пропустить удар с дальней дистанции, однако, все равно оставался большим. Поэтому основную надежду Ивор возлагал на противоракеты. Решаясь на этот шаг, он убеждал себя, что любая техническая новинка не долго остается тузом в рукаве. Что оружие создается для того, чтобы воевать, а день, когда Королевскому флоту впервые придется использовал противоракеты в бою, должен был настать рано или поздно. И он посчитал нахождение на борту членов королевской фамилии достаточным основанием для раскрытия тайны.
Ивор до последнего надеялся, что Мегалания-два находится на краю системы и вряд ли успеет к их уходу в гипер. Не вышло. То ли противник уже знал об их возможностях, то ли его что-то насторожило, он начал обстрел почти сразу, как только «Нибелунг» продолжил разгон. Вновь взвыл сигнал тревоги, но на этот раз вместо выпуска обманок начали стартовать противоракеты, заработали пушки и лазеры.
Противоракеты имели то преимущество, что после разгона поражали цель со скоростью света, но без использования гиперфазы, а значит, почти не имело значения взаимное расположение и скорость корабля и атакующих его торпед. Не возникало и свойственной гиперфазе погрешности. Корабль не мог защитить себя привычными средствами на дистанциях дальше нескольких километров. Снаряды автоматических пушек летели медленно, а лазеры ПРО имели слишком малую мощность, чтобы сконцентрировать на мишени достаточную для разрушения энергию. Тем более, что боеголовки имели защитную поверхность.
А вот импульсный рентгеновский лазер боеголовок легко мог поразить корабль с пятисот и даже тысячи километров. С увеличением дистанции ущерб значительно снижался, ограничиваясь выбитыми сенсорами и повреждением внешних механизмов. Во всяком случае это касалось современных типов боеголовок. Возможно, в будущем торпеды станут делать больше и ставить более мощные заряды. Тогда придется пересмотреть подходы к обороне. Но пока «Нибелунгу» хватало того, что находилось в его погребах.
Ещё во время легендарного «пути карликов» инженер Джонсон нашел решение в том, чтобы использовать против рентгеновского лазера другой рентгеновский лазер. Но для стационарной установки нужной мощности на борту не хватило бы никакой энергетики. Даже на короткий импульс. Зато ядерный взрыв эту энергию давал. Нужно было лишь отвести устройство подальше от корабля. Противоракета, снабженная самым быстрым из известных двигателей, за десять секунд отходила на относительно безопасную дистанцию — что-то около пятидесяти километров и взрывалась, фокусируя на боеголовке противника лучи от полусотни превращенных в плазму стержней. Каждый из них в отдельности не мог бы нанести вред даже шаттлу, но разом они собирали в одной точке огромную энергию. С тысячи километров лазерный импульс вызывал испарение боеголовки или преждевременный подрыв, с полутора тысяч надежно выводил из строя приборы ориентации, наведения и управления.
Ивор впервые видел реальный запуск противоракет. На флотских испытаниях он не присутствовал, а симуляция есть симуляция. Теперь же на тактической схеме появились огненные росчерки разгона, принадлежащие реальным птичкам. Учитывая время на реакцию и разгон противоракеты поражали боеголовки за какие-то секунды до того, как те сами подорвались бы в ядерной вспышке. Ожидание вызывало нешуточное напряжение. Успеет или нет?
Ивор знал и ещё об одном недостатке противоракет. Уязвимой для корабля оставалась дистанция примерно от десяти до пятидесяти километров, когда пушки и лазеры уже не могли поразить боеголовку, а подрыв противоракеты мог нанести ущерб кораблю-носителю. На симуляциях такое случалось нечасто, поскольку и корабль, и вышедшая из гипера боеголовка находились в движении на высоких скоростях, дистанция и взаимное расположение все время менялись, а компьютер ПРО ранжировал цели и следил, чтобы подобная угроза не возникала. Хотя, всякое могло случиться.
— Четыре цели уничтожены, сэр, — объявил Томпкинс.
Одну цель они все же пропустили.
— Вспышка в шестнадцати километрах по восточному борту, — определил ОКП.
Опасная дистанция. К счастью боеголовка оказалась фугасной.
— Есть повреждения на восточном борту, — сообщил пост борьбы за живучесть. — Вышел из строя блок сенсоров, малый радар и автоматическая пушка номер пять. Уничтожены защитные панели и возможно поврежден механизм развертывания спонсона.
Всё это Ивор видел на дополнительных экранах в виде красных сигналов. Но голосовое сообщение позволяло быстрее ценить ситуацию, ведь помимо состояния корабельных узлов, капитан отслеживал расчеты по переходу в гипер и присматривал за ближней зоной обороны. На главной же проекции отражалась общая тактическая схема, где продолжали сжиматься тиски двух вражеских крейсеров. Причем второй все еще отражался как призрак с нечетким местоположением.
— Внимание. Нужен ремонт спонсона на внешнем корпусе, — доложил мастер Манн.
На полутора же такой ремонт проводить опасно, если вообще возможно. Для наглядности можно сравнить с работой на небоскребе на планете с полуторной силой тяжести. Одна ошибка и… ну шмякаться в космосе обычно не обо что, но вот попасть под эмиссию термоядерных двигателей можно легко, а если нет, то просто улететь в пустоту. Ховард уже испытал на себе все прелести одиночества.
— Убрать ускорение, выпустить обманки, — распорядился Ивор. — Мистер Ховард, что у вас?
— Работаем, сэр. Пока, думаю, обойдемся паучками.
— Хорошо.
В крайнем случае поврежденный спонсон можно будет отстрелить, так же как это делают с более крупными системами, когда они мешают гиперпрыжку.
— Командир, это ОКП, — послышался из динамика голос Алекса. — Кажется, мы вычислили второй крейсер. Пересчитали вектора выхода боеголовок в двух залпах и получили прямую их курса с предполагаемым актуальным местонахождением. Это пятьсот одиннадцать миллионов семьсот тридцать две тысячи шестьсот километров. Точные данные сбрасываю в торпедную и орудийную.
— Отлично, Алекс. Башне пока огонь не открывать!
Башней командовал старый соратник Джей Коста, с которым Ивор прошел путь карликов. Но работы для него пока не имелось. Шансов зацепить на таком расстоянии противника орудийным снарядом были невелики, корректировать огонь невозможно. А энергия требовалась для работы радара ПРО и других более важных систем.
— Ремонт закончен, сэр, — объявил Ховард.
— Отлично, мистер Ховард. Кораблю приготовиться к ускорению.
Началась игра в кошки-мышки. «Нибелунг» то продолжал ускорение и тогда его система ПРО активировалась; то вновь летел по баллистике, вырубая радары, выпуская обманки и отражатели. Мисс Монаган постоянно пересчитывала параметры ухода в гипер, так как маневрирование и полеты по баллистике сбивали предыдущие данные.
Ещё один успешный перехват и все затихло. Крейсер перестал стрелять, видимо переваривал новую тему — противоракетное оружие.
— Similia similibus curantur, подобное излечивается подобным, — произнес через некоторое время Маскариль.
— Если бы не противоракеты, он бы уже разделал нас, как бог черепаху, — заметила Монаган.
— Баронесса, откуда вы набрались этой монотеистической ереси? — с деланным возмущением воскликнул Маскариль.
— Ничего подобного, — улыбнулась она. — Черепаху разделал Гермес, а он из благословенного многобожного пантеона.
— Она вас уела, мой друг, — сказал Ивор.
Многие на мостике рассмеялись. Их смех показался Ивору нервным. Маскариль развел руками.
— Надеюсь, у них закончились торпеды, — сказала Ломка.
— Вряд ли, — ответил Ник. — У крейсера такого класса их может быть до сотни.
Все офицеры мостика все ещё оставались на своих местах, даже не имея поста по боевому расписанию. Отдохнуть у них будет время, когда корабль скроется в тишине и покое гиперпространства.
— Кажется, они малость растерялись, — произнес Маскариль, имея в виду противника.
— Вряд ли надолго, — ответил Ивор. — Если следовать стандартной логике флотского офицера, сейчас их капитан постарается перепроверить данные, а потом запустит вдвое или втрое большее число ударных птичек. В надежде перегрузить систему обороны.