Третье. По мере того как он осознает, что вокруг него другие, последователь Камня должен постоянно думать и о своем собственном «я». Камень поддерживает всех, поэтому, познавая других, ты глубже познаешь Камень. Со всеми и каждым в отдельности, через них и сам по себе — собирай крупицу за крупицей этого знания. Это и есть жизнь. Помните: Камень открыт для всех; он свободен и светел. Он не есть тайна и не есть тьма. И еще: сначала доверься, а осудить всегда успеешь.
И пусть всегда верующий подчинится дисциплине, стремится любить и тянется к жизни, как голодный — к червяку. Это нелегко. И никогда не станет легко!
Триффан говорил горячо и вдохновенно. Последние слова он выкрикнул и потом рассмеялся — ведь, в конце концов, как он сам сказал, последователь Камня непременно должен обладать чувством юмора.
В воздухе вдруг повеяло холодом. Всем отчего-то стало не по себе. Триффан еще раз напомнил, что завтра они уходят из Хэрроудауна, однако смутное беспокойство не проходило: во мраке за деревьями темнота как-то странно колыхалась, будто в ней что-то двигалось и дышало. Однако сторожевые тоннели, которые на всякий случай обошли перед сном Скинт и Смитхиллз, глухо молчали.
— Что-то мне неспокойно, — сказал Скинт напоследок, перед тем как идти к себе.
— Завтра утром уйдем, — заверил его Триффан.
Спиндл направился было в свою нору, но на полпути вернулся, выбрался наверх и, пробежав по упавшей ветви, снова нырнул в тоннель. Вход в него был настолько хорошо замаскирован, что, хотя Спиндл сам все это устроил, ему приходилось каждый раз отыскивать его заново. Тоннель вел в глубокую пещерку, которую Смитхиллз со Скинтом вырыли по его указаниям для хранения книг. Спиндл стал ее наглухо запечатывать, остановился, сбегал к Брейвису, забрал у него, несмотря на его протесты, еще не оконченную рукопись, бережно уложил ее вместе с другими, вылез обратно и снова стал наглухо запечатывать отверстие. Он проделал это не один и не два, а целых три раза. Теперь он был уверен, что без указаний тайник не удастся обнаружить никому. Усталый, он добрался до своей норы и крепко заснул.
Тем временем Триффан не мог улечься. Он был радостно возбужден предстоящей дорогой и решил еще раз выбраться наверх. Некоторое время он стоял, не двигаясь и устремив взгляд на север. На мгновение ему показалось, что весь кротовий мир для него сосредоточился в одной точке — в Хэрроудауне. Далеко внизу, отражаясь в темной воде излучин, посверкивали звезды. Триффан вздрогнул и стал спускаться под землю, мельком подумав, что, возможно, надо было увести всех отсюда еще сегодня. Потом усталость взяла свое: до завтрашнего дня, в конце концов, осталось всего несколько часов.
Кроты, несшие мрак и смерть, явились, когда они все крепко спали. На рассвете, с первым взмахом крыльев цапли, они уже были на месте. Незаметные, неразличимые в сером сумраке, они ползли и карабкались со всех сторон. И самым неразличимым, на кого так трудно было смотреть при ярком свете дня, был Уид, ибо даже мех его имел налет серости — цвета обмана и клеветы. Он тоже был среди них.
Были и другие, чьи имена станут известны всем рано или поздно, потому что утром вокруг Хэрроудауна собрались как раз те, кому судьба в предстоящие годы тяжкой борьбы Камня и Слова назначила еще не раз сходиться на поле брани, когда победа склонялась то в одну, то в другую сторону: негодяй Смэйли со своим дружком Пивлом и, конечно, печально известная Феск...
Раздался глухой сигнальный стук. Он означал, что Хэрроудаун взят в кольцо и все готовы к броску. Да, следует назвать еще два женских имени — Сликит, тайный агент и доверенное лицо, хотя так ли уж ей доверяли? И Хенбейн, которая чуяла здесь присутствие иного источника света, кроме звезд, и вознамерилась его уничтожить. Она тоже была здесь, но не в качестве активной участницы, а в качестве мощной направляющей силы, какой, к примеру, является страх для панически настроенной толпы или темнота для ночи. Она находилась поодаль — чтобы лучше все видеть, прочувствовать и дождаться часа своего торжества...
К восходу солнца Хэрроудаун был окружен полностью, все ходы и выходы отысканы и охранялись грайками. Они двигались осторожно, не подходя слишком близко и избегая наветренной стороны, чтобы спящие до поры не учуяли их запах.
Тем не менее Триффан вдруг беспокойно зашевелился и немедленно вскочил, услышав тревожный шепот:
— Триффан, просыпайся! Быстрее!
Это был Скинт. Склонив голову набок, он чутко прислушивался и нюхал воздух. Рядом с ним стоял Смитхиллз.
— Ничего не слышу! — прошептал, весь напрягшись, Триффан.
— Нет, что-то есть! — проронил Скинт.
— Точно, — подтвердил Смитхиллз.
— Быстро поднимите Спиндла и остальных, — распорядился Триффан, и они кинулись вон из норы.
Вскоре все собрались вместе. Последним прибежал Мэйуид.
— Беда, господин! Беда! Я чую опасность, я слышу ее! Но Мэйуид не боится, он знает безопасный путь!
— Когда они нападут, то сделают это молниеносно, и сопротивление будет бесполезно, — произнес Скинт. — Я говорил, надо было уходить раньше.
Скинт был прав: их тоннели годились лишь как укрытие; в этих условиях семь кротов не могли противостоять опытному и многочисленному противнику.
Глаза всех были устремлены на Триффана.
— Да, нужно было уйти раньше. Но теперь об этом поздно жалеть. Я полностью доверяю чутью Скинта и Мэйуида. Сам я ничего не слышу, но раз они говорят, значит, точно что-то есть. Если мы останемся здесь, то все погибнем; если попытаемся бежать вместе, нас услышат. Единственное, что нам остается, — это сбить их с толку и рассредоточиться.
Скинт и Смитхиллз молча кивнули.
— Каждый пусть выберет себе тоннель, который знает лучше всего. Затаитесь там. Потом соберемся на северной оконечности рощи, где еще темно.
Спиндл стал было возражать — ему не нравилось, что он должен будет расстаться с Триффаном.
— Сделайте это тотчас и старайтесь не шуметь, — торопливо продолжал Триффан. — Они вряд ли смогут поставить охрану у каждого выхода. Встретимся наверху.
— Мэйуид знает безопасную дорогу! Через барсучий и через лисий лаз можно спуститься прямо к Темзе. Доверьтесь Мэйуиду, послушайте его!
Едва он успел договорить, как тоннели заполнились гулом: сначала отдаленный, он грозно нарастал с каждой минутой.
Все стало понятно без слов. Наверху послышался шорох, потом едва слышный сигнал, и все поняли, что беда неминуема: Скинт оказался прав в своем предчувствии.
Все разбежались, и нора опустела, только эхо удаляющихся шагов говорило о том, что совсем недавно здесь были кроты.
Скинт взял с собой Виллоу, Триффан — Брейвиса, остальные бежали поодиночке.
Триффан всем существом ощущал дух зла. Он шел по тоннелям, которые строил сам, и злился на себя, что не увел всех раньше. Теперь каяться было поздно, и за его оплошность придется дорого расплачиваться...
Вскоре за спиной он услышал шум: там началась схватка. Он с трудом удержался, чтобы не повернуть назад, однако понимал, что для их маленькой группы бегство по одному — единственный способ спасения: одиночек грайки будут брать в плен, сплоченную группу просто уничтожат.
Брейвис и Триффан продолжали бежать, не останавливаясь. Теперь звуки боя доносились с поверхности, к северу от них: очевидно, Скинта и Смитхиллза уже схватили. Наверху послышался топот, затем там наступила полная тишина, и вслед за этим все мысли о том, что происходит в других местах, были вытеснены появлением впереди огромных грайков. Потом своды позади них с грохотом рухнули, и из кучи земли за их спинами выросли еще двое.
— Будете сопротивляться — останетесь калеками на всю жизнь, — произнес один из тех, кто шел им навстречу.
— Только лапу поднимите — изувечу! — пообещал тот, кто стоял за спиной.
— Сопротивляться глупо! — прозвучал сверху голос, знакомый Триффану по Аффингтону.
Они с Брейвисом вылезли на поверхность и немедленно оказались в кольце грайков. Прямо перед Триффаном стоял Уид.
— Так, так, так! — проговорил тот с мрачной улыбкой. — А я-то все думал, когда мы снова встретимся? Вот и встретились. Да иначе и быть не могло — отщепенцам не убежать! И ты тут? Прекрасно! — зловеще сказал он, узнав Брейвиса.
Он стал подходить ближе, причем его свернутое набок рыло создавало впечатление, будто он обходит вокруг. Хотя на самом деле шел прямо на них.
— Триффан из Данктона! — произнес он, растягивая слова. — Значит, и Спиндл где-то неподалеку. И Брейвис — прямехонько из наших казематов — чудесно!
— Сколько вас тут всего? — спросил Уид, сверля Триффана немигающим взглядом.
«Он не знает! — мелькнуло у того в голове. — Не знает — или хочет меня поймать на вранье? Впрочем, это уже не важно...» И решил рискнуть.
— Четверо! — сказал он, решив назвать минимальное число: они с Брейвисом, тот, кто сражался где-то позади, и, предположим, один на поверхности...
— Четверо? Сейчас посмотрим. Возьмите их! — распорядился Уид.
Их повели поверху к южной опушке рощи, где были собраны остальные. Уже подходя, Триффан услышал громкий протестующий голос Скинта: «Убери от меня свои грязные лапы, парень, не то знаешь, что подцепишь? Чуму!»
«Узнаю Скинта. Он-то без сопротивления не сдастся!» — усмехнулся про себя Триффан.
Тут же подвели отчаянно оборонявшегося Смитхиллза: четверо гвардейцев едва с ним справлялись. Смитхиллз только по знаку Триффана перестал сопротивляться. Здесь была и легко раненная Виллоу. Затем привели Спиндла. Судя по всему, пока его вели, он говорил, не закрывая рта, потому что один из гвардейцев рявкнул:
— Еще одно слово — и я тебя так полосну, что век не забудешь!
— Я только хотел...
— Спиндл! — одернул его Триффан, и тот сразу замолчал.
Их всех подвели к колючей изгороди, на которой еще недавно висели тела прежних обитателей Хэрроудауна. Все молча переглядывались. Они знали, что одного крота все же не нашли: Мэйуида среди них не было.