— Если бы удалось отбросить их за канаву, то до наступления ночи, когда ревущих сов опять станет мало, они не смогут перейти шоссе и прислать подкрепление,— говорил Триффан на ходу.
Смитхиллз не отвечал, он был очень серьезен. Вот уже целый год он мечтал, как вонзит свои когти в грайка, и это время наконец пришло.
Они поднялись к последней, расположенной у самой поверхности оборонительной норе. Встретившие их там кроты были возбуждены, но держались спокойно.
— Добро пожаловать, Триффан, — произнес командир отряда, — ты пришел как раз вовремя, успеешь пожелать нам успеха: сейчас снизу придет группа передохнуть, а мы отправимся туда им на смену.
Триффан каждому сказал ободряющие слова и добавил: они со Смитхиллзом не только желают им удачи, но и сами пойдут посмотреть вместе с ними, как идет оборона тоннеля. Возбуждение кротов усилилось, а настроение стало еще более приподнятым, ведь идти в бой с самим Триффаном — это большая честь, и это сулит успех...
Один крот, совсем молоденький, держался чуть в стороне от других и не принимал участия в общем разговоре. Казалось, он что-то шепчет про себя. Триффан подошел к нему.
— Ну? — тихо проговорил Триффан.— Нервничаешь, как и я?
— Ты нервничаешь, господин мой? — изумился крот.
— Да, нервничаю, — ответил Триффан, — только не говори остальным!
— А я думал, это только я так, — сказал крот.
— Ну что ты! — успокоил его Триффан. — Скажи-ка, а что ты шептал?
— Просто молился Камню. Как меня научили в родной норе.
— Вот что, крот,— проговорил Триффан уже громче, — мне кажется, хорошо будет, если ты повторишь эту молитву для всех нас.
Остальные, услышав это, согласно закивали, и молодой крот стал просить Камень направить его и защитить.
Когда молитва была произнесена и каждый в заключение добавил к ней свои собственные слова, из хода, который вел снизу вверх по склону, послышались шум, крики, топотание, и в нору ввалились двое усталых до изнеможения крота, а за ними третий; он хромал, из рваной раны на плече текла кровь.
— Рамсей ранен? — воскликнул один из тех, к го ждал своей очереди сражаться.
Рамсей был известен Триффану как один из самых толковых, воинственных и стойких бойцов Алдера — как крот, с которым шутки плохи.
— Ублюдки грайки,— бормотал Рамсей.— Но двоих я уложил. Не так уж они, оказывается, сильны, когда запустишь в них когти.
Потом, когда кто-то попытался зализать его рану, Рамсей начал орать и ругаться, а в конце концов признал, что лучше будет, если он ненадолго припадет к земле и отдохнет.
Триффан кивком подал знак Смитхиллзу и кротам из резерва, и все они вышли. Пройдя некоторое расстояние под землей, они выбрались на поверхность у самого коровьего тоннеля. Четверка кротов, с которыми шли Триффан и Смитхиллз, повернула направо к входу в тоннель, темный проем которого вздымался высоко над их головами, а им навстречу вышел Алдер.
— Триффан! Добро пожаловать! Какое последнее донесение ты получил?
— Тоннель вы удерживаете, канава отбита, а ревущие совы начали утреннюю гонку.
— Все верно, — подтвердил Алдер.
Триффан взглянул на него. Мех Алдера был перепачкан, правое плечо и лапа исцарапаны и кровоточили. Он выглядел усталым, но держался уверенно. К нему то и дело подходили кроты, и он отдавал им приказы ясно и четко. Кроты Данктона занимали хорошую позицию, позволявшую оборонять тоннель, и Триффан понял, что поступил правильно, сделав Алдера командиром.
— Дело в том, Триффан, что грайки все делают, как их когда-то учили. Они и пришли оттуда, откуда мы их ждали, хотя их первое нападение и ошеломило нас. Наверное, перейти шоссе ночью придумал Уид — с помощью шпионов.
— Уида и Хенбейн не заметили?
— Нет, но они где-нибудь поблизости. Надо отдать им справедливость — они не из трусливых.
Триффан рассказал Алдеру, что в самой системе все в порядке и подготовка к отходу проведена.
— Чем дольше мы продержимся, тем больше гвардейцев им придется посылать сюда и тем спокойнее пройдет эвакуация.
— Путь уже выбран?
— В общем-то, да,— уклончиво ответил Триффан. Он хранил эту тайну до последнего, даже от такого крота, как Алдер, которому полностью доверял. — Как держатся бойцы, Алдер?
— Хорошо. Очень хорошо. А теперь, увидев тебя здесь, будут биться еще лучше. Пойдем, покажись им, а по пути поговорим.
Алдер повел Триффана по ходам, сооруженным рядом с коровьим тоннелем, и Триффан старался показать свое рыльце всем, кому мог. Он говорил с бойцами, рассказывал им о малышах — у многих в системе остались дети, — что о них заботятся и с ними ничего дурного не случится.
— Сейчас затишье, грайки собираются менять тактику. На всех открытых местах, откуда они могут появиться, у нас часовые. На всех выходах по склонам.
Триффан одобрительно кивнул.
— Ночью надо будет подумать о канавах и рвах, грайки снова могут перейти шоссе, когда ревущие совы утихнут, — проговорил он. — Но если мы удержим их — хорошо бы до утра — и только потом сдадим тоннель и отойдем к следующей линии обороны, тогда наше положение будет даже лучше, чем мы надеялись, и мы покажем грайкам, что у последователей Камня есть и воля, и сила.
Триффан умолк, Алдер поднял лапу, показывая, что они подошли к крайней линии обороны. Молча они спустились по проложенной двуногими бетонной дренажной трубе, вход в которую охраняли кроты Данктона.
— Вот мы и подошли к самому уязвимому месту, — прошептал Алдер, и они выбрались на поверхность.
Над ними виднелся потолок тоннеля. Воздух здесь был холоднее, высокие бетонные опоры преграждали путь солнечным лучам, и вокруг гудело эхо от смешения разных звуков: далекого рычания ревущих сов, шороха капающей воды и зловещего цоканья по земле когтей гвардейцев.
Один отряд поместился в норе у самой поверхности возле входа в тоннель, другой расположился поблизости на земле, третий, и с ними Смитхиллз, прополз чуть вперед, к высокой куче крупных серых камней. Земля была влажной, кругом стояли лужи, а у дальней стены тоннеля лежали два мертвых гвардейца; кровь, стекая с их тел, окрашивала воду в лужах.
— Было больше, — лаконично пояснил Алдер, — но мы сбросили их в канаву. — Он указал на низкую стенку, перегораживающую вход в тоннель, за которой был глубокий обрыв. Как, во имя Камня, попал туда Смитхиллз? Что ему там надо? Мы вполне способны...
Внезапно из темноты тоннеля послышался шум, оттуда выбежали три гвардейца и набросились на передовой отряд. Смитхиллз с ревом ринулся на них, остальные кроты за ним. Сильным ударом он отбросил в сторону одного и двинулся навстречу двум оставшимся, а гулкое эхо повторяло его рев и крики, заглушавшие все другие звуки в тоннеле...
Триффан инстинктивно шагнул вперед, но Алдер удержал его, положив.лапу на плечо.
— «Мы выиграем эту войну точно рассчитанным отступлением, а не безрассудной храбростью...» — Это ведь твои слова, Триффан. Смитхиллз и остальные справятся с этой атакой.
Так и было. Хотя к гвардейцам присоединились потом еще трое, они не выдержали и отступили. Смитхиллз рычал и ругался им вслед. Одному бойцу, который был ранен, помогли уйти, и его место немедленно занял Другой.
— Видишь, грайки добиваются успеха, только если нападают большими группами, но когда они попытались так действовать, мы стали укрываться в норах у самой поверхности, быстро выскакивать оттуда и давать им трепку, приводя их в замешательство. Сейчас грайки не знают, что предпринять, — объяснил Алдер. — Они не привычны к упорному сопротивлению.
— Можешь за них не волноваться, они быстро переучатся, — мрачно заметил Триффан. — А впрочем, быть может, не так уж быстро, и у нас будет время уйти, как задумано.
Смитхиллз в тоннеле еще раз воинственно потряс когтями и вернулся к Триффану и Алдеру.
— Такого момента стоило ждать хоть всю жизнь! — заявил он. — Я не убил этого мерзавца, только ранил, но велел ему передать кое-что от меня своим друзьям.
— Что? — спросил Триффан.
— «Передай им: в Данктонском Лесу таких, как Смитхиллз, полно!» Вот! Так я ему сказал!
Триффан расхохотался.
— Тогда пошли, покажешь свою прыть еще где-нибудь, ведь нам нужно зайти и в другие ходы возле шоссе.
— Я пока останусь здесь, — сказал Алдер. — Очевидно, вы встретите Рамсея, он наверняка снова отправился сюда, к канаве, готовить оборону на вечер. Может, тебе удастся убедить его немного передохнуть — я не сумел!
Они пошли вперед и вскоре действительно встретили Рамсея, хромающего из-за раны в плече, усталого, но веселого и очень довольного утренним успехом. Только приказ Триффана заставил его согласиться немного отдохнуть. Но уговорить его было нелегко. Кроме того, Рамсей считал, что Триффану не следует ходить в сопровождении одного Смитхиллза, поскольку это опасно.
— Что, во имя Камня, ты хочешь этим сказать — «одного Смитхиллза»? — передразнил Рамсея оскорбленный Смитхиллз.
— Иди, Рамсей, наверх, — уговаривал его Триффан. — Камень защитит меня, а если он этого не сделает, то, я уверен, это сделает Смитхиллз. Только так я могу помешать ему начать в одиночку сражаться с гвардейцами!
И все же в это утро им пришлось пережить несколько опасных минут. Пройдя оборонительные ходы, ведущие на северо-восток, к реке, Триффан и Смитхиллз повернули на юго-запад и совершили длинный марш до самых болот. Канавы на их пути были в основном непроходимыми, за исключением мест, где через них были переброшены доски или стволы поваленных деревьев. В этих местах Алдер организовал оборонительные посты. Здесь первоначально планировался отход, но теперь Триффан убедился, что воспользоваться им все равно бы не удалось, тем более что силы грайков концентрировались на другой стороне шоссе. Придется отдавать приказ эвакуироваться по ходу под рекой, но не сию минуту... Правильно определить этот момент — самое важное решение, которое предстоит принять.
Удостоверившись, что переходы через канавы хорошо охраняются, а кроты-бойцы понимают, как важно оставаться на своих местах, Триффан и Смитхиллз направились обратно к тоннелю. Вдруг они увидели возле одной широкой канавы яростную схватку. Гвардейцы сосредоточили здесь большие силы, им удалось прорвать оборону, бойцы отступили и продолжали отходить, когда к ним подбежали Триффан и Смитхиллз.