– Так это именно здесь мы, собственно, зачали ребенка?
Его взгляд упал на ее живот, и обжигающий жар проник сквозь ткань платья, словно физическое прикосновение. Эмма слегка вздрогнула:
– Именно здесь.
Она не сказала, что это место преступления, поскольку иначе, чем чудесной, растущую в ней жизнь назвать невозможно, и не важно, согласен с этим Дилан или нет.
– В спальне, конечно.
Дилан помог Эмме снять жакет и повел к дивану. Она молча села. А он обошел комнату, рассматривая фотографии на полке, безделушки, мебель и все вокруг новым проницательным взглядом.
– Не возражаешь, если я загляну в спальню? Может, это подстегнет мою память?
О черт, как неловко! Но она понимала необходимость этого. Дилану станет куда легче, если он вернет выпавшие из памяти часы.
Она кивнула:
– Только не заглядывай в ящики с моим бельем.
Он рассмеялся, блестя глазами.
Он отсутствовал не больше минуты и почти сразу же вернулся.
– Ну что?
– Нет, – грустно покачал головой Дилан.
Эмма понимала его разочарование. Сама она смутно помнила из той ночи мускулистое тело, накрывшее ее, и нежное утешение от его присутствия рядом. Потом она скользнула в теплый кокон его рук и заснула пьяным сном. А когда проснулась с дичайшим похмельем, Дилана уже не было.
На следующий день в большинстве изданий выключение света накануне уже было устаревшей новостью. Электричество включили, и жизнь вернулась на круги своя. Для большинства людей. Кроме того, все заголовки кричали об ужасной гибели на съемочной площадке нового фильма Роя Бенджамена – любимого актера Дилана Макея.
Так что сейчас они с Диланом на равных. Оба понятия не имеют, как прошла та ночь. Да-да, и Эмму подвела память.
– Прости.
– Не стоит. Обстоятельства.
Его улыбка коснулась только губ.
Он взглянул на часы, роскошные золотые «Мовадо» с черным циферблатом.
– Половина одиннадцатого. Когда ты ложишься спать?
– В одиннадцать.
Он уселся на диван рядом с ней.
– Позволь угадать. Ты не уйдешь, пока я не лягу?
– Я бы хотел остаться.
Вот дьявол! Сколько женщин готовы убить, чтобы услышать это предложение от Дилана Макея?
– Я просто собиралась почитать в постели, прежде чем заснуть. Ты спокойно можешь ехать.
Дилан провел рукой по лицу:
– Пытаешься избавиться от меня.
– Только потому, что не нуждаюсь в сиделке. Я в полном порядке.
– Тогда я поеду. – Он встал, игнорируя ее взгляд. – Пришлю тебе эсэмэску в одиннадцать, узнаю, как ты.
– Вот это мой парень! – пошутила она.
Его губы вновь дрогнули в улыбке.
– Ты не помешаешь мне проследить за твоим здоровьем.
Она тоже поднялась, удивленная таким приливом сил, учитывая обморок несколько часов назад.
– Позвоню тебе утром. Обещаю.
– Спасибо.
Эмма проводила его до двери. Он повернулся к ней так, что они оказались совсем рядом, и Дилан возвышался над ней на добрых шесть дюймов. В ее ноздрях задержался его запах: мужской силы и лайма. Золотистые волосы блестели в электрическом свете, глаза, ошеломляюще синие, смотрели в ее глаза.
– Запишись к доктору на следующей неделе. Я бы хотел поехать с тобой.
Стоит ли удивляться подобному желанию? Однако если кто-то узнает, что Дилан провожал ее к гинекологу, шум поднимется страшный. А последствия просто непредсказуемы.
– Уверен?
– Абсолютно, – тут же отозвался он. – Я сообщу тебе мой график.
Он взял ее за руку и дернул на себя, отчего она едва не упала ему на грудь. Его прекрасные губы находились всего в нескольких дюймах. Дилан наклонил голову, и их губы встретились. Поцелуй вышел коротким, но таким чудесным! Проблеск того, что могло быть. Искушение. Соблазн.
Когда Эмма открыла глаза, Дилан уже вышел.
Да, да, да.
Таков был бы ее ответ.
Если бы только он любил ее!
Но он не любил и не хотел ее.
Он хочет ребенка.
Но она не хочет прожить остаток жизни нелюбимой.
Никогда больше.
Эмма не взяла книгу. Вместо этого схватила телефон и нажала кнопку с номером Брук. Та подняла трубку на первом же звонке.
– Привет, Брук. Это я. Проверяю связь.
– Эмма, уже поздно. Ты в порядке?
– Сейчас я в полном порядке. Разбудила?
– Господи, нет! Я полумертва от усталости, но глаза не закрываются. Закончила приготовления на завтра. Роки и Уэнди выполняют свою долю работы, так что мы справляемся.
– Прекрасные новости. Я весь день думала о тебе. Как бесшумный аукцион?
– Все прошло прекрасно. У нас много ставок, и, я полагаю, благотворительная акция соберет много денег. Я еще не подсчитывала. Сегодня ночью подобью итоги.
– Лучше займись этим утром, Брук. У тебя уставший голос.
– Я устала, но усталость приятная.
Эмму снова стали одолевать угрызения совести. Бедная Брук! Занятия бухгалтерией – не ее сильная сторона. Зато все, что касается креатива, – это да! И Пинтерест мог бы поучиться у нее, когда речь заходила о планировании вечеринок. Но цифры вводили ее в ступор.
– Значит, на завтра никаких неприятных неожиданностей?
Завтра турнир по гольфу с участием знаменитостей, ланч для жен участников, формальный благотворительный обед и лотерея. Все знаменитые игроки в гольф будут на этом обеде. Их появление заставит остальных раскошелиться, но знаменитостей простой прием не удовлетворит. Они привыкли и ожидали шикарной кухни и такого же обслуживания, так что задача еще более сложная.
– Нет, ни одной.
– Хорошо, – облегченно вздохнула Эмма.
– Как у тебя дела? – Брук смягчилась, хотя было ясно, на что она намекает.
– Ты довела Дилана до того, что теперь он проверяет, как я себя чувствую.
– Да, прости, но я очень за тебя волнуюсь. Так ты сегодня провела вечер с ним?
– Да, и теперь он знает о моем положении.
– Ты сказала ему! – воскликнула Брук с таким энтузиазмом, что Эмма поморщилась.
– Не стоит так радоваться! Он потрясен не меньше меня.
– Зато, по крайней мере, знает правду!
– Да, но так и не смог ничего вспомнить.
– Это совершенно не важно. Нечего беспокоиться о прошлом. По крайней мере, ты идешь навстречу будущему.
Обычно она рассказывала Брук все, но сегодня не та ночь, чтобы говорить о предложении Дилана. Она не собирается перебираться в его особняк. А если Брук узнает, возможно, примет сторону брата. Двух Макеев ей не одолеть.
– Полагаю, что так.
Она немного выждала, прежде чем продолжить:
– Рада, что все прошло хорошо. И завтра все тоже будет лучше некуда. Тебе пора спать. Да и мне тоже. Я тебя люблю, Брук.
– И я тебя. Спокойной ночи.
Эмма положила телефон и переоделась в пижаму. Легла в постель, выключила лампу и повернулась лицом в мягкую подушку. Тело утонуло в матраце, и она громко вздохнула. Нет ничего лучше уютной постели после трудного дня.
Правда, как только закрыла глаза, Эмма тут же представила Дилана.
Она обещала отправить ему сообщение.
Протянув руку, она нашарила на тумбочке телефон, набрала его номер и напечатала сообщение:
«Я в постели и хорошо себя чувствую. Спокойной ночи».
Коротко и мило. Она давно ни перед кем не отчитывается. Дерек Парди, человек, которого она теперь именовала дрянью, излечил ее от этого на втором курсе колледжа. Теперь Эмма ненавидела даже мысли о нем. Он не заслуживал ни секунды ее времени.
А вот Дилан будет в ее жизни вечно.
Он не дрянь, не подонок, и отныне они обязаны отвечать друг перед другом.
Ради ребенка.
Глава 5
– Снимаем! – крикнул помощник режиссера, когда Дилан встал на нужную отметку на площадке студии «Стейдж уан».
Съемочная бригада и актеры замерли. Они находились на той же земляной дороге, где погиб Рой, а Дилана ранило шрапнелью. Если уж пребывание здесь не подстегнет память, значит, жить ему с амнезией до конца дней.
Дилан пытался сосредоточиться. Он профессионал, а бригада работала целое утро, чтобы подготовиться к сцене.
– Мотор! – крикнул режиссер, и Дилан вошел в роль. Один раз сбился, перепутал слова и взглянул на сценариста, прося помощи.
– Дашь ты мне эти бумаги или нет, Джо, – напомнила Марси, – полковник обо всем услышит.
Они сняли несколько дублей. Дилану несколько раз поправляли грим. Режиссер Гейб Новотны подошел и положил руку ему на плечо:
– Первая сцена далась тебе нелегко. Но ты все сделал правильно. Как себя чувствуешь?
– Не буду лгать. Как-то не по себе, Гейб, в основном из-за осознания того, что Рой умер прямо здесь, а я теперь работаю как ни в чем не бывало. Все вернулось на круги своя и идет уже без него.
– Нам всем пришлось это испытать, Дилан. Но ты сыграл сцену. Следующая пойдет легче, а третья еще легче.
А разве есть выбор? Дилан подписал контракт, хотя какой-то частью души очень хотел выйти из проекта сейчас, пусть и усердно тренировался: каждое утро бегал десять миль по берегу и поднимал тяжести, чтобы стать Джошем О'Мали, морским спецназовцем.
– Надеюсь, ты прав, однако как-то странно находиться здесь.
Он знал достаточно о чувстве вины у выживших, чтобы понимать, что подобная боль скоро не пройдет. Ему недоставало Роя. Если бы Дилан вместо Роя сел в тот день в машину, как планировалось, это его пепел плавал бы сейчас в Тихом океане.
– Если мы пока закончили, думаю, вернусь в мой трейлер.
– Собственно говоря, сейчас должен приехать офицер из департамента полиции. Хотел поговорить с тобой, со мной, Марси и остальными. Мори Аллена тоже просили приехать. Значит, дело важное, уж если полиции понадобился глава студии. Ты должен помнить этого офицера. Он консультировал нас два месяца назад в начале съемок.
– О да. Детектив Брайс. Большой фанат «Клипперз». Мы с ним говорили о баскетболе.
– Да, он. Это насчет смерти Роя, Дилан.
Гейб снял темные очки и протер полой рубашки.
– Так что, бьюсь об заклад, явно не визит вежливости.