– Я рад, что у вас с сестрой совместный бизнес.
– Я тоже. Думаю, наши таланты дополняют друг друга. Она – человек творческий, я – практичный.
– Ты много работаешь. Не пойми неправильно, но выглядишь усталой.
– Тебя не одурачишь.
– Я очень понятливый.
Он снова улыбнулся, и взгляд синих глаз смягчился.
– Повернись.
– Что?
– Повернись ко мне спиной и попытайся расслабиться.
– Сейчас.
Она повернулась, и его рука осторожно откинула ее волосы с плеч. Они упали направо беспорядочной массой.
Дилан положил ладони на ее лопатки и начал массировать, твердо, но не грубо.
Эмма мгновенно расслабилась, и пока он разминал ей спину, закрыла глаза.
– О, как хорошо, – проворковала она.
– В этом и заключался мой план, милая.
Его руки утешали, поднимали настроение, превратившись в бальзам для усталых костей.
– Почему бы нам не перейти в спальню? – прошептал он, щекоча дыханием ее ухо. – Ты сможешь растянуться и расслабиться по-настоящему.
Она повернулась лицом к нему:
– Только массаж. Обещаю. По рукам?
– По рукам.
После чего ее подняли и понесли к спальне. Ее независимость взбунтовалась в тот момент, как на пороге показался Дилан. Но ей нравились его мужские поступки и стремление держать ситуацию под контролем.
Она играла с завитком волос у него на затылке.
– Тебе не обязательно заключать со мной сделки, Дилан.
– Не искушай меня. Я знаю, как ты устала, и давай на этом остановимся.
Она кивнула.
Тонкий луч света со двора проникал в окно спальни. Он поставил ее у кровати и зашел за спину. Стащил с нее блузку, отбросил на тумбочку. Помог снять слаксы. Оставшись в белом бюстгальтере и трусиках, она повернулась лицом к нему.
Дилан втянул в себя воздух и уставился на нее.
– Это не так легко, как я думал, – признался он. – Ложись. Я сейчас вернусь.
Эмма откинула простыни, растянулась на животе и положила голову на подушку. Вернулся Дилан с бутылочкой масла с малиново-ванильной эссенцией.
– Это можно использовать?
Она кивнула и снова закрыла глаза. Услышала, как он хлопает ладонями, согревая масло.
Матрац просел.
– Готова?
– О да.
Он размазал масло по ее коже, осторожно и легко, и стал растирать ей спину. Приятные запахи малины и ванили ударили в нос, и Эмма с наслаждением втянула ноздрями аромат. Большими пальцами Дилан растирал ей поясницу, остальные пальцы лежали на изгибе ягодиц. Она шумно дышала. Это быстро превращалось в нечто большее, чем простой массаж, и почти более интимное, чем секс с Диланом.
Он прошелся по ее спине большими пальцами.
– Как хорошо, – прошептала она.
– Я рад, что тебе нравится.
– А тебе?
– Даже слишком.
Она улыбнулась. Эндорфины весело заплясали по телу.
Он снова налил на руки немного масла и стал растирать ей ноги, начав со щиколоток, скользя ладонями вверх и вниз по кругу, давая новую энергию усталым конечностям. Сначала одна икра, потом другая. Руки легли на бедра. Он замедлил темп и на мгновение остановился.
– Дилан?
– Я в порядке, – измученно пробормотал он.
– Но это не должно напрягать тебя.
– Слишком поздно, дорогая. Расслабься и наслаждайся.
Однако было в его голосе нечто слишком соблазнительное, слишком искреннее, чтобы она могла только брать, ничего не отдавая.
Эмма перевернулась на спину. Один взгляд в его прекрасное лицо, на стиснутые зубы и каменный подбородок, и взгляд скользнул ниже талии. Она не удивилась, заметив, как натянулись впереди его брюки.
– Я пришел не для того, чтобы…
– Знаю, и от этого все только слаще.
Она подняла руки и потянулась к нему:
– Иди ко мне Дилан. Дай мне что-то для тебя сделать.
– В этом нет необходимости, – заверил он, но было слишком поздно. Она обхватила его за шею и потянула на себя. Он был очень осторожен, чтобы не упасть на ее живот.
– Я уже отдохнула. И вообще чувствую себя прекрасно. А ты тоже заслуживаешь массажа.
Эмма стояла над плитой, переворачивая оладьи. Тело приятно гудело после вчерашнего массажа, превратившегося в нечто куда более грандиозное, и сейчас она умирала от голода. Выбралась из постели, оставив Дилана спать, и принялась готовить плотный завтрак. Судя по энергии, потраченной вчера на секс, он в этом крайне нуждался.
Когда его руки обняли ее талию, Эмма от неожиданности едва не выпрыгнула из кожи. Она не услышала, как он подошел!
– Доброе утро, – прошептал он, целуя ее в шею.
– Я думала, ты спишь.
– Соскучился по тебе.
Боже, умеет он находить правильные слова!
– Как славно!
– Это ты славная, если готовишь нам завтрак.
– Нам? – хмыкнула она. – Почему ты вообразил, что это тебе?
Он сжал ее, повернул лицом к себе и выключил конфорку.
– Дилан, что ты…
Но он поцелуями заглушил ее жалобы. Потом улыбнулся растопившей сердце улыбкой и утащил Эмму от плиты. Он уже надел то, в чем был вчера. Как ни странно, одежда выглядела на удивление свежей и неизмятой.
Дилан повел ее в зону гостиной. Сердце билось слишком быстро. Что он затеял?
Он повернулся к ней. Лицо было невероятно серьезным.
– Я тут подумал, Эм. Насчет нас.
Она задохнулась. «Нас»?
– Мы с тобой скоро будем родителями. Полагаю, я старомодный парень, когда речь идет о детях, и вижу для нас яркое будущее. Для всех троих. Мы станем семьей, настоящей семьей, и, думаю, ребенок заслуживает лучшего старта в жизни. Это означает, что мать и отец должны его растить вместе. Ты мне очень небезразлична, Эмма. И знаешь это. Нам хорошо вместе, последняя ночь яркое тому доказательство.
Его улыбка дрогнула, и сердце Эммы забилось еще сильнее. Он попытается заставить ее переехать к нему.
– Я больше не собираюсь просить тебя переехать ко мне.
Эмма недоуменно моргнула. Что-то новенькое.
– Не собираешься?
– Нет. Это не решение.
Он заглянул ей в глаза:
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Эмма громко ахнула. Рот сам собой раскрылся.
– Прошу тебя быть моей женой, Эмма. Я много думал и вижу, что для нас троих это самое лучшее решение.
Она отняла руку и принялась переминаться с ноги на ногу.
Внутри все бушевало: безумная смесь эмоций и мыслей.
– Это так неожиданно.
– В самом деле, Эм. Так ли уж странно, что люди, зачавшие ребенка, могут пожениться?
В его устах все просто. Он неравнодушен к ней. И Богу известно, она неравнодушна к нему еще больше. Разве не могут они заставить свои отношения работать, хотя он не сказал слов, которые хочет слышать каждая женщина, когда ей делают предложение? Не клялся в вечной любви, не уверял, что не сможет жить без нее и что его жизнь будет пуста, если она не согласится. Тем не менее Дилан говорил честно, привел вполне резонные причины того, почему это вполне осуществимый план.
Но у нее вдруг возникли сомнения. Дилан Макей – завидный жених, знаменитость, кинозвезда, человек, жизнь которого полна соблазнов. Может она поверить, что он не разобьет ее сердце и душу? Может выйти за человека, который не любит ее?
– Эм, тебе не обязательно давать ответ прямо сейчас. У тебя есть время, – сказал он с нежностью и пониманием. – Обдумай все хорошенько. Я никуда не уйду. Буду здесь.
Очень хотелось сказать «да». Но Эмма не могла принимать поспешных решений. Ей дали луну, но такая ли уж алчность с ее стороны – хотеть и солнце со звездами?
– Дилан, я не могу дать тебе ответ прямо сейчас. Все происходит так быстро!
– Знаю. И не желаю добавлять тебе напряжения. Поверь, я хочу для тебя только лучшего. Но ты должна знать о моих чувствах. Думаю, это верный шаг, хотя я на тебя не давлю. Подожду, когда ты примешь решение.
– Спасибо, я очень это ценю. Ну и что нам теперь делать?
– Ты закончишь готовить мне завтрак. Я проголодался. Да и оладьи выглядят очень аппетитно. А завтра вечером приглашаю к себе на ужин!
Эмма кивнула. Так они снова встречаются с перспективой брака.
Будь что будет. Он сделал предложение. И теперь они вернулись к статус-кво. Мяч, как говорится, на ее стороне. Но как она сможет принять решение? Семейная жизнь ее приемных родителей напоминала крушение поезда. Они постоянно скандалили и дрались, и Эмма часто чувствовала, что виновата во всем. Пряталась под одеялом в дальнем уголке комнаты и затыкала уши, чтобы не слышать ругани, которой они поливали друг друга. Она никогда не хотела, чтобы ее ребенок терпел эту боль и моральную пытку. Неужели и они дойдут до того, что возненавидят друг друга и будут все время ругаться, как ее родители?
Но не менее важно и то, сможет ли она отказать Дилану, сказать «нет» на его предложение? Или, что еще более пугающе, сможет ли позволить себе сказать ему «да», зная, что он ее не любит?
– Звучит идеально, – пробормотала она с искусственной улыбкой.
Потому что лгала Дилану и себе.
В понедельник утром Эмма вошла в офис, поздоровалась с Брук, плюхнулась в кресло за письменным столом и принялась за работу. Она начинала планировать бар-мицва и должна была сделать множество звонков.
Эмма упорно работала, стараясь думать только о деле.
Позже она встретилась с поставщиками, флористом и фотографом, а потом с сознанием исполненного долга вернулась к себе. Однако, несмотря ни на что, весь день была рассеянной, с трудом заставляла себя заниматься делами. Кроме того, сделала несколько ошибок, сообщив поставщику не те даты. Потом пришлось пересчитать расходы, позвонить клиенту с плохими новостями и сказать, что ошиблась. Подобные оплошности никогда не сходят с рук, и ей пришлось предоставить десятипроцентную скидку, чтобы загладить свою вину.
Брук целый день бросала на нее взгляды украдкой, и сколько бы Эмма ни старалась вести себя как обычно, понимала, что не обманула подругу. В довершение ко всему, пока Эммы не было, ей доставили хрустальную вазу с роскошным букетом розовых лилий сорта «старгейзер». Теперь цветы стояли в углу стола и наполняли воздух чудесным благоуханием.