— Ты говоришь, у нее повреждена голова?
— Да. Этот малый использовал допотопное мелкокалиберное оружие, вот почему она все еще жива. — Он взглянул на нее. — А у тебя…
Мириам вытащила пистолет.
— Такое, как это? — сухо спросила она. — Черт возьми, Роланд, если бы я собиралась убить Ольгу, я бы не болталась здесь поблизости. Ты чертовски хорошо знаешь, что они до сих пор надеются прижать меня к ногтю.
— Знаю, знаю. — Он выглядел раздраженным и мрачным. — Разумеется, это не ты. Никто, даже самый последний дурак, не скажет, что это ты, а дурни, которые скажут, не имеют веса при Здоре. Но твой побег вызвал много разговоров и болтовни, такого здесь не бывало долгие годы; настоящий скандал, по словам этих идиотов. Сбежать с придворной дамой — это просто распаляет воображение. И приключившаяся вскоре после этого стрельба, с их точки зрения, ни о чем хорошем не говорит.
— Ну, меня мало интересует, как я выгляжу в глазах Клана, хорошо или плохо. — Мириам уставилась на него сквозь прищуренные глаза. — А что насчет моей матери? — спросила она.
— Твоей матери? А что с ней? — Он удивился. — Разве она…
— Я была там утром. Она звонила мне прошлой ночью, когда меня не было на месте. Говорила что-то о необходимости отправиться в долгое путешествие. Сегодня на ее кухне появилась новая задняя дверь, а в мусорном баке за домом — труп мужчины, и никаких признаков ее самой. Я говорила Энгбарду: если с ней что-то случится, полетят головы, и я имею в виду именно это.
Роланд тяжело опустился в кресло.
— Твоя мать? — Он побледнел. — Впервые слышу об этом.
Мириам скривила губы.
— Энгбард не обмолвился, не собирается ли отдать приказ о ее похищении?
— Похищении… — Роланд начал проявлять беспокойство. — Кого-то застрелили у ее двери?
— Угадал. Застрелили. Из обреза. И она, это чертовски ясно, определенно не могла свалить его в мусорный бак и заменить кухонную дверь, перед тем как исчезнуть, или отмыть пятно крови ка полу. На тот случай, если ты не в курсе, у нее рассеянный склероз. Сейчас она пользуется инвалидным креслом, и даже когда болезнь ослабевает, передвигается на костылях.
Мириам наблюдала, как на его лице сменяют друг друга удивление, протест, ярость и тревога на фоне мрачного удовлетворения.
— Чушь! — решительно заявил он. — Энгбард просто взял ее под наблюдение и обеспечил защиту! Если бы кто-то вознамерился приблизиться к ней, я бы знал!
— Не будь столь уверен на свой счет.
— Но этого не может быть! — Он был в ярости.
— Послушай, Роланд, я знаю, как выглядят раны, нанесенные выстрелом из обреза. Я сунулась туда и кое-что рассмотрела. И знаешь что? Либо это был обрез, либо парня убили по меньшей мере с пятидесяти футов, а я выяснила, что при этом он наверняка привлек бы внимание. Тут сам черт ногу сломит. Под чьей опекой сейчас Ольга? Я должна повидать ее. Какого черта Энгбард устраивает эти игры?
— Не знаю, — медленно сказал Роланд. — Он не очень-то доверяет мне в последнее время. — Он помрачнел еще больше.
Мириам глубоко вздохнула.
— Я ездила к себе домой, — негромко сказала она.
— О-ох! — Роланд выглядел слегка оторопелым, но это не было то выражение, какое появляется у убийцы при виде неожиданно ожившей жертвы: скорее он выглядел так, как она надеялась.
— Кто-то очень умело обыскал его. А еще они оставили, гм, сюрприз. За входной дверью. Не уверена, какого именно типа, знаю только, что это, вероятнее всего, было взрывчатое вещество с проводом к дверной ручке. Единственная причина, по которой я еще здесь, заключается в том, что я забыла ключи и поэтому мне пришлось воспользоваться дверью черного хода.
— О, чертовщина… — Он встал, инстинктивно сунув руки в карманы. — Так с тобой все в порядке?
— Не хочу переживать по поводу покушения, — сухо сказала она. — Мне кажется, теперь у нас есть некая схема.
Сначала кто-то пытается убить меня или поссорить с Ольгой. Затем они все настойчивее пытаются убить меня и в итоге добиваются лишь убийства компаньонки Ольги. Я застрелила одного убийцу и убежала, захватив с собой Брилл. Ольга переезжает в мою комнату во дворце, и кто-то стреляет в нее. Тем временем люди, которым надлежит знать, куда я делась, не знают этого, а моя мать исчезает. И везде, куда бы я ни отправилась на этой стороне, начинают «вырастать» бомбы. Можешь ты сказать мне, что за разновидность этой чертовой схемы я наблюдаю здесь, Роланд? Можешь?
— Кто-то хочет добраться до тебя, — сказал он, скрипя зубами. — И, судя по всему, здесь дело пахнет не одним заговором. А Ольгу они зацепили по ошибке. Повторно. По какой-то неизвестной причине. Мне они тоже врут. А Энгбард относится ко мне как к потенциальному источнику утечки информации, держит меня в неведении и гонит мне пургу.
— Верно. — Она отрывисто кивнула. — Итак, что делать? — Она наблюдала за ним, как хищная птица.
— Думаю… — Он пришел к какому-то решению, потому что сделал шаг в ее сторону. — Думаю, тебе лучше пойти со мной. Я лично провожу тебя к Энгбарду, и мы в приватной обстановке уладим это… Он сейчас здесь, занят личной инспекцией. Мы можем поместить тебя в Форт-Лофстром, в совершенно безопасные апартаменты, с круглосуточной охраной…
Она оттолкнула его руку.
— Не думаю.
— Что это значит, не думаешь? — Он не скрывал удивления.
— Спасибо, я сама могу позаботиться о себе, — невозмутимо ответила Мириам. — Я принимаю меры. И буду разбираться с происходящим на Белтейн. Последний вопрос. У тебя есть хоть какие-то соображения, кто мог бы пытаться убить меня?
— Множество подозрений с четкими мотивами, но никаких доказательств. — Замешательство и тревога отразились на его лице. С минуту казалось, будто он готов сказать нечто большее, но он лишь покачал головой.
— Ну, в таком случае, значит, я добралась до сути, потому что я-то приблизительно знаю, кто пытается меня прикончить, — сообщила она с мрачным торжеством. — И собираюсь выманить их из их прикрытия. Доказательство для тебя: они не часть Клана, а дом-двойник на той стороне не безопасен… Но они не могут добраться до меня, пока я здесь.
— Мириам, — он вытаращил глаза. — У тебя развивается паранойя. Я немедленно проверю дом твоей матери, но ты будешь в большей безопасности, если вокруг будет дюжина вооруженных охранников…
— В большей безопасности от чего? От кровной вражды, которая началась еще до моего рождения? Или от тех идиотов, которые думают, что им удастся наследовать имущество моей матери, если в мае меня объявят недееспособной прямо перед советом Клана? Будь реалистом, Роланд, Клан чуть ли не такая же угроза моей свободе, как и те путешествующие между мирами придурки, которые подстрелили Ольгу и наставили мин-ловушек в помещении склада!
— Мины-ловушки… — У него округлились глаза.
— Да, противопехотная мина на натянутом в дверном проеме проводе. И никто так и не убрал тело убитого ночного сторожа. Начинаешь соображать? — Она двинулась к двери. — Кто-то установил бомбу, кто-то внутри службы и всех секретных операций Энгбарда! И при этом, — продолжала она приглушенно, — ты всегда находился в нужном месте и в нужное время.
Теперь Роланд разозлился.
— Мириам, ты не можешь так думать! — Он беспокойно ходил по комнате. — Ну выслушай же меня, позволь мне все выяснить, и все утрясется, согласна? Я проверю, как тебя охраняют…
— Роланд. — Она покачала головой, злясь на него, злясь на себя за то, что уступила и вынудила его сделать предложение, которое означало куда больше и вело куда дальше, чем выражали слова: — Меня нет. Если ты будешь знать, куда я отправляюсь, то «плохие парни» вычислят меня… Если только ты не один из них. — Она продолжала держать руку в кармане, просто на всякий случай, но сама мысль выстрелить в него наполнила ее мистическим чувством страха.
Он выглядел потрясенным.
— А нельзя нам просто…
— Просто что? — Поцеловаться и помириться? Боже мой, Роланд, не будь наивным!
— Чертовщина. — Он уставился на нее. — Ты действительно так думаешь.
— Через минуту я выйду за эту дверь, — напряженно сказала Мириам, ненавидя себя за собственную решительность, — и мы не увидимся, скорее всего, до мая. Во всяком случае, не увидимся в следующие несколько дней или недель. Нам обоим нужна передышка. Мне необходимо хорошенько подумать и понять, смогу ли я спугнуть и вывести на чистую воду подонков, которые пытаются убить меня. А тебе необходимо подумать о том, кто ты и кто я и какова наша отправная точка, прежде чем мы предпримем дальнейшие действия… а еще тебе необходимо вычислить, кто втерся в доверие к Энгбарду и кто стрелял в Ольгу.
— Мне нет никакого дела до Ольги! Я беспокоюсь о тебе! — торопливо выпалил он.
— Это часть общей проблемы, которой я вместе с тобой сейчас занимаюсь, — холодно сказала она и направилась к двери.
Как только она потянула за ручку, ее осенило.
— Роланд?
— Да? — В его голосе звучало холодное раздражение.
— Завтра я вновь исчезну, вероятно, до самого Белтейна. Продолжай проверять свою голосовую почту… а этот номер больше нет смысла держать.
— Жаль, что ты отказалась, — сказал он негромко. Она закрыла за собой дверь и ушла, ее сердце колотилось еще сильнее, чем перед тем, как она пришла сюда.
Два гудка. Дул легкий ветерок, в парке было очень холодно; Мириам съежилась на краю скамейки.
— Алло? «Лофстром Ассошиэйтс», чем могу помочь?
— Это Мириам. Я хочу поговорить с Энгбардом.
— Очень жаль, но мистер Лофстром в данную минуту недоступен…
— Я сказала, это Мириам. Если вам незнакомо это имя, справьтесь у кого-нибудь, кто знает. У вас есть пять минут, чтобы Энгбард оказался на линии, прежде чем всем все станет известно.
— Я посмотрю, что я смогу сделать. Пожалуйста, подождите…
Би-ип… Би-ип… Би-ип…
— Алло? — Теперь на линии был уже другой голос, но не Энгбард.
— С кем я говорю? — спокойно спросила Мириам.