Добываемая разведкой МГБ информация читалась советниками, обрабатывалась и уходила в советские инстанции (в зависимости от важности докладывалась в Москву). Однако это не означало, что партнеры доводили до «шурави» абсолютно всю информацию. Исходя из личных, клановых, этнических, религиозных или иных своих интересов, важные сообщения могли «отсекаться» на уровне резидентов МГБ за рубежом, начальников отделов или их заместителей в Кабуле, руководства провинциальных управлений МГБ, в составе которых имелись разведывательные подразделения. По этой причине при выработке политических решений советским руководством по любому из афганских вопросов полагаться на информацию, добываемую разведкой МГБ, получаемую из других силовых, партийных и иных структур ДРА, было нельзя. Решения в Москве принимались, исходя из всей совокупности информации по проблеме, поступавшей, прежде всего, от советской внешнеполитической и военной разведок, по каналам партнерских связей со спецслужбами социалистических стран, посольств СССР за рубежом. Другое дело, что их, в подавляющем большинстве, объективная, полная и своевременная информация с конкретными предложениями не всегда принималась во внимание. Верх брали доктринальные установки во внешней политике СССР.
Владеешь информацией — контролируешь обстановку. Можешь опережать противника в игре с ним. В итоге победить. Истина, известная с древнейших времен. Как уже говорилось, в организации информирования афганскими партнерами своего руководства имелось немало проблем. Одна из них — утечка сведений к противнику. Причины этого кроются в специфике населения Афганистана, его этно-религиозных особенностях. Ярким примером такого положения дел является Панджшер — особое место в географии и истории страны. В силу сложности рельефа, труднодоступности и умелой в военном отношении организации моджахедами обороны наступательные операции афганских и советских войск в итоге завершались здесь ничем. Местные жители, как и основные силы моджахедов, заблаговременно уходили в другой район. Оставшиеся в специально оборудованных пещерах небольшие группы боевиков оказывали упорное огневое сопротивление наступавшим подразделениям, нанося им немалый урон. Да, ущелье захватывалось, но спустя какое-то время правительственные войска уходили из долины, а население и моджахеды вновь возвращались.
Но была и другая причина, по которой моджахедам удавалось избегать больших потерь и полного поражения, — эффективная разведка Ахмад Шаха Масуда, одного из наиболее известных и авторитетных в вооруженной оппозиции полевых командиров. Используя то обстоятельство, что некоторые офицеры Генерального штаба ВС ДРА, таджики по национальности, как и Масуд, не теряли своих родственных связей в Панджшерской долине, ему удалось сформировать из них сеть надежных информаторов. Впоследствии резидентура была выявлена. В ходе следствия установлено, что офицеры штаба, пользуясь удостоверениями личности и спецпропусками, выезжали за пределы контролируемых правительственными войсками зон и докладывали Масуду проекты планов военных операций в Панджшере. А дальше — знаешь, значит опережаешь.
Один из сотрудников советской внешней разведки, много лет работавший в Афганистане, как-то поделился своими мыслями о причинах неудач ряда операций по ликвидации А. Ш. Масуда. Так, один из агентов-афганцев сообщил сведения о якобы точном месте проведения Масудом очередного совещания своего штаба в Панджшере. Срочно была подготовлена акция по его уничтожению с помощью авиации. Этот агент, находясь в вертолете, указал дом на окраине кишлака, где предположительно находились Масуд и его люди. По сигналу дымовой ракеты авиация нанесла бомбоштурмовой удар по объекту. Однако, как и ранее, нужный результат получен не был. В доверительной беседе с советским разведчиком один из старших офицеров афганской армии на сетования «шурави» о преследовавших КГБ СССР неудачах по ликвидации Масуда заявил примерно следующее: «Афганцы никогда и никому не сдадут этого человека…»
А. Ш. Масуд
Кто-то из знающих людей может сказать, что реально в уничтожении «панджшерского льва» советские спецслужбы не были заинтересованы. Возможно. Но в отдельные периоды такая задача, скорее всего, ставилась. И не только КГБ, но и военным. Можно сказать, что широко известных афганских «полевых командиров» (Исмаил Хана, А. Ш. Масуда, Дустума и др.) и лидеров вооруженной оппозиции (Г. Хекматьяра, С. Гейлани, М. Наби, Ю. Халеса, С. Моджаддеди и др.) ликвидировать так и не удалось. Ни советским, ни американским спецслужбам (те же лидеры талибов) это оказалось не под силу. Или не хотели этого и не хотят? Арабским спецслужбам удалось убрать Масуда только с помощью агента-иностранца из числа журналистов, сумевшего пронести в помещение, где давал пресс-конференцию таджикский лидер, взрывное устройство для проведения теракта. Однако в этой истории не все до конца ясно.
Конечно, этно-религиозные особенности населения страны использовали также и советские спецслужбы, и афганские. Какие-то успехи в тайной войне все же были и здесь, и там.
В информационно-аналитическом отделе Первого управления МГБ несли службу офицеры в званиях лейтенанта, капитана, старшего капитана, майора. Звание «подполковник» имел только начальник отдела Наджиб, пуштун по национальности. Его заместитель, Матин, также был из пуштунов. Один из сотрудников — хазареец, остальные таджики и пуштуны. Отношения между ними складывались непросто.
Для некоторого уяснения этого вопроса требуется хотя бы краткий экскурс в историю национально-религиозного вопроса в стране.
Афганистан как государство впервые заявил о себе в 1747 году. Образовали его воинственные пуштунские племена, населяющие большой регион, включая Сулеймановы горы от реки Инд и на север до предгорий Гиндукуша. Англичане, предоставляя в 1948 году независимость Индии, разделили ее по религиозному признаку на Пакистан (мусульмане) и собственно Индию (индусы и другие немусульманские конфессии). Северные границы Пакистана англичане, с характерной для них политикой «разделяй и властвуй», провели по Сулеймановым горам, оставив половину пуштунов (сегодня более 10 миллионов человек) в Афганистане, половину (также более 10 миллионов) — в Пакистане. Власти Пакистана, как искусственного государственного образования, настаивают на признании границ, Афганистан не соглашается, полагая, что все пуштуны должны жить в одном государстве. Само название «Афганистан» происходит от слова «афганцы», как часто называют себя пуштуны. Со временем, с подачи центральных властей, афганцами стали называть все народности страны. Однако в XVIII–XX веках экспансия пуштунских племен на север, сопровождавшаяся боевыми действиями, насилием в отношении более малочисленных таджиков, узбеков, хазарейцев и других народов центральных и северных районов нынешнего Афганистана, сформировала в итоге основу неприязни к пуштунам, сохраняющуюся до сих пор.
Пуштуны всегда доминировали, занимая важные посты в государстве. Таджики, традиционно более образованные, составляют костяк среднего чиновничьего слоя, медиков, учителей, инженеров. Пуштуны (более 15 млн), таджики (более 5 млн), узбеки (более 3 млн) — мусульмане-сунниты. Хазарейцы (до 2 млн) — мусульмане-шииты, занимающие низшее положение в обществе, выполняющие самую черновую работу. Разница эта довольно существенна, если помнить, что в некоторых исторических условиях являлась причиной войн между исламскими государствами.
НДПА, придя к власти, провозгласила равноправие народов и религий, пытаясь привлечь на свою сторону больше сторонников. Но практически это удавалось мало. Пуштуны по-прежнему занимали и занимают главенствующее положение в государстве. Такая же картина наблюдалась и в Первом управлении МГБ ДРА. Кузнецову нередко приходилось выслушивать сетования сотрудника-хазарейца на якобы имеющее место ущемление его прав со стороны руководства отдела. Однако каких-либо демаршей в этой связи он не допускал, понимая возможные негативные последствия для себя. Советники же старались эту деликатную тему обходить, ограничиваясь при необходимости информированием руководства Представительства. О сложностях совместной службы в правительственных структурах представителей разных этнических групп говорит тот факт, что власти ДРА при формировании воинских частей были вынуждены в ряде случаев идти на их комплектование военнослужащими одной национальности. Так, в частности, по этой причине была создана 520-я хазарейская бригада.
В первые месяцы работы Кузнецов, обсуждая с начальником ИАО Наджибом итоги за месяц, рекомендовал в ходе совещания с подчиненными выделять лучших и подвергать критике тех сотрудников, которые трудились без необходимой отдачи. Предлагалось также принимать дисциплинарные меры к ним. Соглашаясь с советником в разговоре один на один, Наджиб, тем не менее, избегал прибегать к подобным мерам. Обстоятельство это наглядно подчеркивало особенность восточного менталитета — не наживать недругов, с одной стороны, и крайне болезненную реакцию людей на критику начальника, с другой.
Влияние национально-религиозных отличий в обществе на организацию работы в МГБ ДРА практически сразу же выявил человек, не работавший в Афганистане. Вновь прибывший в 1-й отдел Представительства полковник Е. С. Финатов ранее занимался западноевропейскими странами, являлся профессионалом своего дела. Выполняя поручение руководства Представительства КГБ СССР, он привлек В. Кузнецова, прежде всего как помощника в переводе на русский, к исследованию информационных массивов и организации информационно-аналитической работы в МГБ. Более года ему пришлось потрудиться без отрыва от исполнения основных обязанностей. Но и это обстоятельство нельзя рассматривать иначе, чем подарок судьбы. Иной возможности получить официальный доступ к базам данных всех подразделений афганских органов безопасности у Кузнецова никогда бы не появилось.