Сергей Федорович поздоровался ровным, тихим голосом, открыл ящик, достал карту, расстелил ее на столе и стал спокойно и неторопливо доводить обстановку.
— Товарищ майор, вы направляетесь в 25-ю пехотную дивизию, которая дислоцируется в округе Хост провинции Пактия, что на юго-востоке страны, на границе с Пакистаном. По мнению советского и афганского командований, она является наиболее боеспособным соединением. Уже два года ее части действуют в окружении троекратно превосходящих сил противника и постоянно подвергаются обстрелу. Сообщение только по воздуху, потому что две ведущие к ней дороги перекрыты душманами. Попытка афганских частей очистить путь не имела успеха. Они потеряли полк в полном составе вместе с техникой и вооружением. Граница не охраняется, и банды беспрепятственно проходят туда и обратно.
В конце беседы он перешел на «ты», пожал на прощание Бугрееву руку и по-отечески сказал:
— Счастливо. Будь там поосторожнее…
Много лет прошло с тех пор. Больше их жизненные пути никогда не пересекались. Трагично оборвалась жизнь Маршала Советского Союза Сергея Федоровича Ахромеева. Но его теплые слова напутствия до сих пор живы в памяти Владимира Ивановича.
Прилетев в Хост, майор Бугреев приступил к выполнению обязанностей советника начальника отдела военной контрразведки дивизии и остался один на один с афганцами, их непривычными для европейцев укладом жизни и восточными нравами. Теперь, лишившись связи с руководством, придется все решения принимать самому и брать за них полноту ответственности.
Первое время каждый день преподносил какие-то сюрпризы и открытия. Зайдя в кабинет начальника отдела военной контрразведки капитана Искандера, не увидел необходимых решеток на окнах. В незапертом столе лежали десятки тысяч афганей и досье на агентов, работающих на спецслужбу.
— Ну и дела! — возмущенно удивился советник. — У вас же деньги украдут, досье прочтут. Вы так людей погубите!
— У нас воровать не принято, — улыбаясь, говорил капитан, — а из солдат никто читать не умеет.
… В кабинете Искандера стояли два афганца.
— Кто ты? — поинтересовался майор Бугреев.
— Я — агент, — гордо сказал один из них и постучал себя кулаком в грудь. — А это мой брат, он тоже хочет быть агентом…
Пришлось удивляться не только безалаберности агентов, но и полнейшей некомпетентности в вопросах конспирации сотрудников контрразведки. Да и откуда могли знать бывшие строевые офицеры премудрости секретного мастерства. Был порыв души, желание сражаться с врагами, но опыта никакого. На каждом шагу они совершали ошибку за ошибкой.
Работающий в банде агент контрразведки явился на доклад вместе с родственниками. Позже его самого и всех родных уничтожили душманы. Открыто приходил к Искандеру информатор по кличке Дельсуз. Потом он внезапно исчез, и только через месяц стало известно, что его долго пытали и убили вместе со всей семьей, не пожалев даже шестерых маленьких детей…
Были и забавные случаи. Однажды на утренний доклад прибыл молодой контрразведчик артполка Абдул Бари и с возмущением стал рассказывать, что в период посещения полка обнаружил под охраной в яме (используемой в качестве гауптвахты) своего агента из числа солдат, которого арестовал за какую-то провинность замполит полка. Разгневанный контрразведчик освободил агента, а в яму приказал посадить замполита. Замечание Владимира Ивановича о расшифровке агента было воспринято с трудом…
При Амине без суда и следствия в 25-й пехотной дивизии были расстреляны 120 человек. Жуткое время — наш тридцать седьмой год…
Владимир Иванович Бугреев решил восстановить законность и полностью исключить из практики контрразведки физическое воздействие на пленных…
— В чем вина задержанных? — спросил советник у капитана Искандера.
— Они враги революции. Замышляли в дивизии поднять мятеж и агитировали солдат уйти в Пакистан.
— Откуда вам это известно?
— Агент сообщил.
Доносчик с первого взгляда не понравился майору: невзрачная, тщедушная внешность, бегающие по сторонам жадные глазки. На вопросы отвечал сбивчиво, постоянно путался. Две недели потратил советский офицер, прежде чем доказал невиновность людей, арестованных по доносу и признавшихся в «измене» под пытками. До сих пор помнит их искрящиеся благодарностью глаза. А у командира роты даже навернулись слезы. Хотя афганцы далеко не сентиментальный народ.
А как же можно забыть до отчаяния смелый поступок молоденькой жены дуканщика! Спасая арестованного мужа, она пришла в кабинет к советскому офицеру, встала перед ним на колени, держа одной рукой шестимесячного ребенка, а другой подняла паранджу и, с мольбой глядя в глаза, что-то лепетала на своем языке. От неожиданности капитан Искандер вскочил со стула и прижался спиной к стене. До того был обескуражен поступком афганки, открывшей лицо перед «неверным». А узнай об этом ее муж, наверное, убил бы, не вынеся позора.
Буквально через два часа майор Бугреев доказал всем, что дуканщика спровоцировали по дешевке купить патроны и донесли в контрразведку.
Владимир Иванович прежде всего своим примером показывал афганским коллегам, как избежать ошибок и напрасных жертв. Советник проводил с ними занятия, планирование операций, вместе со своими подопечными встречался с агентурой, давал ей задания и получал нужную информацию. И делал это тактично, чтобы ненароком не задеть самолюбие гордых афганцев.
Советский офицер по нескольку раз в день встречался и здоровался по-мусульмански (щека к щеке) с афганцами, в том числе и с арестованными моджахедами. Видел в них прежде всего простых, забитых и несчастных людей, таких же бедных дехкан, как и солдат правительственных войск. Офицер при допросах по-человечески обращался с пленными. Ведь, выйдя на свободу, они наверняка поделятся своими впечатлениями с соплеменниками, расскажут, как с ними обращался русский офицер. Наверное, потом многие по-иному будут смотреть на наших военнослужащих, не считая их своими врагами. Хотя не всегда было взаимопонимание. Был случай, когда на допросе в контрразведке арестованный душман спросил Владимира Ивановича:
— Господин, сколько у тебя жен?
— Одна.
— А у меня — четыре, старшей 56 лет, младшей — 13. Чем же ваш социализм лучше?
Как афганцу убедительно ответить, если у него собственное представление о жизни?..
Мусульмане непредсказуемы и загадочны. Например, обращение на повышенном тоне — для нас обычное дело, а афганец это воспринимает болезненно.
На совещании в контрразведке анализировали действия старшего лейтенанта Зар Маида, который, получив информацию о складировании душманами мин в населенном пункте, отложил захват на следующий день. Под утро моджахеды забрали мины и заминировали дорогу, на которой потом подорвалась боевая техника и автобус с детишками.
Негодуя, Владимир Иванович в присутствии сослуживцев за отсутствие оперативности в работе и последствия назвал афганца контрреволюционером. Через два дня Зар Маид забрал семью, оружие и ушел в Пакистан, оставив записку: «Прошу меня не винить. Родине я не изменю, но моя гордость не позволяет смириться с оскорблением».
Время шло. Майор Бугреев познал нравы и обычаи афганцев. Советский офицер в рот спиртное не брал, а мусульманам Коран запрещал. Но командование дивизии втайне от солдат вкушало запретный плод. И на дне рождения советника комдив с тонким намеком предложил гост:
— За единственного мусульманина среди нас!
В то время в Хосте действовала сильная контрреволюционная организация, занимающаяся вербовкой военнослужащих дивизий с целью получения информации, совершения террористических актов и перехода в Пакистан.
В результате поисков контрразведчикам удалось выявить и арестовать ее главаря — местного муллу-учителя. Крепкий оказался орешек. На допросах ловчил, хитрил, отвергал даже очевидные факты. Ничего другого не оставалось, как провести дома обыск и найти там неопровержимые улики, заставившие бы муллу признаться.
— Там же жены! — растерялся капитан Искандер. — Посторонним нельзя входить.
— А вы возьмите его с собой. Пусть вызовет женщин на улицу, и вам никто мешать не будет, — подсказал выход из положения майор.
— Как же я сразу не догадался! — хлопнул себя по лбу афганец.
Контрразведчики, используя инструктаж Владимира Ивановича, в деревянной тумбе для умывальника обнаружили тайник, где лежали отчет для отправки в Пакистан и задание за подписью офицера разведки этой страны…
… На прощание комдив вручил советнику самый дорогой для любого мужчины на Востоке подарок — оружие (английский карабин), которое, к сожалению, было нельзя провезти домой. Афганцы просили Владимира Ивановича остаться на второй срок. Видимо, он сумел подобрать ключ к сердцам этих непокорных людей, ведущих непонятную войну друг против друга.
Бросив прощальный взгляд из иллюминатора на знакомые кварталы Кабула, майор Бугреев возвращался из командировки в 1981 год. Ведь мусульманский календарь «отставал» от европейского почти на шесть веков.
В Афганистане стояла жаркая весна 1360 года…
— Мне довелось служить во многих местах бывшего Советского Союза, — говорит Почетный сотрудник контрразведки генерал-лейтенант Владимир Иванович Бугреев, — на Кавказе, на Украине, в Германии, Средней Азии, в Забайкалье, дважды на Дальнем Востоке, действовать в условиях чрезвычайного положения в Фергане и Душанбе, на территории Чеченской Республики, но наиболее яркие впечатления оставил Афганистан.
…И сегодня, спустя годы, генерал-лейтенант Бугреев не испытывает угрызения совести за свой Афганистан, потому что не уронил офицерской чести и сполна исполнил свой долг воина-интернационалиста…
11 декабря 2008 года в Культурном центре ФСБ России прошел торжественный вечер, посвященный 90-летию образования военной контрразведки.