данных использовались агенты наружного наблюдения — филеры, которые колесили по всей России. Источником информации служили и «черные кабинеты», занимающиеся перлюстрацией. Поступающую информацию нужно было проверить и зафиксировать. Для этого существовала обширная система картотек.
В советское время появились «дела оперативной проверки» и «оперативной разработки». На особо важных лиц заводились «формуляры». В царское время существовало «дело по наблюдению», куда стекалась вся поступающая информация. Информация изучалась, анализировалась, после чего составлялись справки, обзоры, циркуляры, на основании которых велись дальнейшие розыски.
Источником осведомления и разработки были данные дознаний. Кроме того, дознание служило прикрытием оперативной информации. Реализация дела (по терминологии охранки — ликвидация) позволяла прикрыть агентуру и перевести данные розыска на языки протоколов. Согласно царского законодательства дознание проводилось на основании ст. 1035 Уст. угол. суд., когда имелись улики. Если их не было, то дознание производилось на основании ст. 21 «Положения об охране». В советском судопроизводстве оно было значительно упрощено.
Важным моментом в работе советских органов было то, что розыск и дознание в МВД и КГБ были сосредоточены в своих ведомствах. Только Джунковский ввел в состав ГЖУ (хотя и не все) охранные отделения на правах розыскных отделов. Это был важный шаг в развитии взаимодействия розыскной и дознавательной служб.
В полиции складывались и основные принципы ОРД. Это взаимодействие розыскных органов, плановость в работе и одновременность в проведении розыскных мероприятий, конспиративность, разведывательная активность, сочетание легальных и нелегальных приемов работы, конфиденциальность, подотчетность и подконтрольность в деятельности, персональная ответственность и др. Эти принципы применяются и в деятельности современных спецслужб.
Следует обратить внимание на то, что Зубатов впервые поставил перед розыском новую задачу: управление политическими процессами. Это означало, что работа с народными массами, и прежде всего с рабочими, отвлечение их от политической борьбы, проведение идеологической работы, создание легальных организаций среди населения и интеллигенции являются важным элементом в политическом розыске. Так, к чисто розыскным задачам добавились политические.
Создание «параллельных» организаций широко применялся на Западе. Использовался он в работе советских органов. Классическими примерами можно считать операции «Трест», «Синдикат-2», «Дело 39» и др. Этот опыт широко применялся в радиоиграх, таких как операция «Монастырь» 1941–1944 гг. и др. Из работников НКВДНКГБ создавались псевдонационалистические организации для борьбы с бандами ОУН-УПА и т. д.
Таким образом, мы видим, что советские органы, особенно в начале своей деятельности, использовали опыт царской полиции и ее сотрудников. Это было закономерным явлением в истории становления и развития отечественных спецслужб.
А. С. СоколовШтрихи к портрету руководителя органов Всероссийской чрезвычайной комиссии
Одной из проблем историографии Всероссийской чрезвычайной комиссии (далее — ВЧК) является персонификация истории ВЧК. Основы изучения биографий представителей органов ВЧК были заложены еще в советское время. В этом процессе обозначились две тенденции проблемного свойства. Во-первых, имело место гипертрофированное внимание к фигуре председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского[372]. Во-вторых, исследования, посвященные биографиям чекистов, носили научно-популярный, а чаще всего художественный характер[373]. К сожалению, персонификация истории органов государственной безопасности не так далеко ушла в своем развитии с советских времен. В современной России выпущен ряд изданий справочного характера, где можно найти информацию по персоналиям чекистов[374]. Есть работы, где предметом изучения являются биографии руководства ЧК, как в центре[375], так и на местах[376]. Но по-прежнему мнение о невысоком качестве исследований и избирательном освещении персоналий чекистов является актуальным. Такие фигуры, как В. А. Аванесов, Н. Н. Зимин, М. С. Кедров, И. К. Ксенофонтов, М. И. Лацис, С. А. Мессинг, Я. Х. Петерс и И. С. Уншлихт, до сих пор исследованы фрагментарно и поверхностно. Имена целого ряда сотрудников, которые были на вторых ролях в органах ВЧК, но выполняли очень важные задачи, неизвестны вообще.
В. А. Аванесов
И. С. Уншлихт
С. А. Мессинг
В обобщающих научных трудах по кадровому составу ВЧК персоналия самих чекистов, как правило, остается на втором плане[377]. Определенные попытки дать типологический портрет сотрудника ВЧК были предприняты О. М. Санковской. Автор пришла к выводу, что в период деятельности ВЧК были заложены основные профессионально-важные качества ее сотрудников, составившие в комплексе профессиональный портрет типичного чекиста: преданность партии, стойкость, верность идеям и идеалам революции, восприятие окружающего мира с позиции «белое — черное», «свой — чужой»[378]. В то же время нет основания говорить о глубоком анализе биографий чекистов, т. к. отсутствует исследование условий формирования их личности. Между тем одним из фундаментальных факторов, определяющих мировоззрение человека, является та среда, в которой он вырос и где получал знания и профессию. В детские годы происходит формирование социальных навыков и норм поведения. В этом отношении изучение биографий руководителей органов ВЧК помогает понять причины многих событий периода Гражданской войны. Ведь именно личностные качества в этих условиях оказывали большое влияние на принимаемые решения.
Одним из ключевых моментов, определяющих актуальность исследования коллективного портрета чекиста, является тот факт, что в современной историографии имеют место ангажированные работы по истории органов ВЧК, изложение материала в которых носит тенденциозный характер. В трудах А. Г. Теплякова, И. Симбирцева образ сотрудника ЧК представлен в виде «маньяка, кровавого убийцы и алкоголика»[379]. Но дальше всех пошел российско-американский историк Ю. Г. Фельштинский, который в 1992 г. в Лондоне издает сборник документов и материалов «Красный террор в годы Гражданской войны»[380]. Впоследствии этот сборник переиздается несколько раз уже в России в соавторстве с советско-украино-американским историком, доктором исторических наук Г. И. Чернявским[381]. На основе документов Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков, созданной главнокомандующим Вооруженными Силами Юга России генералом А. И. Деникиным, авторы делают очень серьезные выводы для отечественной истории. Так, они утверждают, что «публикуемые … документы свидетельствуют, что для „красного террора“ были характерны не просто массовые бессудные убийства, но также массовый извращенный садизм, насилия и надругательства над людьми». Они добавляют, что в сборнике «читатель встретит массу данных об обилии среди большевиков бывших уголовных преступников (воров, грабителей, убийц), о коррупции в правившем лагере, о пьянстве и разврате в его среде, о тенденции покровительства большевиков „социально родственным“ уголовникам»[382].
Биографические исследования представляют собой культурно-исторический феномен эпохи. В этом отношении они имеют хороший потенциал для расширения методов исследования истории органов государственной безопасности. В контексте исследования типологического портрета руководителя органов ВЧК интересен метод просопографии, предложенный итальянским ученым Джованни Леви. Он интересен тем, что отражает модель поведения определенной социальной группы, как правило, многочисленной[383]. Биографические данные используются с целью иллюстрации этой модели поведения. Совокупность проявления отдельных индивидуальных качеств формирует «стиль» той социальной группы, к которой принадлежат индивидуумы.
Для полноты исследования анализ мировоззренческих позиций, на основе автобиографий и трудов чекистов, дополняется систематизированными показателями из базы данных «Кадры ВЧК». База представляет собой таблицу, в которой представлена информация о возрасте, национальности, социальном происхождении (по рождению), образовании и занимаемых должностях по каждому представителю элиты ВЧК. В качестве источников использованы архивные документы Фонда № 3524 (Комиссия по проверке служащих и сотрудников советских учреждений при ВЦИК) Государственного архива РФ[384], а также Фондов № 17 (ЦК РКП(б)) и № 124 (Всесоюзное общество старых большевиков) Российского государственного архива социально-политической истории[385]. Большую помощь в создании базы «Кадры ВЧК» оказали сведения из работ О. И. Капчинского, Н. В. Петрова, К. В. Скоркина, А. А. Плеханова и А. М. Плеханова[386]. В результате по представителям руководства центрального аппарата, местных чрезвычайных комиссий, особых отделов армий и войск ВЧК удалось собрать информацию на 408 человек.
Для использования базы данных «Кадры ВЧК» биографические параметры были переведены в числовые показатели (закодированы). Это позволяет применить методы математического анализа и статистики в Excel или SPSS (Statistical Package for the Social Sciences).