В начале июля 1940 г. группа прибыла в Сталинабад. 18 июля индийцы прибыли в Хорог. 31 июля их переправили на аэродром в Ишкашиме. В ночь на 7 августа коминтерновцев переправили через пограничную р. Пяндж. После нескольких дней пути, достигнув индийской территории, группа вынуждена была вернуться из-за травмы ноги у «Хамди». 14 августа индийцев самолетом отправили на отдых и лечение в Сталинабад. Однако там они все заболели малярией, что дополнительно отсрочило их переброску.
Глава советской внешней разведки П. Фитин спокойно отреагировал на первые неудачи группы «Альфредо». Он распорядился предоставить индийцам неделю отдыха, выделил на их переброску дополнительно 4 тыс. рублей и приказал отправить в путь «более замедленным темпом».
Вторая попытка переброски коминтерновцев была предпринята в начале сентября 1940 г. Она также была неудачной, так как проводник до Читрала отказался вести людей, не знающих фарси. Только с третьей попытки группа «Альфредо» в октябре 1940 г. успешно дошла до Индии, но она была сразу же выдана англичанам одним из местных жителей, получившим за это большое денежное вознаграждение.
На следующую переброску через Памир в КИ решились лишь через год. В августе 1941 г. из Ишкашима в Читрал был переброшен Ачар Сингх Чина («Ларкин»), который должен был передать ЦК КПИ указание из Москвы о сотрудничестве с британскими властями против фашистской Германии и милитаристской Японии. Посланец Коминтерна благополучно дошел с проводником до Читрала, спустился на равнину, где был передан местными жителями английским властям. Провал «Ларкина» окончательно убедил Коминтерн отказаться от использования памирского маршрута для переброски своих агентов в Индию.
С. Ч. Бос все же решился бежать из Индии. Скрывшись из Калькутты, он 19 января 1941 г. прибыл к Аббас-хану в Пешавар. На случай усиленного режима охраны индо-афганской границы (а именно так было при бегстве Боса) грузовик с нужным человеком сопровождал помощник Аббас-хана Бхагат Рам Тальвар. 1 февраля 1941 г. Бос и его сопровождающий прибыли в Кабул.
Оказавшись в Кабуле, Бхагат Рам натолкнулся на категорический отказ советского посольства иметь какие-либо контакты с ним и Босом. Такое поведение полпреда К. Михайлова было закономерно, так как с 1935 г. (!) НКИД строжайше запретил советским дипломатам вступать с экс-президентом ИНК в контакт.
Не получив помощи от советской стороны, Бос был вынужден обратиться за помощью в дипломатическое представительство Германии в Кабуле. Как свидетельствуют документы из центральных архивов Российской Федерации, реальные шаги к организации отъезда индийского лидера в Берлин дипломатические миссии Германии и Италии в Кабуле предприняли лишь в феврале 1941 г. В первых числах этого месяца немецкий посланник Ганс Пильгер посетил советское посольство и попросил оформить визу для Боса. С аналогичной просьбой в НКИД обратилось и немецкое посольство в Москве. Дипломатические миссии Италии и Японии в Кабуле также ходатайствовали за индийского деятеля перед советским посольством… Соблюдая все необходимые предосторожности, советское правительство неохотно удовлетворило просьбу Германии и ее союзников.
15 марта 1941 г. в дипломатическое представительство СССР прибыл заведующий канцелярией германского посольства Э. Шмидт, привез паспорт итальянского радиста Орландо Мацотты. Немецкая въездная виза в этом документе была уже проставлена. Паспорт был подлинным, но в него была вклеена фотография Боса. Советник В. Козлов сразу же оформил визу на въезд в СССР. В ночь на 18 марта немцы вывезли Боса из Кабула на автомобиле, за рулем которого сидел опытный немецкий разведчик Ф. Венгер, отвечавший за контрабанду оружия в Афганистан. 22 марта 1941 г. Бос пересек советско-афганскую границу через пограничный пункт в Термезе.
В Берлине и Риме прибытие Боса восприняли, как подарок судьбы. Он сразу же стал ключевой фигурой всех планов фашистских государств в отношении Индии. С. Ч. Бос первым в начале апреля 1941 г. предложил план своего сотрудничества с Германией в Афганистане и полосе «независимых» пуштунских племен Британской Индии. Согласно этому плану Кабул должен был стать главным центром связи между Европой и Индией. В зоне пуштунских племен планировалось развернуть широкомасштабные боевые действия против английских войск. Вождю восставших вазиров Факиру из Ипи при этом отводилась главная роль. Планы Боса полностью совпадали с планами фашистского руководства Германии и Италии, поэтому он сразу же был подключен к разработке операций абвера и итальянской разведки в Афганистане и Индии.
Бхагат Рам стал в Кабуле представителем Боса. Так как немцы и итальянцы вывезли Боса из Кабула по паспорту радиста-шифровальщика итальянского посольства Орландо Мацотты, то и эта организация в немецких документах проходила под названием «Организации Мацотты», а Бхагат Рам часто, кроме своего главного агентурного псевдонима «Рахмат-хан», именовался как «секретарь организации Мацотты» или «человек Мацотты».
Фашистские спецслужбы допустили грубейшую ошибку при оценке личности Бхагат Рама, который был, прежде всего, индийским коммунистом и агентом Коминтерна, а уж затем проводником Боса. Дипломаты и разведчики стран «оси» в Кабуле не смогли этого понять, сделав Бхагат Рама своим резидентом в Индии! Уже по одной этой причине вся последующая деятельность фашисткой агентуры в Афганистане была обречена на провал, так как «человек Мацотты» вскоре стал работать и на советскую разведку.
В начале сентября 1941 г. Бхагат Рам вновь прибыл в Кабул. Вскоре на конспиративной квартире состоялась его встреча с советским резидентом внешней разведки, советником посольства СССР в Афганистане М. Аллахвердовым. На ней он заявил: «Я предан революции в Индии, ее освобождению и Советскому Союзу. Я знаю, что свобода Индии зависит от вашей победы, что гитлеровская Германия и ее союзники — это ваши и наши враги, знаю, как тяжело вам сейчас. Хочу помочь вам делом. Моя партия поручила мне войти в контакт с советским посольством в Кабуле и предложить вам сотрудничество мое и партии. Мы располагаем известным влиянием и имеем сторонников здесь, в Афганистане, особенно в зоне свободных племен и в Северо-западной пограничной провинции Индии. Всем этим вы можете располагать во имя вашей победы и нашей свободы…» Чтобы его слова были более убедительными, Бхагат Рам передал «Заману» письмо в Коминтерн, в котором он и его товарищи пытались убедить руководство этой международной организации, что «они лишь использовали германскую разведку в целях своей партии («Кирти». — Ю.Т.), давали ей (германской разведке. — Ю.Т.) лишь вымышленный материал, сами же остаются преданными делу компартии и ожидают инструкций от ИККИ {…} в связи с нападением фашистской Германии на СССР».
Перевербовка резидента германской разведки в Афганистане и Британской Индии открывала для советской разведки возможность поставить под свой контроль деятельность фашистской агентуры в этом регионе.
Человека, ранее сотрудничавшего с итальянским и немецким посольствами в Кабуле, необходимо было тщательно проверить и перепроверить, прежде чем начать с ним сотрудничество. Поэтому начальник советской Внешней разведки П. Фитин направил в Коминтерн на имя Г. Димитрова запрос с просьбой проверить автобиографию Бхагат Рама, предоставленную этим индийцем советской разведке. Данные проверки подтвердили информацию, сообщенную о себе «Заману» Бхагат Рамом. Несмотря на результаты проверки, руководство Коминтерна не рекомендовало внешней разведке использовать Бхагат Рама и его людей в своей работе. Отдел кадров ИККИ подготовил на имя Димитрова докладную записку, в которой указал: «Одного факта связи… с германской разведкой достаточно, чтобы отказаться от всякой связи с Бхагат Рамом, Ультам Чандом (так в документе. — Ю.Т.), которого он рекомендует в качестве надежного связного…» Однако, исходя из интересов дела, Фитин все же рискнул принять предложение Бхагат Рама.
П. М. Фитин
Своему новому агенту «Заман» дал псевдоним «Ром». Было условлено, что главной явкой для встреч с ним будет лавка Уттам Чанда. Более того, «Заман» отредактировал доклад о работе в полосе «независимых» пуштунских племен, подготовленный «Ромом» — «Рахмат-ханом» для немецкой разведки. С этого момента советская разведка через «Рома» регулярно снабжала абвер дезинформацией, полностью контролируя его деятельность в Афганистане. Однако этот успех стал возможен только благодаря полному отстранению Коминтерна от операции против подрывной деятельности стран «оси» в этой стране: «разведка КИ» в 1941 г., передав своих агентов НКВД, завершила работу в «афганском коридоре».
Подводя итоги деятельности спецструктур Коминтерна в Афганистане и Индии, следует признать, что советское правительство смогло с помощью восточных националистов создать устойчивые каналы связи с Индией и приобрести твердые позиции в зоне пуштунских племен. Чтобы достигнуть этого, «разведка Коминтерна» привлекала на свою сторону всех врагов Великобритании (от ваххабитов до националистов всех мастей). «Революционная романтика» приводила к самым неожиданным «сюрпризам» и многочисленным провалам в «афганском коридоре», поэтому деятельность коминтерновских спецструктур в Афганистане после начала Великой Отечественной войны была поставлена под контроль советской внешней разведки.
В годы военного лихолетья
М. А. ШашеринДеятельность военно-морской контрразведки Северного флота в годы Великой Отечественной войны
Одной из составляющих победы над гитлеровской Германией в Великой Отечественной войне явилась деятельность Военно-Морского Флота Союза Советских Социалистических Республик (далее — ВМФ СССР), который в течение всей войны успешно решал стоящие перед ним задачи — содействовал Красной армии на приморских направлениях, а также в районах прифронтовых, озерных и речных бассейнов, наносил удары по морским перевозкам врага и обеспечивал безопасность морских сообщений.