По указанию органов безопасности «Пилот» направил в разведцентр письмо, в котором требовал прекращения его проверки, настаивал на оказании ему активной поддержки и продолжал имитировать активную работу. Он регулярно сообщал о вербовках помощников, но при этом подчеркивал, что имеет ограниченные возможности для успешной работы.
После дополнительной проверки американцы сообщили «Герберту», что в ближайшее время одному из их агентов, направляемых в СССР, будет дано задание связаться с ним и вручить все необходимое для разведывательной работы.
Наблюдение за местом встречи велось с участием самого «Пилота». В первый же день наблюдения он опознал в связнике преподавателя американской разведшколы, где он учился, латыша «Анди» (бывший офицер СС и каратель Л. Бромберг). Он был задержан. На следствии «Анди» рассказал, что в Советский Союз был заброшен на самолете, основное задание — организация через три-четыре месяца нелегального ухода «Пилота» через советско-норвежскую границу, а также проверка разведывательных возможностей его помощников, о которых тот регулярно докладывал в американский разведцентр.
Чекистам пришлось легендировать существование нескольких групп агентов, которые активно работали на территории Латвии. Последующая переписка советской контрразведки от имени «Пилота» и «Анди» сводилась к тому, что один агент хвалил другого. Рисовались картины трудной обстановки для работы, высказывались желания «выполнить любые почетные задания», докладывалось о вербовке «преданных и пригодных» для американской разведки людей и т. п. При этом агенты все настойчивее поднимали вопрос о своем возвращении.
Сначала им предлагали нелегально перейти советско-норвежскую границу в Мурманской области. Когда этот план сорвался, то решили использовать специальный самолет.
В феврале 1955 г. Центр поручил «Анди» подыскать и подготовить надежную посадочную площадку в Айзпутском, Кулдигском или смежных с ними районах. Площадка была подобрана и подготовлена чекистами. По определенным причинам операция сорвалась.
Потом предлагались варианты перехода советско-польской и финской границ. И они, по понятным причинам, тоже сорвались.
В те же годы латвийские чекисты в ходе реализации дела «Западники» успешно провели другую оперативную игру — «Дуэль» с американской, английской и шведской разведкой. Для нее были характерны создание органами госбезопасности легендированной антисоветской националистической организации, вывод от имени этой организации агентов органов безопасности за границу и внедрение их в разведку США, Англии и Швеции, дезинформация разведок, арест на территории прибалтийских республик агентов американской, английской и шведской разведок, которые забрасывались на базы и опорные пункты, подготовленные легендированными группами органов безопасности. Наиболее активную роль при ведении этой игры сыграли агенты органов госбезопасности «Алекс» и «Цирулис».
Положительные результаты, достигнутые в ходе игр «Метеор», «Дуэль» и других, нанесли удар по американской разведке и зарубежным организациям латышских националистов.
Всего в послевоенный период органы МГБ СССР провели с территории Прибалтики более 15 радиоигр с английской, американской и шведской разведками, а также с зарубежными националистическими центрами. Только в процессе проведения оперативных игр в Латвии с 1949 по 1956 г. органами госбезопасности было захвачено 15 агентов английской разведки, у которых было изъято 32 портативные коротковолновые радиостанции, 17 радиомаяков, 6 видов тайнописи, более трех миллионов рублей и т. д. Английская разведка только в течение 1949–1954 гг. более 10 раз осуществляла переброску своих нелегалов на подставные адреса легендированных националистических организаций. Органами МГБ-КГБ СССР за рубеж было выведено для обучения в спецшколах, а затем возвращено на территорию страны 5 агентов органов безопасности[694].
Начиная с 1952 г., органы МГБ, на плановой основе, свернули большинство оперативных игр с западными разведками. Исключение было сделано для легендированных на территории Латвии националистических организаций «Робертс» и «Максис». Перед латвийскими органами безопасности была поставлена задача продолжать операции, пока не удастся захватить быстроходный катер серии «Люрсен-С».
Прекращение деятельности легендированных националистических организаций органами МГБ представлялось противнику как разгром националистического подполья.
Прекращение радиоигр было сделано довольно своевременно. Националистическое подполье в Прибалтике к этому времени действительно в основном было уже разгромлено, и скрывать это было бесполезно. В 1952 г. командир повстанцев Южного округа Литвы А. Раманаускас издал приказ о прекращении «партизанской войны». Амнистия 1955 г. стала последней точкой в вооруженном сопротивлении.
Проводя анализ организации и проведения агентурных комбинаций с помощью радиоигр, необходимо отметить, что они являлись развитием опыта проведения оперативных игр, осуществленных органами безопасности во Второй мировой войне. Тем не менее каждая радиоигра являлась своеобразной и серьезной оперативной разработкой с применением различных оперативных сил и средств, учетом складывающейся оперативной обстановки.
Эта деятельность открывала советским органам безопасности широкие возможности для осуществления мероприятий, направленных на перехват каналов связи разведывательных органов противника и заграничных националистических центров, выявление и ликвидацию их агентуры, действовавшей на советской территории, на внедрение агентов органов безопасности в зарубежные организации националистов и спецслужбы.
Использование радиоигр для пресечения диверсионной, разведывательной и террористической деятельности противника, организации вооруженных выступлений в советском тылу давало высокий результат на всем протяжении борьбы с вооруженным националистическим подпольем.
Характеристику деятельности органов государственной безопасности в послевоенные годы дал и их противник. В своих рассекреченных документах американская разведка утверждает: «К октябрю 1955 г. было установлено, что все партизанское движение в Эстонии контролируется КГБ, — говорится в одном из отчетов. — К 1956 г. было установлено, что параллельные партизанские движения в Латвии и Литве также контролируются КГБ и что все операции в республиках Балтии находились под вражеским (т. е. советским) контролем, вероятно, с самого их начала».
Фактически ЦРУ признало, что балтийские операции, которые западные спецслужбы считали своими, в очень большой степени были операциями КГБ.
М. Ю. ЛитвиновТайная война в янтарном крае (борьба с националистическими формированиями на территории Прибалтики в 1944–1956 гг.)
Механизм правового регулирования деятельности органов государственной безопасности в своих основных чертах был отработан в предшествующий период и во второй половине 1940-х гг. не претерпел серьезных изменений. Организационная структура органов госбезопасности соответствовала стоящим перед спецслужбами задачами, основной из которых являлось надежное обеспечение государственной безопасности.
При этом государственная безопасность понималась как ограждение страны от разведывательно-подрывных устремлений иностранных спецслужб, других враждебных организаций и отдельных лиц, недопущение деятельности внутренней политической оппозиции, а также своевременное и полное информирование руководства страны по различным вопросам.
Руководством СССР были четко определены угрозы безопасности страны, которым должна была противодействовать отечественная спецслужба. В годы Великой Отечественной войны наибольшую опасность представляла деятельность германских спецслужб и их агентуры на советской территории, поэтому основное внимание было сосредоточено на борьбе с ними.
После освобождения советской территории серьезную угрозу восстановленным органам власти в западных областях СССР и прежде всего в Прибалтике стала представлять деятельность националистического подполья.
В этой связи основным содержанием деятельности органов государственной безопасности в прибалтийских республиках в первое послевоенное десятилетие стала борьба с антисоветской деятельностью националистических формирований. Помимо этого серьезные усилия органов государственной безопасности Латвийской, Литовской и Эстонской ССР были сосредоточены на решении разведывательных и контрразведывательных задач, недопущении роста антисоветских настроений населения, а также обеспечении послевоенного восстановления разрушенной экономики.
Осенью 1944 г. была полностью освобождена от оккупации вся территория Литвы, Эстонии и большая часть Латвии. Сразу же после освобождения той или иной области или республики там начинали свою работу вновь образованные территориальные органы государственной безопасности[695].
Несмотря на то что наркоматы государственной безопасности прибалтийских республик были образованы весной-летом 1944 г., полноценно организовать работу в своих республиках они смогли только осенью 1944 г.
Первоначально в работе местных органов НКГБ царила неразбериха, которая была ликвидирована только после вмешательства руководства органов госбезопасности. Вот как характеризовал первые месяцы работы НКГБ ЭССР начальник 6 отдела 2-го Управления НКГБ СССР комиссар госбезопасности Л. И. Новобратский: «До 3 октября 1944 г., то есть до прибытия в Таллин т. Сазыкина, аппарат НКГБ ЭССР как в Таллине, так и на периферии к работе не приступил. Люди были заняты устройством личных дел (приобретение квартир, мебели и т. д.), а те, кто свои личные дела устроили, слонялись без дела. По собственному признанию заместителя наркома госбезопасности ЭССР т. Михайлова „в наркомате творилась неразбериха“. НКГБ ЭССР, несмотря на длительное время, имевшееся в его распоряжении для подготовки, приехал на освобожденную территорию совершенно неподготовленным.