В нашу пользу сработала национальная болезнь — плохие дороги. Трасса до Воронежа и дальше — до Ростова-на-Дону — всегда была узкой, разбитой и постоянно ремонтирующейся. Словом, преимущества в мощности и скорости немецкого автомобиля в данной ситуации не играли никакой роли. Более того, колонны большегрузов-дальнобойщиков создавали почти идеальные условия для скрытного преследования бандгруппы.
В Воронеже, как и обещал Хамзат, заехали в небольшой ресторанчик, проще назвать, придорожное кафе на песчаном пляже лимана, который находится справа от московской трассы.
Место незавидное, даже убогое, но с прекрасным обзором и многочисленными путями отхода среди низкорослых деревьев и кустарников. Мы следили за ними, а они проверяли наш профессионализм: засветимся или нет.
Но у нас, конечно, было преимущество, так как мы знали предмет своих интересов, а для них враг был в каждом автомобиле и даже прохожем.
Надо заметить, что шашлык под вино потребляли только Алхазов с «Ивановым» да угощавший хозяин кафешки. Нукеры куда-то сразу пропали. Они, оказывается, проверяли в эти часы обильного застолья возможную слежку и всех подозрительных. Конечно, они были слабаками против наших ребят из наружки, но зато себя засветили.
Не почувствовав за собой слежки или иного предательства, но будучи постоянно настороже, Хамзат предложил покататься по Воронежу, объясняя это тем, что надо проведать братишку, сестрёнку. «Иванов» на эту наивную уловку только ухмыльнулся: давай, проведывай-проверяй. И здесь чеченцы тоже показали, как и в Липецке, незаурядные знания Воронежа и умение водить машину в городе, где параграфы «Правил дорожного движения», мягко говоря, не господствуют.
Постепенно оружейники стали успокаиваться и предлагали уже возвращаться в Липецк. Однако Хамзат этих нетерпеливых быстро привёл к порядку: «Поедем в Задонск. К святым источникам. Уважим религиозные чувства нашего нового партнёра. Заодно покажем терпимость ислама к другим религиям».
«Бумер», минуя поворот на Липецк, полетел по московской трассе в сторону Задонска…
Я не случайно так подробно описываю это воскресное катание «Иванова». Хочу, чтобы читатель представил себе, с одной стороны, сколько профессионалов задействовано скрытно в этой секретной операции: техотдел, наружка, группа захвата, готовая смело действовать в любой ситуации. С другой — очень осторожный и хитрый противник, способный в случае провала на любые действия, в том числе и на многолетнее преследование своих победителей.
Не напрасно писал выше, что в узком кругу у Хамзата — только родственники. Люди, за которых он отвечает своей честью и кровью, как и они за него той же мерой. Поэтому и придумал хитроумный финал операции, который, по его мнению, при любом исходе обеспечивал оружейникам алиби. Изюминка сложных многоходовок Алхазова заключалась в том, чтобы продать товар через чужие руки: кого-то подставить, лишь бы не себя. И в этом пункте наши цели были кардинально взаимоисключающими.
Нам нужны были задокументированные факты продажи конкретного оружия, конкретными людьми, в конкретном месте.
Реализуя свой план, Хамзат оставил одного из своих подельников в Липецке. Оставшийся в городе связник после получения соответствующего сигнала от командира должен был вызвать такси, загрузить в его багажник спортивную сумку с оружием и приехать в условленное место.
Здесь следует отметить, Алхазов так тщательно конспирировался, что даже связник до времени «Ч» не знал место, куда надо было привезти товар и что дальше с ним делать. Забегая вперёд, скажу, дальше надо было щедро заплатить таксисту и попросить его немного подождать, «пока ребята из сауны не заберут свои вещи». Поэтому расчётливый Хамзат выбрал местом передачи товара двор за городской баней на улице Неделина.
С точки зрения обывателя, даже поэта, план был безупречен: деньги покупатель оставляет в «бумере», а с оружием пусть разбирается сам или с ничего не ведающим таксистом. Как понравится. Бандгруппа будет уже далеко, но может остаться и на месте — ни в одном суде никто не сможет доказать их причастность к торговле оружием.
Один мудрый человек, преподаватель Высшей школы КГБ, не уставал наставлять курсантов: даже малое дело не терпит дилетантства. Хамзат не учился в Высшей школе КГБ и не знал, что у спецслужб есть и спецсредства.
Связник с начала операции был под наблюдением и наружки, и техотдела, и, естественно, все переговоры прослушивались.
К 16.00 операция вступала в заключительную фазу: Алхазов дал команду привезти сумку «с бельём» во двор бани на улице Неделина, а самому связнику ждать кварталом выше, пока он не проедет мимо и не убедится, что с порученцем всё в порядке. Район бани заранее был оцеплен, во дворе стоял микроавтобус с ОМОНом и нашим спецназом.
Во двор вкатывается такси, из него неспешно выходит кавказец, подаёт таксисту худенькую пачку тысяч (в то время все расчёты шли на миллионы — мелкая жадность украсть у хозяина и здесь сработала), тот кивает, что согласен. Связник почти бегом — нервы не выдержали — скрывается за углом бани. И здесь — мой выход. Подхожу с приветливой улыбкой к машине с шашечками — таксист ведь ждёт человека «за бельём», увидел меня, небрежно кивнул на багажник: мол, забирай. Дальше — немая сцена: удивлённые глаза и мелодичный щелчок наручников на правом запястье, другое кольцо которых уже крепко пристёгнуто к баранке.
Бани на ул. Неделина
— Тихо, парень, не шуми. ФСБ. Не пытайся дёргаться, тем более создавать не нужный никому ажиотаж. Знаем, ты ни при чём, но выходить тебе из машины временно нельзя. Я же прилягу на заднем сиденье и буду тебя прикрывать. Сиди спокойно.
На эту меру пришлось пойти по той причине, что человек, далёкий от подобных игр, мог попросту запаниковать и убежать из авто, провалить операцию.
А в это время «бумер» уже миновал рыночную площадь и медленно, даже как-то неуверенно-лениво, катился вниз по Неделина, пока его пассажиры не увидели своего связника. Теперь уже по-оккупантски смело, пересекая сплошную, зарулили во двор бани, припарковав иномарку так, чтобы хорошо был виден багажник такси и оставался свободным выезд на улицу.
— Всё, дорогой купец, приехали. Вон в том такси открыт багажник, в нем спортивная сумка, в ней твой товар. Давай деньги и будь здоров.
— Нет, так не пойдёт, — возмутился «Иванов». — То ты меня от мамалыги предостерегал, а теперь хочешь кота в мешке продать. Товар, тем более такой деликатный, надо посмотреть.
— Иди сам смотри. Я же говорю, багажник открыт. Но деньги оставь здесь.
— Чтобы ты с ними уехал, а я с пустой сумкой остался.
— Какой ты недоверчивый. Ладно, иди со своими, вернее, уже нашими «вашингтончиками».
«Иванов» понимал правильно свою главную задачу — заставить бандитов взять в руки оружие. Но не спешил, подошел к машине, через стекло глянул на водителя, прикрывшего окольцованную руку журналом, увидел меня, сгруппировавшегося на заднем сиденье, и уже увереннее открыл багажник, а потом и сумку. Слышу, бряцает оружием, передёргивает затвор и небрежно бросает автомат в сумку со словами: «Врать-то зачем, что товар хороший. Его ремонтировать надо. Под разборки меня подводишь?»
— Как так, не может быть, привезли проверенные люди. Да я их, шакалов… — растерянно бормочет Хамзат. — Садись в машину. Мы сейчас сами все проверим. Но тебя, для верности, заблокируем в салоне.
Теперь я слышу уже шаги и недовольное сопенье самих джигитов. Наступила их очередь бряцать затворами, дёргать спусковые крючки, вставлять и вынимать рожки. Пробуют и кричат «Иванову»: — Иди, посмотри, не умеешь с оружием обращаться. Надо тебя к нам, в горы на выучку.
Решил: «наследили» достаточно для наших криминалистов, надо брать. Сигналом для группы захвата была открывающаяся дверка такси — рацией не воспользуешься.
Нервы, конечно, напряжены. Состояние — парашютиста перед прыжком. Страха не бывает только у дураков. Даны всего лишь мгновения на оценку ситуации, секунды — на мобилизацию, пока чеченцы не отошли от багажника такси. Алхазов стоит у заднего левого крыла «Волги». Стоит для меня неудобно, но начинать надо только с него. Для Хамзата приготовлен момент внезапности и шока, для него же и мой риск. Потому что поверженный командир вносит замешательство в сознание подчинённых, а трусливых вообще делает покорными баранами. Но он же может смело и разрядить в нападающего свой люггер.
— Здорово, джигиты, в войнушку собрались поиграть? Меня возьмёте?
Прямо скажу, юмор здесь был неуместен.
Первым это понял Хамзат. Наплевав на горские героизм и высокомерие, крутнулся на одной ноге, совершив пируэт, достойный артиста балета, и отпрыгнул в сторону дорожной техники, неумело поставленной строителями во дворе бани. Отработанность движений и направление кульбитов энергичного горца показывали, что он заранее предусмотрел этот путь отхода. За тракторами-экскаваторами был хилый заборчик, густо заросший молодыми кленами и тополями, зацветающими лопухами и почти метровой крапивой. Дальше — пустырь, частный сектор и центр города. Раствориться в толпе, взять такси, прыгнуть в трамвай (его рельсы в то время проходили рядом) — дело одной минуты.
Для меня этот спарринг-партнёр был, конечно, мелковат, поэтому я его быстро упаковал модной мелкой щетиной в пыльный щебень двора, смешанный с песком. В это время бойцы нашей группы захвата без шума и крика — всё-таки центр города — уложили подельников. Но тут в дело вмешался уже совершенно бесполезный милицейский ОМОН из Советского РОВД. Его бойцы недавно вернулись из командировки в Чечню, настроены были излишне агрессивно: «Да мы их в пыль». В «пыль» как раз не надо было, хотя и требовалось жёсткое задержание. Однако когда они появились, для их подвигов ни предмета, ни места уже не было. Или почти не было. В машине оставался блокированный «Иванов». Ему-то и досталась вся омоновская ярость.
Потребовали немедленно выйти из иномарки. «Иванов» кричит: