Новая организационная структура была обсуждена на проходившей с 26 по 30 ноября 1918 г. 2-й Всероссийской конференции ВЧК. По ее итогам были проведены серьезные изменения в структуре ведомства. Началось расформирование отдела по борьбе с контрреволюцией. Из него были выделено в самостоятельное подразделение регистрационное бюро, а хранилищное отделение передано в финансово-хозяйственный отдел. Был также упразднен отдел стратегического уплотнения. Таким образом, из вспомогательных оперативных подразделений в центральном аппарате остался только отдел контроля складов. Тюремный отдел стал объединенным подразделением ВЧК и МЧК, а впоследствии вместе с Бутырской тюрьмой полностью перешел в распоряжение МЧК. Образование МЧК стало причиной некоторой отсрочки в реорганизации центрального аппарата. Ф.Э. Дзержинский писал В.В. Фомину, что с организацией юридического и секретного отделов придется несколько задержаться из-за необходимости передать все дела и арестованных МЧК и уже затем взяться за реорганизацию ВЧК. Планировалось, в частности, созвать ее членов и сформировать список Коллегии (чего в те дни сделано не было), а также распределить по отделам работу и сотрудников.
Заседание ВЧК, реализующее организационные решения 2-й конференции, состоялось 9 декабря 1918 г.[117] На нем руководителем организованного на базе отдела по борьбе с контрреволюцией секретно-оперативного отдела был избран Скрыпник. На этом же заседании военное отделение контрреволюционного отдела было реорганизовано в самостоятельный военный отдел. Ранее, в начале ноября или в конце октября 1918 г., начальником военного отделения отдела по борьбе с контрреволюцией вместо Янушевского назначили М.С. Кедрова, прибывшего в ВЧК из комиссии по разгрузке Московского железнодорожного узла, который в декабре и возглавил военный отдел. Из иногороднего отдела были выделены его основа — отдел инструкторский и связи, который возглавил по совместительству Фомин, и транспортный отдел, временно исполнять обязанности заведующей которого стала Ю.Ю. Янель. Должность заведующего следственно-юридическим отделом, созданным на базе следчастей упраздненных контрреволюционного, спекулятивного и преступлений по должности отделов, осталась вакантной. Назначен был только заместитель начальника отдела — М.К. Ихновский, ранее заведовавший следчастью отдела должностных преступлений. На заседании было решено подыскать заведующего, а Ихновскому совместно с начальником следчасти транспортного отдела М.К. Романовским и под руководством М.Ю. Козловского (представителя Народного комиссариата юстиции в ВЧК) — организовать аппарат следственного отдела и подготовить для него инструкции. Все дела, направляемые на рассмотрение руководства, должны были проводиться через этот день, а он уже должен был по ним докладывать.
Многочисленные злоупотребления со стороны чекистов, особенно часто отмеченные после провозглашения «красного террора», заставили большевистских руководителей и руководство ряда ведомств, в том числе финансирующего ВЧК НКВД, добиваться существенного реформирования подразделения чекистского внутреннего контроля — контрольно-ревизионной коллегии (КРК). 2 ноября 1918 г. по предложению НКВД президиум ВЧК принял решение о реорганизации КРК на следующих основаниях: в комиссию должны были быть введены по одному представителю от комиссариатов внутренних дел, юстиции, ВЦИК, ЦК РКП и Президиума ВЧК.
КРК самой предоставлялось право набирать необходимый штат служащих для выполнения своих задач, а члены коллегии выбирали из своей среды председателя, который ведал всеми делами КРК. Коллегия должна была собираться не реже одного раза в неделю, и все решения в ней принимались простым большинством голосов. Председателем ее в декабре 1918 г. вместо Савинова был избран член контрольно-ревизионной коллегии НКВД Т.К. Грикман. Тогда же в состав КРК вошел прибывший с Дона комиссар юстиции местной советской республики С.Л. Лукашин (Срабионян), юрист по образованию, успевший поработать и следователем, а затем и руководителем следчасти в контрреволюционном отделе.
Однако структурные изменения и кадровые перестановки не привели к заметному улучшению работы контрольно-ревизионной коллегии. Как писал 10 декабря 1918 г. наркому внутренних дел Г.И. Петровскому представитель комиссариата в КРК и ее член А.И. Лацис (не имевший никакого отношения к М.Я. Лацису-Судрабсу), коллегия не может выполнять сколько-нибудь успешной работы, так как ее членами являются чекисты, и она, собственно, является вспомогательным органом ВЧК[118]. В письме же Петровскому председателя КРК Грикмана вообще констатировалось, что коллегия, планировавшаяся как орган контроля и ревизий всех распоряжений ВЧК, находящихся в ее ведении дел и действий отдельных сотрудников, превратилась в своего рода «справочное бюро»[119]. Таким образом, превращения коллегии из внутриведомственного в межведомственный контрольный орган так и не произошло, вследствие чего сохранялась бесконтрольность карательного ведомства.
Делая выводы о формировании структуры ВЧК, нужно сказать, что начальный период ее существования характеризуется созданием отделов, занимавшихся борьбой с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией и поиском ее организационных форм. С весны 1918 г. основная чекистская работа была сосредоточена в четырех главных отделах — по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией, должностными преступлениями и информационном, позже реорганизованном в иногородний. Эти отделы, особенно контрреволюционный, к середине 1918 г. превратились в гипертрофированные по своим функциям образования, что особенно ярко проявилось в разгар «красного террора» осенью 1918 г. В середине 1918 г. был создан ряд вспомогательных, технических подразделений, а также отделов, выполнявших временные поручения большевистской власти.
А.С. СоколовБорьба органов Всероссийской чрезвычайной комиссии со спекуляцией, саботажем и преступлениями по должности
Сразу после Октябрьской революции перед советской властью, с точки зрения экономической безопасности государства, обозначились две существенные взаимосвязанные проблемы: саботаж и спекуляция. По данным советских исследователей, в октябре 1917 г. в саботаже участвовало около 10 тыс. служащих банков, 6 тыс. почтовых работников, 4,7 тыс. телеграфистов, 3 тыс. приказчиков торговых предприятий, 20 тыс. конторщиков[120]. Наиболее остро стоял вопрос с деятельностью чиновников Государственного банка[121]. Обозначилась серьезная проблема с нехваткой продовольствия и спекуляцией[122].
В связи с тяжелым положением в стране борьба с этими явлениями на первых порах развивалась стремительно, однако носила стихийный характер и не имела законодательного регулирования. Петроградский ВРК 7 ноября 1917 г. выпустил «Обращение ко всем гражданам о борьбе с саботажем», в котором предостерегал старых государственных служащих о суровых мерах за подобную деятельность, а спустя 19 дней — приказ с объявлением чиновников-саботажников врагами народа. 10 ноября 1917 г. ВРК выпустил также постановление «О борьбе с хищениями и спекуляцией», объявившее «хищников, мародеров, спекулянтов» врагами народа. Всех лиц, уличенных в данных деяниях, предписывалось арестовывать и предавать Военно-революционному суду[123]. Однако эти документы не содержали понятийного аппарата и состава преступления. Самое главное — они возлагали борьбу с саботажем и спекуляцией на ВРК, деятельность которого на тот момент распространялась преимущественно на г. Петроград. К тому же в декабре 1917 г. ВРК прекратил свою деятельность, а перед СНК встала угроза забастовки служащих в правительственных учреждениях во всероссийском масштабе[124].
С образованием ВЧК и организацией ее деятельности в пределах страны борьба с саботажем и спекуляцией начинает приобретать организованный характер. В структуре Комиссии был сначала образован отдел борьбы с контрреволюцией и саботажем, при котором были созданы подотделы по борьбе с должностными преступлениями банковских служащих и спекуляцией. Немногим позже на их базе были созданы отдел по борьбе с преступлениями по должности и отдел по борьбе со спекуляцией[125]. В конце декабря 1917 г. ВЧК арестовала активных работников «Союза союзов служащих государственных учреждений» — организаторов саботажа, а в конце января СНК выпустил специальное постановление «О порядке приема на службу саботажников»[126]. К весне 1918 г. кризис, связанный с массовым саботажем, был преодолен.
В мае 1918 г. выходят декреты «О борьбе с продовольственным кризисом и расширении полномочий народного комиссариата продовольствия» и «О борьбе со взяточничеством»[127]. Они устанавливали серьезные наказания для лиц, имевших излишки хлеба, но не сдавших их, а также для взяточников и взяткодателей. В последнем случае устанавливалась обратная сила закона и покушение на получение и дачу взятки приравнивалось к оконченному преступлению. В июне 1918 г. выходит приказ ВЧК о борьбе со спекуляцией, мешочничеством и мародерством, предписывающий направить все усилия на эту борьбу[128]. Более определенно задачи в области борьбы со спекуляцией и преступлениями по должности были определены на 1-й Всероссийской конференции ЧК, где эти вопросы рассматривались в первую очередь[129].
Декрет СНК «О борьбе со спекуляцией» от 22 июля 1918 г. устанавливал законодательное регулирование этого направления деятельности чекистов. В документе был определен состав преступления: сбыт, скупка или хранение с целью сбыта, в виде промысла, нормированных и монополизированных продуктов, а также подделка или незаконная выдача продовольственных карточек. Санкция по этим составам устанавливалась от 3 до 10 лет, с конфискацией всего или части имущества. При этом подстрекатели и пособники наказывались наравне с виновным