В течение всего военного периода наблюдалась тенденция к росту связей советских граждан с иностранцами. Несмотря на принимаемые органами безопасности и внутренних дел меры административного и репрессивного характера, число таких связей непрестанно увеличивалось от полутора сотен осенью 1941 г. до без малого двух тысяч к концу 1944 г.
Вместе с тем начиная с 1943 г. отмечается заметное смягчение характера наказаний, связанных с установлением связей с иностранцами. Число арестов заметно снижается. Кроме шпионажа, связям иностранцев зачастую инкриминировались: измена Родине и изменнические настроения, ведение антисоветской агитации и пропаганды. При этом растет число мер административного характера, принимаемых к «социально чуждым и антисоветским элементам». Всего за годы войны по решениям военного совета Архангельского и военного округа из Архангельска и Молотовска в отдаленные районы области было выселено более 300 человек. В отличие от уголовного преследования, применение указанной меры воздействия ближе к окончанию войны возрастает.
Большое количество административно высланных было связано с противодействием широкому распространению слухов о передаче Архангельской области Англии в счет уплаты долгов за поставки вооружения и продовольствия. На основе ряда спецсообщений УНКГБ по Архангельской области в НКГБ СССР 4 июля 1944 г. в адрес И.В. Сталина и В.М. Молотова было направлено спецсообщение «О положении в Архангельске и Молотовске», в котором была обобщена информация по указанному вопросу. В нем, в частности, указывалось:
«…Провокационные слухи о том, что города Архангельск и Молотовск будут переданы в концессию англичанам, появились еще в октябре 1941 г., в связи с прибытием в Архангельск английской военной миссии. Эти слухи в различных вариантах периодически отмечались в 1942, 1943 гг. и начале 1944 г. Первоисточниками этих слухов явились лица, имевшие тесные связи с англичанами в период интервенции, питавшие надежду на оккупацию Архангельской области англичанами.
Так, например: арестованные в разное время жители гор. Архангельска, имевшие в прошлом связь с англичанами, — Крюков М.В., бывший крупный судовладелец, Катинова А.Ф., бывшая владелица кинотеатра в Архангельске, и врач Севастьянова Е.М. на допросе признались в распространении слухов о якобы предстоящей сдаче Архангельской области в концессию англичанам. Жена бывшего крупного торговца, осужденного в 1938 г. к высшей мере наказания, Н.Д. Видякина, проживавшая с 1919 по 1923 г. в Англии, заявляла еще в марте 1942 г.: «Вы думаете, зачем здесь англичане? Они здесь по той же причине, что и в 1919 году. Северный край для них самый лакомый кусочек».
Территориальный орган госбезопасности располагал достоверными данными об активном участии англичан в распространении указанных выше провокационных слухов. Упомянутая выше Видякина рассказывала своим знакомым, что, по словам Монда, советское правительство сдало в концессию Англии все леса советского севера. Арестованная в мае 1943 г. табельщица 25-го лесозавода З.Г. Карбань показала, что матрос английского парохода «Гулистан» Дайм Суливан в ноябре 1942 г. специально поручил ей заняться распространением провокационных слухов о предстоящей оккупации советского севера англичанами. Арестованная сотрудница Архангельской конторы «Главвторчермет» Сапогова Л.Н. показала, что связанный с ней капрал английской миссии Джон Кобб в 1943 г. неоднократно говорил ей о предполагаемой в скором времени оккупации Архангельской области англичанами»[529].
Согласно указанному выше сообщению НКГБ, степень распространения провокационных слухов характеризовалась следующими данными:
«а) Управление НКГБ Архангельской области располагает материалами в отношении 138 человек, большинство — служащие (59 человек) и лица без определенных занятий (33 человека). Слухи имели некоторое распространение также среди военнослужащих Архангельского военного округа и Беломорской военной флотилии (19 человек).
По имеющимся материалам были вызваны и в соответствующей форме допрошены 70 человек, из них 15 человек признались, что они верили этим слухам и распространяли их, и 42 человека показали, что они узнали о слухах от других лиц на базаре, в очередях, вагонах трамвая, но не придали им значения… Следует таким образом считать, что указанные выше провокационные слухи получили довольно широкое распространение среди населения города. Нет основания полагать, что эти слухи оказали сколько-нибудь заметное влияние на морально-политическое состояние и поведение широких масс населения, так как большинство жителей, до которых дошли эти слухи, в них не верило. Однако политически отсталые, обывательски настроенные элементы восприняли эту антисоветскую пропаганду всерьез, наводили справки о достоверности этих слухов, толковали между собой о возможных условиях жизни при англичанах… За распространение провокационных слухов в первой половине 1944 г. арестовано 23 человека. В целях ограничения количества связей англичан и американцев с советскими гражданами и удаления из Архангельска наиболее подозрительных лиц, которые могли служить базой для враждебной деятельности иностранцев, за период Отечественной войны из г. Архангельска выселено в отдаленные районы 266 человек, в том числе за первую половину 1944 г. — 61 человек…»[530].
В указанном сообщении упоминалось о вызове на допросы лиц, до которых дошли «провокационные слухи» с целью проверки степени их воздействия на общественное сознание. Впоследствии подобная практика получила распространение и стала своеобразной формой профилактики. В целях ограничения числа связей иностранцев, используемых «втемную» в порядке профилактики, кроме выселения, практиковались вызовы на допрос отдельных лиц, главным образом из числа молодежи, что дало свои положительные результаты. Было получено много характеризующих материалов на связи иностранцев, отдельные лица давали ценные показания о враждебной деятельности иностранцев, заключающиеся во враждебной пропаганде, распространении провокационных слухов и сборе сведений шпионского характера. Всего в июне — октябре 1944 г. было вызвано на подобные допросы свыше ста человек, большинство из которых свои связи с иностранцами прекратило.
Летом 1944 г. провокационные слухи возобновились. Поводом стали проводимые в Архангельске мероприятия по благоустройству города, эвакуации госпиталей и переселению поляков в южные районы, что воспринималось как подготовка к передаче Архангельска англичанам. В действительности толчком к принятию постановлений ГКО СССР «О мероприятиях по улучшению городского хозяйства городов Архангельска и Молотовска» от 12 мая 1944 г. и СНК СССР «О мероприятиях по улучшению массово-политической работы среди населения городов Архангельска и Молотовска» от 13 июля 1944 г. послужила докладная записка корреспондента Совинформбюро в Архангельске, члена Союза советских писателей В.П. Беляева, направленная в марте 1944 г. на имя наркома иностранных дел В.М. Молотова с указанием на то, что «по Архангельску, Мурманску десятки тысяч прибывающих туда союзных моряков делают представление о всем Советском Союзе… Это не дипломаты, а кочегары, механики, рулевые и т. д., которым простой народ поверит без всяких. … Вот почему … города Севера давно пора сделать образцовыми городами СССР». В той же записке автор предлагал смягчить жесткие меры контроля и пресечения контактов советских граждан с иностранцами: «нельзя, чтобы они уносили представление о девушках СССР как о проститутках (поскольку только такому контингенту советских людей они пока и предоставлены), …следует время от времени разрешать вечера встреч советских, американских и английских моряков, вечера встреч моряков союзников с советской интеллигенцией, врачами, актерами, педагогами, инженерами и т. д.»[531].
Свидетельством обстановки в Архангельске служит записка заведующей сектором Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) И. Чекиной, побывавшей в Архангельске летом 1942 г. Составленный ею документ был направлен трем секретарям ЦК ВКП(б) — А. Андрееву, Г. Маленкову и А. Щербакову: «объективные условия жизни иностранных моряков в Архангельске, особенно с потопленных судов, способствуют процветанию спекуляции, вредной болтовне (по словам начальника Политотдела т. Копылова, иностранным морякам совершенно чуждо понятие государственной и военной тайны), дракам, пьянству, проституции. Несколько тысяч здоровых молодых людей, хорошо питающихся, находятся в течение месяца в условиях полного безделья. Они бродят с утра до ночи по улицам города в поисках вина и женщин». В качестве рекомендаций И. Чекина предлагала, в частности, внести коррективы в работу интерклубов, в том числе заменить довоенные тематики лекций на актуальные — о героизме советских моряков и зверствах фашизма в СССР и оккупированных странах Европы[532]. Возможно, приведенные рекомендации сыграли свою положительную роль, но вряд ли они смогли переломить общую ситуацию, связанную с криминальными и хулиганскими проявлениями.
Криминальные проявления со стороны иностранных моряков являлись постоянной темой информирования как центрального аппарата НКВД-НКГБ, так и обкома ВКП(б)[533]. В течение 1941–1942 гг. полной ясности в порядке применения норм уголовно- или административно-правового порядка по отношению к иностранцам не было. Первое указание по этому вопросу поступило в конце декабря 1942 г. от заместителя наркома внутренних дел СССР комиссара 3-го ранга В.Н. Меркулова: «В связи с участившимися нарушениями советских законов со стороны иностранных моряков и военнослужащих в портах Архангельской и Мурманской областей (контрабанда, спекуляция, кражи, хулиганство, поножовщина и т. п.) НКИД СССР принято решение в каждом отдельном случае привлекать виновных лиц к ответственности. В связи с этим: 1. Усилить гласный и агентурный контроль и наблюдение за рынками… Задержанных иностранных моряков и военнослужащих после составления акта об обстоятельствах задержания и опроса немедленно освобождать, а протокол опроса и акт через КРО УНКВД направлять представителям отделов внешних сношений НКО или НКВМФ. В случаях, когда местные представители отделов внешних сношений НКО и НКВМФ дадут заключение о привлечении виновных, которое они обязаны дать в суточный срок, органам милиции производить необходимые действия и направлять дела по подсудности. …О каждом случае нарушения советских законов иностранными моряками и военнослужащими сообщать во 2 Управление НКВД СССР». Очевидным поводом для подобного указания стал существенный рост совершенных иностранцами преступлений и правонарушений.