Для оказания практической помощи оперативному составу создаваемых пятых подразделений в 1968 г. в территориальных органах были проведены кустовые совещания их руководящего и оперативного состава для разъяснения поставленных задач и методов их решения.
На проведенном в Москве в 1968 г. совещании руководителей пятых подразделений (на нем присутствовали заведующий отделом административных органов ЦК КПСС Н.И. Савинкин, Генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко, министр охраны общественного порядка Н.А. Щелоков, заместитель председателя Верховного Суда РСФСР А.К. Орлов) с основным докладом «О борьбе органов государственной безопасности с идеологическими диверсиями противника» выступил куратор данной линии первый заместитель председателя КГБ СССР С.К. Цвигун. Им подчеркивалось, что «идеологические диверсии противника — это острый метод политической и идеологической борьбы, предусматривающий использование сил и средств спецслужб империалистических государств в целях подрыва изнутри общественного и государственного строя стран социализма».
Всего же, как вспоминал Ф.Д. Бобков, по «пятой линии» в КГБ служили около 2,5 тысячи сотрудников. В среднем в области в пятой службе или отделе работало 10 человек. Оптимальным был и агентурный аппарат — в среднем на область приходилось 200 агентов[632].
Задачами идеологических диверсий являлись: подрыв внешнеполитических позиций Советского Союза; подрыв внутренних устоев социалистического государства путем приобретения идейно-политической опоры и создания условий для свободной игры различных политических сил; инспирирование на этой основе антиобщественных и антисоциальных процессов и тенденций и использование их для подрыва и ослабления социализма; дезорганизация деятельности органов государственной власти и управления; дезорганизация правопорядка в стране; ослабление деятельности органов массовой информации, снижение идейно-политического уровня и изменение направленности их работы.
Аналогичные по своей сути задачи, по нашему мнению, реализовывались и в процессе осуществления «цветных революций» 2006–2014 гг. в Грузии, Молдове, Киргизстане, Украине, а также в 2010–2015 гг. Египте, Тунисе и Сирии.
Стратегическими целями идеологических диверсий иностранных спецслужб являлось стремление через использование направленного идейно-пропагандистского воздействия и психологических механизмов влияния на сознание индивидов и социальных групп превратить недовольство граждан отдельными жизненными обстоятельствами «в действие, в организованную силу, способную пойти на столкновение с существующим политическим режимом, обратить недовольных лиц в оппозиционеров, а последних — в откровенных антисоветчиков». О справедливости данного вывода свидетельствует тот факт, что в 1980-е гг., а также уже в начале 2000-х гг. данный алгоритм действий был положен в основу тактики инспирирования «цветных революций» по свержению неугодных США правительств иностранных государств.
В то же время приводимое выше понимание целей, задач и содержания идеологических диверсий, по нашему мнению, полностью соответствует целям, задачам и методам «психологической войны» как конкретно-временной формы информационного противоборства стран Запада с СССР.
В разрабатывавшейся в 1970–1980-е гг. теории борьбы с идеологическими диверсиями выделялись два их взаимосвязанных вида: деятельность по оказанию враждебного идеологического и политического влияния на население, в том числе с использованием специальных средств и методов (подрывная пропаганда); деятельность по созданию нелегальных оппозиционных групп и организаций; по установлению и налаживанию между ними организационных связей и взаимодействия в осуществлении подрывной деятельности и обеспечению их необходимыми средствами (разведывательно-организационная антисоветская деятельность)[633].
Следует также подчеркнуть, что в связи с изменением в социально-политической обстановке в СССР, в частности с серьезным реформированием уголовно-правового законодательства (в сентябре 1989 г. из Уголовного кодекса РСФСР были исключены ранее действовавшие диспозиции ст. 70, 72, 74, введена ст. 70.1, исключена ст. 190.1), постановлением Совета министров СССР от 13 августа 1989 г. Пятое управление КГБ СССР было упразднено. Однако в КГБ СССР было образовано управление «З» — управление по защите советского конституционного строя[634].
О причинах постигшей страну в 1990-е гг. геополитической катастрофы бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобков позднее писал: «В годы разгара “холодной войны” ее как войну не воспринимали. О ней говорил и писал лишь ограниченный круг партийных лекторов, да лидеры в докладах цитировали потребные выдержки в пропагандистских целях. Никто при этом не предупреждал об опасности “холодной войны” для государства. В КГБ такую опасность понимали и в меру сил старались не только помочь руководству страны ее осознать, но и стремились донести угрозу, таящуюся в “холодной войне”, до широких слоев общественности»[635].
Мы вынуждены согласиться с уже высказывавшимся, нелицеприятным мнением о том, что «уже с середины 1970-х гг. в Пятом управлении отмечали откровенные симптомы игнорирования людских забот и переживаний», что «некоторые органы КПСС не только самоустранялись от конкретной организационно-социальной работы, но и от пропагандистского противодействия «социальной пропаганде» зарубежных идеологических центров, что КПСС «спала, усыпленная своей непогрешимостью»[636].
По нашему мнению, идеологические — их даже правильнее было бы назвать политическими, — диверсии являются прямым вмешательством во внутренние дела другого суверенного государства, грубо и цинично попирающим нормы и принципы международного права, в том числе с использованием агентов спецслужб и наемников, материального стимулирования радикальных оппозиционных сил, прибегающих к насильственным методам «борьбы», банальному подкупу и тому подобным действиям. Что мы наблюдали на многочисленных примерах «цветных революций» 2006–2014 гг.
В заключение представляется необходимым подчеркнуть, что в декабре 1999 г. Советом национальной безопасности США в качестве директивы были приняты «Рекомендации по информационному противоборству второго поколения». Таким образом, в США и других западных странах опыт «холодной и психологической войны» против СССР не только изучается, анализируется, но и «творчески перерабатывается» для дальнейшего «практического применения» в своих геополитических целях уже в изменившихся социально-экономических условиях. В этой связи исследование этой «закулисной» стороны международных отношений имеет и сегодня немаловажное прикладное значение.
А.П. ШатиловЮ.В. Андропов: программа реформ и ее перспектива
Начало 1980-х гг. в СССР было временем, когда период стабильного развития советской системы, который впоследствии будут называть «застоем», подошел к своему завершению. Советский Союз стоял на пороге беспрецедентных социально-политических и экономических потрясений. В конце 1980-х гг. вспыхнули крупные межнациональные конфликты, а в декабре 1991 г. СССР юридически перестал существовать.
В ноябре 1982 г. советское общество возлагало большие надежды на нового Генерального секретаря ЦК КПСС Ю.В. Андропова, сменившего находившегося 18 лет на этом посту Л.И. Брежнева.
Действительно, Андропов был тем партийным и государственным деятелем, который в силу своего служебного положения в должности руководителя советских органов госбезопасности имел представление обо всех негативных явлениях в различных сферах жизни советского общества. Казалось, только ему известны способы, как реформировать советскую систему, вернуть ее на путь поступательного развития.
Ю.В. Андропов
В настоящее время интересно оценить, насколько обоснована преобладающая в исторической литературе точка зрения в отношении прогрессивности так называемой стратегии реформ, которую вырабатывал, но не успел окончательно оформить и тем более реализовать в прошлом председатель КГБ при Совете Министров СССР — КГБ СССР, а с 12 ноября 1982 по 9 февраля 1984 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю.В. Андропов.
Не имеет смысла вслед за многими историками, и особенно публицистами, повторять неоднократно опубликованные известные факты биографии Андропова. Его жизненный путь изобилует примерами честного и преданного служения Родине.
Известно, что уже 22 июня 1941 г. Андропов, будучи первым секретарем ЦК Ленинского коммунистического союза молодежи (ЛКСМ) Карело-Финской ССР, в числе других руководителей республики выступал на многотысячном митинге в Петрозаводске с речью о необходимости организации отпора нацистам. Воодушевленные призывами и движимые патриотическими чувствами, тысячи граждан Карелии выразили желание вступить в ряды Красной армии[637].
Высокой оценке подлежит деятельность Андропова в должности посла СССР в Венгерской Народной Республике и его роль в событиях 1956 г., когда при поддержке западных спецслужб в ВНР была осуществлена попытка антисоветского переворота, зачастую именуемого публицистами «венгерским народным восстанием»[638].
Крупные успехи были достигнуты в деятельности КГБ при Совете Министров СССР — КГБ СССР в период с 1967 по 1982 г., когда ведомством руководил Андропов. Они были связаны и с совершенствованием структуры советских органов госбезопасности, и с развитием оперативных сил и средств. Вошли в историю результативные разведывательные и контрразведывательные операции, эффективная работа органов госбезопасности по защите советского общественно-политического строя.