объектах в провинции Бадахшан, имевших задание от бандглаварей по сбору и передаче сведений о системе обороны и вооружении гарнизона, выводе из строя средств радиосвязи при нападении душманов на объект.
Изощренность в проведении подрывных акций против войск, участие в их подготовке и реализации представителей спецслужб стран НАТО, Ирана, Пакистана и некоторых арабских государств требовали комплексного, хорошо продуманного подхода к противодействию их деятельности, сосредоточения усилий на своевременном вскрытии и пресечении агентурных устремлений вражеских спецслужб, а при необходимости — их перехвата и использования в интересах органов военной контрразведки. Примером такого подхода может служить работа Особого отдела по Оперативной группе САПО в г. Душанбе по одному из подразделений спецоргана КСИР Ирана, осуществлявшего разведывательно-подрывную деятельность против загранобъектов погранвойск округа в районе стыка границ трех государств (СССР, Ирана, ДРА). В результате были перехвачены и надежно удерживались враждебные устремления его агентуры, через которую длительное время целенаправленно доводилась дезинформация. Проведением активных чекистских мероприятий были скомпрометированы перед КСИР Ирана ряд его кадровых сотрудников и агентов. В целом удалось сковать и нейтрализовать подрывную деятельность иранского спецоргана против загранобъектов и спецподразделений пограничных войск, создать благоприятные условия для организации дальнейшего противодействия его деятельности после вывода советских войск с территории ДРА.
Контрразведывательная работа в течение всего периода пребывания погранвойск в Республике Афганистан явилась серьезной проверкой оперативной и мобилизационной готовности руководителей и сотрудников, их способности решать задачи в острой, динамичной обстановке непосредственного соприкосновения с противником, при ведении войсками боевых действий по обеспечению безопасности границ СССР с позиций сопредельного государства. Многие руководители и оперативные работники проявили себя как мужественные сотрудники органов государственной безопасности, способные решать задачи в самых сложных условиях обстановки».
Из воспоминаний полковника запаса А.В. Вахницкого — начальника отделения ОО КГБ СССР по Оперативной группе КСАПО в г. Душанбе — начальника Особого отдела КГБ СССР по Термезскому погранотряду (1986–1989 гг.):
«В ноябре — декабре 1987 г. силами Керкинского, Тахта-Базарского и Термезского пограничных отрядов и Марыйского отдельного авиационного полка КСАПО с привлечением подразделений афганской армии была проведена многоэтапная войсковая операция по ликвидации в Фарьябской провинции Афганистана бандформирования Ермамада. На завершающем этапе операции была захвачена и полностью уничтожена считавшаяся неприступной горная база боевиков Дарбанд. Операция вошла в историю войск как одна из наиболее результативных и успешных. Однако начиналась она очень непросто.
Колонна спецподразделений округа, выдвигавшаяся в район операции, растянулась на несколько километров. Через 1–1,5 часа движения, когда приблизительно её одна треть преодолела кишлак Сарайи-Кала, из него в упор по нашим машинам был открыт огонь из гранатомётов и стрелкового оружия. Первым выстрелом из гранатомёта был поражён 3иЛ–131, гружённый миномётными минами. Выстрел прошёл насквозь кабины автомобиля, машина ушла под откос дороги и загорелась. Водитель рядовой П.Ф. Подрез погиб, сгорел практически дотла. Головная часть колонны ушла вперёд, а оставшаяся, в т. ч. и наш БТР, продолжала ещё некоторое время двигаться под обстрелом, пока не упёрлась в узкий участок дороги, где горел подбитый ЗиЛ. При этом завязался ожесточённый бой. Из кишлака с закрытых позиций прицельно били по нашим машинам, всё вооружение колонны было развёрнуто влево (справа находились голые сопки) и вело непрерывный огонь по кишлаку. Был ясный, солнечный день, но над местом боя висела пелена пыли и дыма, стоял непрерывный грохот работающих КПВТ, пушек БМП, стрелкового оружия и прибывших вертолётов поддержки 17 ОАП. С началом обстрела колонны мы с Егоровым В.Н. (зам. начальника Особого отдела КГБ по Керкинскому погранотряду) укрылись в БТР и пытались вести огонь через бойницы, но обзора явно не хватало и мы, надев каски экипажа, вновь поднялись на броню. Сразу же обнаружили троих бежавших вдоль дороги на значительном удалении от колонны вооруженных людей, которые, делая короткие остановки, вели огонь в нашем направлении. После нескольких прицельных очередей двое из них исчезли, а третий, то появляясь, то скрываясь в складках местности, продолжал вести огонь по колонне. Когда БТР неожиданно для меня остановился, то эта цель исчезла из моего поля зрения, так как дорога пошла под уклон, и между нами на пригорке оказались полуразрушенный глинобитный дувал и мазанка. В поисках исчезнувшего стрелка, я спрыгнул с брони и выскочил на возвышенность с правой стороны дувала. И тут же, совершенно неожиданно боковым зрением обнаружил в 8–10 метрах слева от себя изготавливавшегося для стрельбы по нашему БТР душмана (в это время на броне находились Сычёв, Егоров и прапорщик-связист). Он заметил меня буквально на доли секунды позже, развернул автомат в мою сторону, но мне удалось первым сделать короткую очередь. Душман упал, чалма с головы покатилась вниз, одна из пуль попала ему прямо в лоб, но оружие из рук он не выпустил. Подбежав к нему, я вырвал из его рук автомат и после быстрого осмотра развалин тут же вернулся к БТРу.
В это время старший колонны майор Сычёв буквально разрывался на части в трёх радиосетях одновременно: управлял боем колонны докладывал обстановку руководителю операции полковнику А.Н. Мартовицкому, находившемуся на комендатуре Тахта-Базарского ПОГО (Хумлы), а также давал указания вертолётам поддержки. Кинув мне в руки гарнитуру радиостанции, Сычёв прокричал: «Посади вертолёт, Казаков ранен!!!» И тут через 10 лет после окончания командного училища я понял, что учиться надо было лучше. Установив связь с командиром экипажа боевого вертолёта, я пытался указать место нахождения в колонне раненого (БТР Казакова был впереди нас не более 100 метров), а также приемлемую для посадки площадку. Однако на даваемые мною ориентиры, лётчик реагировал колоритным матом и уходил на очередной круг. Только после 3–4 захода он понял меня, самостоятельно нашёл площадку, буквально на поле боя посадил вертолёт, забрал тяжело раненого ст. лейтенанта В.И. Казакова и доставил его в госпиталь в г. Мары, где, к великому сожалению, этот очень достойный офицер умер на операционном столе. До настоящего времени, так и не зная фамилии командира экипажа вертолёта, снимаю перед ним шляпу — он совершил настоящий подвиг. Будучи грозным оружием в воздухе, боевой вертолёт на малых высотах и тем более на земле, в тех условиях был совершенно беззащитен и уязвим.
С трудом развернувшись на узкой дороге, колонна в конечном итоге вышла из кишлака и сосредоточилась в сопках на подступах к нему. При выходе из кишлака ещё несколько раз мы попадали под обстрел, спешиваясь, занимали оборону вдоль дороги. В памяти остался момент самоотверженных действий майора В.Н. Егорова, который, находясь под ГАЗ–66, вёл огонь из автомата и при этом очень спокойно и даже весело успевал руководить действиями связистов, оборонявших КШМ.
Тот день закончился высадкой десанта ДШМГ Керкинского ПОГО на господствующих высотах у к. Сарайи-Кала и далее по маршруту движения колонны. В первую же ночь позиции десантников подверглись ожесточённым атакам душманов. Сотни боевиков в течение ночи трижды пытались сбросить пограничников с занимаемых высот. На одной из площадок наши бойцы, практически, в рукопашном бою отбили свои позиции. В эту ночь героически погибли десантники С. Красильников, В. Жуковский и Ф. Малашенко. По свидетельству офицеров, прибывших с рассветом на позиции десанта, там не было живого места, вся амуниция бойцов (котелки, фляги, каски, лопатки и т. д.) была изрешечена пулями и осколками, практически все живые пограничники были ранены и контужены.
На следующий день в районе сосредоточения колонны на наших глазах в непосредственной близости потерпел аварию вертолет Ми–8. Причиной крушения стала ошибка пилота — в условиях ограниченной видимости вертолёт при посадке зацепил лопастями склон сопки, подняв невероятный столб пыли и песка, перевернулся и разрушился (отвалились хвостовая балка, лопасти и т. д.). К счастью, члены экипажа и находившийся на борту офицер, получив незначительные травмы, остались живы.
В течение последующих нескольких суток после активного применения авиации, артиллерии, десантных подразделений Керкинского и Термезского ПОГО операция по проводке колонны была завершена, и мы с многокилометровым афганским «обозом» прибыли в провинциальный центр Меймене.
На завершающем этапе руководитель операции, опираясь на выверенные до деталей данные войсковой разведки, сумел принять нестандартные решения по применению имеющихся сил и средств. 8 декабря 1987 г. в результате исключительно слаженных и согласованных действий артиллерии, авиации, десантников и ММГ пограничных войск некогда неприступная база «Дарбанд» прекратила своё существование. Без потерь с нашей стороны были захвачены десятки ДШК, миномёты, более 1000 реактивных снарядов, сотни мин, выстрелов к РПГ, 500 кг взрывчатых веществ, 16 фугасов, сотни единиц стрелкового оружия и десятки тысяч боеприпасов к ним, освобождены около 30-ти находившихся в плену афганцев.
На всех этапах подготовки и реализации планов командования военные контрразведчики внесли свой посильный вклад, в общее дело. Прежде всего, оперативными сотрудниками В.А. Первеевым, Г.А. Татауровым, А.Н. Работкиным и др. были успешно реализованы меры по исключению утечки к противнику информации о планируемых действия войск. С помощью оперативных возможностей из числа афганцев были проведены конкретные мероприятия по дезинформированию бандформирований, введению их в заблуждение относительно истинных намерений командования. На протяжении всего периода операции командиры всех уровней своевременно и оперативно информировались о недостатках и упущениях в боевой готовности подразделений и частей. Ряд военнослужащих по причине неправомерных действий и намерений были отведены из боевых порядков в тыловые подразделения. Всё это позволило минимизировать потери и способствовало общему успеху операции.