«Вся моя жизнь связана с Погранвойсками СССР. Родился и воспитывался в семье офицера-пограничника, закончил пограничное училище в Алма-Ате, проработал в нем 3 года курсовым офицером, затем служил па границе Закавказья в должности заместителя начальника и начальника погранзаставы. В последующие годы, до конца военной службы, обеспечивал безопасность пограничных войск в Закавказском, Среднеазиатском, Восточном и Западном погранокругах.
Служба в Среднеазиатском погранокруге прошла у меня в два приёма, с 1968 по 1975 г. и с 1982 по 1989 г., всего около 15 лет.
Второй период службы в Туркмении был связан с моими делами в Афганистане, где я возглавлял оперативную группу Особого отдела Среднеазиатского погранокруга, занимаясь обеспечением безопасности погранвойск, дислоцированных в северных провинциях Афганистана. В моём подчинении находилось около сорока офицеров-контрразведчиков, многие из которых находились постоянно по месту дислокации обслуживаемых подразделений на территории Афганистана, принимали непосредственное участие в боевых действиях войск. Кроме того, я был одновременно и заместителем начальника Особого отдела округа.
Основной и главной задачей опергруппы было ограждение личного состава войск в Афганистане от враждебных устремлений противника и его спецслужб. C этой задачей мы справились. Личный состав погранвойск в Афганистане вел себя исключительно достойно, не было допущено ни единого случая измены, побегов, перехода пограничников на сторону противника. Не было случаев и захвата или пленения пограничников, что свидетельствует о высокой бдительности и дисциплинированности личного состава погранвойск, успешной работы командования и четкого выполнения комплекса контрразведывательных мер сотрудниками особых отделов в погранвойсках. В решении этой задачи мы ощущали постоянную поддержку командования погранвойск. Тон этому задавало руководство КГБ СССР и конкретно заместитель председателя КГБ, начальник Погранвойск СССР, Герой Советского Союза, генерал армии В. А. Матросов. В ходе выполнения своих обязанностей, имели место и факты проявления отваги и геройства, многие офицеры особых отделов в погранвойсках были награждены правительственными наградами.
В общей сложности делами, связанными с обеспечением безопасности погранвойск в Афганистане, я занимался около 8 лет. Ежемесячно работал непосредственно в боевых подразделениях (ММГ, ДШМГ и др.), дислоцированных в 9-ти северных провинциях ДРА Сейчас воспринимается всё как обычная работа, но это не так. Любая поездка, а точнее полёт на вертолёте над территорией Афганистана в зоне боевых действий таила в себе опасность. Лётчики, зная, что рискуют попасть под обстрел неприятеля, летали, прижимаясь к земле, на высоте нескольких метров. Уже такая высота полета таила в себе опасность зацепиться за неожиданно появившееся дерево, бугор, скалу в горах и т. п. Маршрут полёта выбирали над открытой местностью, где душманам негде спрятаться, или вдоль извилистого русла реки, ущелья. Помню, что, когда в иллюминатор вертолета смотришь на проносящиеся под тобой расщелины гор, сопки, рощицы, кочёвки, группы вооруженных всадников, часто приходят мысли о возможном обстреле вертолёта с земли. Спасает то, что вертолёт летит со скоростью более 200 км/час, в зоне возможного обстрела находится несколько секунд, так что изготовиться и прицельно обстрелять его крайне сложно, особенно в горах. На это и делают расчет лётчики. Тем не менее, прилетев на точку, вертолёт тщательно осматривали и были неоднократные случаи (в том числе и со мной), когда на корпусе вертолёта находили пулевые пробоины. Вертолёт вообще уязвим, неоднократно с земли наши посты передавали, что по нам стреляют из ближнего кишлака, но лётчики из-за шума двигателя выстрелов не слышат. Летать в условиях среднеазиатской жары летом всегда опасно, особенно совершать взлёт и посадку в горах.
Поездки и перемещения на территории Афганистана на БТР и БМП также не гарантировали безопасность. Всегда существовала вероятность внезапного обстрела из гранатомётов особенно в горах или в полуразрушенных населённых пунктах, подрыва на минах и фугасах. В населённых пунктах всегда сохранялась опасность нападения бандитов при нахождении на улице, в магазинах или на базаре. Поэтому при посещении этих объектов или органов безопасности наших союзников (отделы контрразведки ДРА, Царандой), всегда предусматривались меры безопасности, охрана из наших военнослужащих.
В ночное время наши полевые укреплённые объекты систематически подвергались обстрелу из стрелкового оружия и минометов. В подобной ситуации случайной пулей был тяжело ранен мой подчиненный оперработник В. В. Дементьев. Находясь в боевых порядках спецподразделений погранвойск, двое моих работников погибли в бою, более 10 получили ранения и контузии.
О событиях в Афганистане много написано и хорошего, и плохого, правды и, не мало, злобной клеветы. Война вообще дело жуткое, несущее горе особенно простым гражданам. Тем не менее, могу отразить своё отношение к вводу советских войск в ДРА. В отличие от многих, считаю, что ввод советских войск был совершенно обоснован. Главным фактором в обоснованность этого являлась необходимость обеспечения безопасности южных рубежей СССР, т. к. туда стремились США со своими агрессивными планами, направленными против нашей страны. Кстати, они этого в конце концов добились. Уже после распада СССР развязали войну, фактически оккупировали Афганистан, и пытаются, пока безуспешно, насадить там свои порядки.
Однако, по моему мнению, нам не следовало ввязываться в боевые действия на чьей бы то ни было стороне, а просто стать небольшими гарнизонами по периметру афганской границы, и пусть афганцы сами обустраивают свою страну по своим понятиям. Главное не пустить туда дядюшку Сэма и не позволять создавать военные базы, угрожающие нашей стране.
Помимо повседневных боевых дел я посредственно руководил обеспечением безопасности войск в нескольких крупных боевых операциях. В частности, в районе афганского города Мазари-Шариф подразделения погранвойск проводили операцию по уничтожению бандформирований в ущелье Мармоль.
В исключительно сложных условиях оборудованные укрепления моджахедов были разрушены, часть бандитов была уничтожена, часть захвачена в плен, остальные рассеялись и бежали кто куда. С нашей стороны принимала участие армейская штурмовая авиация, установки залпового огня, несколько десятков вертолётов, бронетехника, несколько мотоманевренных и десантно-штурмовых групп. По окончанию боёв и освобождения ущелья от бандитов мы осмотрели хорошо укрепленные позиции моджахедов и видели много брошенного оружия, боеприпасов, разбитые миномёты, крупнокалиберные пулемёты (ДШК), радиостанции, а в укрытиях и пещерах склады с различным военным имуществом и награбленными вещами. Операция была хорошо подготовлена и умело проведена, потерь с нашей стороны не было.
Другая операция, напротив участка Пянджского погранотряда летом 1987 г. под руководством генерала Г.А. Згерского, запомнилась подходом командования к вопросу сбережения жизни и здоровья пограничников. Забота об этом хорошо видна из следующего факта. Планом операции предусматривалось, после нанесения ракетно-бомбового удара штурмовой авиацией по укрепрайону противника, прямо на позиции моджахедов высадить десант с 30-ти вертолётов. Очень важно было точно убедиться перед десантированием, что противник в достаточной степени подавлен ударом авиации. Дважды с половины пути генерал Згерский возвращал десант на аэродром. И только в третий раз, после тщательного уточнения разведсведений, десантирование было проведено. Прошло оно хорошо, без потерь, хотя противник пытался сопротивляться. В бою заняли позиции моджахедов, захватили много пленных и вооружения. Вообще, погранвойсками в Афганистане руководили высококвалифицированные, опытные офицеры и генералы. Я постоянно присутствовал при разработках планов боевых операций, видел как продуманно, ясно и понятно ставили задачи подчинённым генералы Г.А. Згерский, И.М. Коробейников, В.И. Шляхтин, А.Ф. Борисов, как тщательно прорабатывались различные варианты боевых действий в конкретных операциях. Ежедневно о планах боевых действий и их результатах подробнейшим образом докладывалось в Москву, начальнику Погранвойск КГБ Союза ССР.
Очень важно, что был налажен четкий контроль за тем, как поставленную задачу довели до исполнителей, вплоть до солдат и сержантов. Руководствовались суворовским правилом: «Каждый солдат должен знать свой маневр». Это непреложное условие успеха в подразделениях Погранвойск в ДРА было законом, который никогда не нарушался. За участие в боевых операциях по их контрразведывательному обеспечению меня наградили боевыми орденами Красной Звезды и Красного Знамени. Не забыли и отличившихся моих подчинённых.
В 1988 г. к нам приезжал председатель КГБ СССР Б.М. Чебриков, мой непосредственный начальник генерал-лейтенант B.C. Сергеев, начальник Пограничных войск генерал-армии В.А. Матросов. Эту группу высокопоставленных товарищей сопровождали офицеры и генералы КГБ, и я в том числе. На мне, кроме всего прочего, лежала ответственность за безопасность В.М. Чебрикова, как члена Политбюро ЦК КПСС. Эту работу я выполнял во взаимодействии с офицерами охраны В.М. Чебрикова (9-е управление КГБ). Дело шло к выводу советских войск из Афганистана и в этой связи отрабатывался вопрос о задачах погранвойск по обеспечению безопасности вывода 40-й армии, в зоне ответственности и через границу.
Следует заметить, что офицеры Погранвойск КГБ СССР в училищах изучали основы, формы и методы оперативной работы с населением приграничья, а офицеры разведподразделений практически работали с негласным аппаратом, в том числе и с закордонным. Это естественно учитывалось в работе оперсостава особых отделов и требовало дополнительного внимания к мерам конспирации.
В подавляющем большинстве командование погранвойск высоко оценивало работу Особых отделов, а военные контрразведчики считали совершенно справедливым делить успехи и недочеты в деятельности войск и всячески содействовали повышению боеготовности, устранению причин и условий порождающих преступные деяния».