[222]. За период с августа по ноябрь 1921 г. чекисты и красноармейцы батальона губЧК собрали и отправили в Марийскую автономную область 3 997 720 рублей[223]. В фонд голодающих Поволжья было также собрано 2 201 тысяча рублей от сборов с постановок самодеятельного театра[224]. В декабре того же года комиссией по оказанию помощи голодающим был открыт детский дом на базе бывшей дачи фабриканта Дербенева в селе Красном. Детский дом содержался на средства сотрудников губЧК и бойцов 9 батальона военизированной охраны (ВОХР), которые отчисляли одну десятую часть своего продовольственного пайка и денежного содержания. Кроме отчислений чекисты собрали для детей 7 515 320 рублей пожертвований, 82 пуда ржаной муки, 6 пудов пшена, 2 пуда сахарного песка, 12 пудов рыбы, пуд соли, а также одежду и обувь[225].
AA
А.И. ЛогиновПроблема кадрового обеспечения Тамбовского ГПУ после восстания Антонова в 1922 г
Тамбовская губерния первых послереволюционных лет самым непосредственным образом ассоциируется с Тамбовским крестьянским восстанием 1920–1921 гг. во главе с А. С. Антоновым. Это крупнейшее вооруженное движение русского крестьянства против советской власти не могло не затронуть деятельность местных органы ВЧК — ОГПУ, ставших одним из составных частей механизма подавления восстания и его последствий.
В этой связи важен анализ кадрового состава Тамбовской губернской Чрезвычайной комиссии, оказавшейся в самом эпицентре событий. Архивные данные позволяют нам достаточно объективно составить социальный и профессиональный портрет провинциального сотрудника органов государственной безопасности молодого советского государства к окончанию Гражданской войны. К этому времени сотрудник местного ЧК имел такие полномочия, что он в одиночку мог решить судьбу человека. Именно поэтому столь важен ответ на вопрос: какого качества человеческий материал составляли кадры Тамбовского губЧК в 1921–1922 гг.?
Основными материалами для анализа послужили архивные документы, хранящиеся в Государственном архиве Тамбовской области. Необходимо констатировать, что местные архивы содержат много информации, не до конца использованной в практических и научных целях, а на некоторые важные аспекты проблемное внимание не обращается[226].
Историография, посвященная крестьянскому движению под руководством Антонова весьма обширна и отражает множество взглядов и мнений как по восстанию в целом, так и по ряду деталей. Практически во всех исследованиях, за исключением самых ранних, упоминается роль ЧК в ликвидации восстания[227]. Всё это подчеркивает особое значение Тамбовского восстания в истории страны. В истории этого движения, в силу его сложности и масштаба, по-прежнему остаётся ещё много «белых пятен».
Не затрагивая общую проблематику Антоновского восстания, мы остановимся на достаточно специализированном вопросе, которое стало прямым следствием этих событий — проблеме кадрового обеспечения Тамбовского ГПУ и работе его аттестационной комиссии в августе — ноябре 1922 г.
Внимание к изучению проблем истории органов государственной безопасности в первые годы их существования в первые годы советской власти будет оставаться остается непреходящим по ряду причин. Органы ВЧК — ОГПУ наряду с ВКП(б) и системой советских органов власти являлись одной из трех структурных составляющих советского государственного и общественного строя. Главная особенность советских спецслужб, помимо широты полномочий, заключается в особом, «двойном», политико-правовом статусе (подчинение ЦК партии и правительству). В этом виде они стали очень удобной организацией для прямой реализации политических решений партийных органов[228].
К 1921 г. у ВЧК сложился весьма непривлекательный образ. Граждане страны боялись чекистов и даже у собственных, наиболее идейных и деятельных сотрудников, возникали различные вопросы. Поэтому перед советским руководством встал вопрос о реформе ВЧК. Окончание Гражданской войны, подавление крупнейшего крестьянского восстания под руководством А.С. Антонова и объявление новой экономической политики стали удобным моментом для проведения реформ.
Сам В.И. Ленин в докладе на IX съезде Советов говорил, что «новая экономическая политика… требует большей революционной законности»[229]. В условиях необходимости восстановления экономики требовалось смягчить карающий образ ВЧК перед иностранными концессионерами. В постановлении съезда констатировалось, что «укрепление Советской власти вовне и внутри позволяет сузить круг деятельности ВЧК и его органов, возложив борьбу с нарушениями законов Советской республики на судебные органы»[230].
Но были и другие причины. Еще в январе 1919 г. Л.Б. Каменев писал В.И. Ленину о самоуправстве местных ЧК и бюрократизации аппаратов губернских комиссий, а также о разложении чекистских рядов, показателем которого был рост должностных преступлений, совершаемых их сотрудниками[231]. Низкий моральный уровень рядового состава ВЧК был повсеместным и признаваемым руководством. Профессионализм сотрудников ЧК также оставлял желать лучшего. Революционное рвение часто перевешивало объективное рассмотрение вопроса, пренебрежение вызывало не только соблюдение процессуальных норм, но и обычной логики расследования.
Например, инструктор ВЧК А.П. Смирнов в докладе Ф.Э. Дзержинскому от 19 марта 1919 г. сообщал о многочисленных злоупотреблениях должностных лиц в Усманском уезде Тамбовской губернии. В частности, при анализе причин крестьянского восстания в Нижне-Матренской волости он пришёл к выводу, что никакого восстания могло бы и не произойти, поведи себя грамотно сотрудники ЧК при расследовании.
Восстание имело начало в факте конфискации метрических книг в церкви с. Пластинки членами местного сельсовета. Неграмотные действия председателя сельсовета в с. Верхняя Байгора, который был не из местных жителей, привели к восстанию в селе 3 марта. «Мои убеждения, если бы прояснили гражданам всё подробно, то никакого восстания бы не было», — отмечал Смирнов. «Вообще в волостях и селах довольно скверное настроение и причина везде одна и та же — недовольствие местными Советами и ячейками коммунистов, и вполне основательно не доверяться состоящим лицам в ячейках, которые ничего общего не имеют с коммунизмом, пьянствуют до невозможности, отбирают у граждан, что попадёт в руки… На каждом почти селе есть клуб коммунистов, в которых с пышностью помещика николаевских времён устраивают свадьбы, там же происходит картежная игра и кто же всё это творит?.. Коммунисты, о которых граждане с каким-то ужасом и лишь шепотом говорят. Когда я стал порицать во всех незаконных действиях таковых коммунистов, то мне лично заявили, что я приехал в защиту кулаков и писали протокол в уезд… Во всех жалобах ясно видно, что злоупотребления на местах неимоверные… Фактов преступлений очень много, которых не отрицают ни партия, ни исполкомы»[232]. Инспектор передал 13 марта в Тамбовское губчека жалобы местных жителей, документы, а также лично им арестованных лиц из числа коммунистов. Он указывал, что репрессивная политика под лозунгами «Арестуем! Расстреляем!» приводила к формированию негативного восприятия сельскими жителями советских органов власти.
Инструктор верно диагностировал ситуацию. Напряжение нарастало. Датой начала Антоновского восстания считается 15 августа1920 г. в с. Хитрово Тамбовского уезда — разоружение продотряда. 19 августа сразу в нескольких сёлах крестьяне отказались сдавать хлеб и при поддержке партизан уничтожили продотряды, местных коммунистов и чекистов. В тот же день в селе Афанасьевке Тамбовского уезда произошло объединение нескольких мелких повстанческих групп в партизанскую армию. Вскоре восстанием были охвачены территории Тамбовского, Кирсановского, Борисоглебского, Моршанского и Козловского уездов Тамбовской губернии, а также соседние с ней уезды Саратовской и Воронежской губерний. Повстанцы ликвидировали органы советской власти, уничтожали её представителей, воинские гарнизоны в некоторых сёлах брали власть в свои руки.
21 августа 1920 г. на заседании Тамбовского губкома РКП(б) был создан чрезвычайный оперативный штаб, в губернии было введено осадное положение, однако контроль над развитием событий был уже утрачен. Один из руководителей Тамбовской губЧК Я.Ф. Янкин прямо признал ошибки местных чекистов, которые позволили разгореться мощному вооруженному сопротивлению. Практически всё руководство местного ЧК было уволено едва ли в первые дни восстания[233].
Реформирование ВЧК имело причины не только в окончании Гражданской войны, наступлении НЭПа и желании руководства «обелить» ставший нарицательным образ чекиста. За короткий период ВЧК показала себя силой, вмешивающейся в борьбу за власть. Действительно, органы ЧК использовались в интересах борьбы за власть на местах. Например, в 1921 г. громкий конфликт произошел в Башкирии между местными ЧК и обкомом РКП(б) — чекисты пытались под знаменем борьбы с сепаратизмом и национализмом осуществить чистку обкома. Конфликт дошел до Москвы и обсуждался на Оргбюро ЦК РКП(б). В результате произошли перестановки в руководстве местного ЧК, а на центральном уровне вновь возник вопрос о реформировании «Чрезвычайки»[234].
Достаточно частым явлением были конфликты между ВЧК и революционными трибуналами при их попытках проконтролировать деятельность чекистов в области предварительного расследования. Раздражение Ф.Э. Дзержинского в 1921 г. вызывала и возможность передачи ВЧК под надзор Наркомата юстиции — по его мнению, это умоляло авторитет работников его ведомства. Первый шаг по пути реформы ВЧК был сделан как раз в связи с конфликтом между ней и НКЮ 15 октября 1921 г., когда по инициативе СНК была создана комиссия под руководством сначала Д.И. Курского, а позднее Ф.Э. Дзержинского для рассмотрения взаимоотношений ВЧК с органами юстиции. Аналогичные проблемы были у чекистов и с Наркоматом иностранных дел — фактически ВЧК предлагала отдать под свой контроль всю административную работу в НКИД, а также кадровую политику