Фотоальбом школы свидетельствует, что школа имела хорошую материальную базу. В собственном здании располагались специально оборудованные классы по железнодорожному и морскому делу, читальный зал, спальные помещениями со всем необходимым для жизни и учебы[280].
Сохранились воспоминания сотрудника органов ГПУ на транспорте проходившим обучение в школе и свидетельствовавшим о пользе обучения для своей профессиональной деятельности, который вспоминал, что «начальником школы был Соколов, военспец, бывший царский офицер в чине капитана. Заместитель по политической части был тов. Тулин, ленинградский рабочий, старый коммунист (И.В. Тулин не был «старым коммунистом», скорее он был убежденным, проверенным в деле коммунистом. — Авт.). Адъютантом являлся Савваитов, сын бывшего царского генерала. Имел высшее юридическое образование. Большинство преподавателей были инженеры Управления Омской железной дороги. Мы изучали особенности ж.-д. транспорта и какие проводить мероприятия по предупреждению всякого рода крушений поездов, аварий, возможных диверсий и разных преступлений по должности. Изучали криминалистику, анатомию, уголовный и процессуальный кодексы РСФСР. Изучали общеобразовательные предметы в объеме семилетней школы. Эта школа многому нас научила (выд. нами — Авт.). В школе было хорошо поставлено физкультурное и военное дело»[281].
Советские спецслужбы представляли собой подразделение правящей партии, выполнявшее задачи ее руководства. Поэтому их деятельность в то время не ограничивалась только профессиональной областью. Помимо подготовки специалистов органов безопасности на транспорте школа несла значительную партийную и общественную нагрузку не характерную для современных органов безопасности. Учебное заведение имело подшефный детдом. Дети были постоянными гостями школы. Они свободно прибегали поиграть с медвежонком школы[282].
Кроме того, школа шефствовала над Ачаирской волостью с населением в 25000 человек. В Омской губернии это была проблемная для властей территория, населенная преимущественно бывшими сибирскими казаками, относившимися к советской власти неприязненно. В своей работе в волости школа взаимодействовала с волостным комитетом партии. Из школы круглогодично отсылались в волость газеты и общественно-политическая литература. Поражает открытость военно-учебного заведения. Крестьяне из волости, приезжавшие в город, останавливались на ночлег в школе, участвовали в собраниях, забирали газеты и литературу. Это располагало к доброму отношению жителей Ачаирской волости с администрацией и курсантами школы. Летом в Ачаирскую волость выезжали на пароходе с оркестром курсанты школы. Поездка имела не только воспитательные, но и учебные цели. В воспитательном отношении она была нацелена на политическое воспитание населения и также давала возможность повысить политическую грамотность курсантов, готовившихся к проведению бесед. В учебном отношении в ходе поездки с курсантами проводились практические занятия по эксплуатации водного транспорта. В ходе поездки курсанты посещали волостной центр и населенные пункты на всем протяжении маршрута. Особый упор в общественной работе школой делался на коммуну «Юный пахарь»[283].
Несмотря на успешную работу школы, в условиях острой нехватки финансов в январе 1925 г. было принято решение о ее закрытии. Газета «Рабочий путь» описывала сложившуюся ситуацию: «Сибирская школа по подготовке агентов транспортного отдела ГПУ обслуживает не только Омскую губернию, но и все другие сибирские губернии. В нынешний год школа переживает большой материальный кризис. На ее годовое содержание минимально надо 28000 рублей. Центром отпущено только 12000. Губисполком, указывается на материальные затруднения школы, высказывает мысль о необходимости привлечь к участию в расходах на содержание школы все губернии Сибири и даже Дальнего Востока и просит Сибревком обсудить этот вопрос»[284]. Усилия омских властей не увенчались успехом. В архиве УФСБ России по Омской области имеются сведения об увольнении курсантов из школы в январе 1925 г. «за расформированием последней»[285].
Благодаря деятельности школы транспортные отделы органов ОГПУ в Сибири были укомплектованы несколькими сотнями специалистов. В подавляющем большинстве это были уроженцы Сибири, обученные в регионе, хорошо знавшие местные условия и способные успешно решать задачи, возложенные государством на подразделения органов безопасности, обслуживавшие транспорт.
К.Э. БезродныйРоль местных органов ГПУ — ОГПУ в укреплении новой государственности в Сибири
Изменение социально-политической обстановки в стране, переход к новой экономической политике потребовали определения новых приоритетов в деятельности органов государственной безопасности. Это, в свою очередь, повлекло необходимость кардинальной реорганизации чекистских аппаратов, которая была проведена в 1922 г.
Постановлением ВЦИК РСФСР от 6 февраля 1922 г. Всероссийская чрезвычайная комиссия была упразднена. Вместо нее было создано Государственное политическое управление при Наркомате внутренних дел РСФСР. Подготавливая реформу, ВЧК еще в начале февраля направила на места телеграмму, в которой предлагалось приступить к реорганизации губернских ЧК, преобразовать существующие политбюро в аппарат уполномоченных губернских отделов ГПУ, а транспортные ЧК — в окружные дорожно-транспортные отделы ГПУ.
В соответствии с этим, с 4 марта 1922 г. Омская губчека была преобразована в Омский губернский отдел ГПУ (ГОГПУ).
Изменения в его структуре и направлениях деятельности в той или иной мере были начаты еще в 1921 г. и продолжались на протяжении всего 1922 г. В мае 1922 г. Омский ГОГПУ имел следующую структуру. В общую часть входили: стол личного состава, комендатура, хозяйственное и сметно-счетное отделения. Секретно-оперативная часть (СОЧ) объединяла работу секретного (СО), экономического (ЭКО), информационно-агентурного (ИНФО) и регистрационно-статистического (РСО) отделений.
В процессе реформы происходило совершенствование структуры оперативных подразделений. В двадцатые годы важное значение придавалось оперативному учету (регистрации) как составной части наблюдения за реальными и предполагаемыми политическими противниками советской власти.
Регистрации подлежали все лица, принимавшие участие в контрреволюционных выступлениях, — офицеры, гражданские чины бывших белых правительств, иностранцы. Особое отделение Омского ГОГПУ, например, занималось регистрацией бывших белых офицеров и чиновников, постановкой их на особый учет, который начал производиться «по определенной форме» с ноября 1921 г. Кроме того, им собиралась «характеристика» на политический и командный состав омского гарнизона. Только в городе особое отделение обслуживало 19 объектов. Среди них были военно-топографическая школа, 24-е пехотные курсы младшего комсостава, высшие курсы Сибмилиции, Высшая военная школа Сибири, 50-й батальон войск ВЧК-ГПУ, так называемые осадные районы (артсклад, взывсклад) и другие объекты.
В конце 1921 г. по материалам отделения были привлечены к уголовной ответственности 356 человек. Из них за шпионаж — 21, участие в контрреволюционных организациях — 67, за службу в карателях — 20, преступления по должности — 29, спекуляцию — 8, дезертирство — 5, скрытие офицерского звания — 34 и «контрреволюцию» — 169 человек.
По мере создания органов военного управления и образования Западно-Сибирского и Восточно-Сибирского военных округов становилось все более очевидным, что сложившийся порядок контрразведывательного обеспечения войск через особые отделы местных органов ЧК-ГПУ не отвечает новым требованиям. В связи с этим на базе особых отделов Омской и Новониколаевской ГубЧК во второй половине 1921 г. был создан Особый отдел ВЧК Западно-Сибирского военного округа (ЗСВО). В октябре 1922 г. в связи с отсутствием в ГОГПУ отделения по борьбе с бандитизмом функции такового на территории губернии были возложены на соответствующий отдел ОО ЗСВО (Отбанд). Отбанду по этой линии были подчинены уполномоченные ГОГПУ в уездах. Секретному отделению СОЧ поручалось передать в Отбанд все имеющиеся разработки «бандитского характера», а дальнейшее вести совместно. В конце 1922 г. ОО ЗСВО выбыл в Новониколаевск.
Изменение направления деятельности чекистских органов, организация их работы в новых условиях протекали непросто. С одной стороны, приспособление аппарата «исключительно к политическому розыску и переход к систематическому освещению деятельности отдельных лиц и учреждений» нередко вызывали непонимание среди сотрудников, начинавших свою работу еще в Губчека. «Старый метод ЧК, ставший почти традиционным, — отмечалось в одном из отчетов Омского ГОГПУ, — оказался не скоро изживаем. Замечалось даже среди сотрудников недовольство «послаблением», ибо чекистская работа до реорганизации сводилась к тому, что на каждый разинутый против советской власти роток немедленно был накинут платок и никакой системы в осведомительной работе не требовалось». Даже в нечекистской среде ЧК долго еще противопоставлялась ГПУ. Так, в речи одного из выступавших на торжественном заседании по случаю шестилетнего юбилея органов ВЧКГПУ, состоявшемся 23 декабря 1923 г. в омском драмтеатре, прозвучала мысль о том, что врагам рабочего класса рано успокаивать себя мыслью, что «ЧК переименована в ГПУ, изменила свои суровые методы на более мягкие. В нужный момент, — говорил докладчик, — в пять минут ГПУ может снова сделаться ЧК».
С другой стороны, сокращение штата при образовании губотдела ГПУ существенно отразилось на организации всей оперативной работы. В марте 1922 г. из ГОГПУ были, например, уволены 62 сотрудника. Проводилась в то время среди сотрудников органов госбезопасности и мобилизация призывных возрастов. Так, в феврале 1922 г. из чекистских аппаратов губернии были призваны в РККА 28 человек. Калачинское политбюро вследствие этой мобилизации лишилось всех оперативных сотрудник