На основе анализа поступивших материалов констатировалось наличие серьезных недостатков, могущих оказать отрицательное влияние на выполнение боевых задач.
По указанию Ю.В. Андропова Главным управлением Пограничных войск КГБ при СМ СССР была подготовлена и направлена записка, в которой обращалось внимание на имеющиеся нерешенные проблемы в совместных действия Вооруженных сил и Пограничный войск в случае обострения обстановки на границе, реальность разработанных предварительных планов действий, сроков прибытия на усиление пограничных войск отрядов поддержки от военных округов, отсутствие практической отработки взаимодействия путем проведения совместных занятий и тренировок.
Следует отметить, что на фоне происходивших событий в деятельности особых отделов большое внимание уделялось изучению реакции личного состава на события, которые происходили на советско-китайской границе. В частности, имели место высказывания угроз физической расправы в адрес военнослужащих русской национальности со стороны отдельных военнослужащих местных национальностей в случае прихода китайцев в Казахстан и Киргизию. На этой почве происходили групповые драки, которые давали почву политически незрелым проявлениям.
В связи с имевшими подобного рода фактами командованием, политорганами совместно с особыми отделами принимались совместные меры по локализации этих явлений, оздоровлению обстановки в воинских коллективах.
Вооруженные конфликты на советско-китайской границе в 1969 г. показали, насколько опасно разыгрывать в политико-конъюктурных целях территориально-пограничные темы, заложником которых на длительный период становятся отношения между странами. Разрешение подобных конфликтов является, как правило, результатом сложнейшего компромисса, поскольку они затрагивают высшие приоритеты государства — суверенитет и территориальную целостность. Ведь требовалось свыше четверти века, чтобы преодолеть накал страстей, тяжелый груз взаимного недоверия и упреков, чтобы наши страны и народы перестали оборачиваться в прошлое и повернулись лицом в будущее. Важным шагом, способствовавшим движению от критической черты, стало возобновление в 1969 г. советско-китайских переговоров по пограничным вопросам, которые продолжаются и по сей день. Впервые на современной научной базе и в соответствии с нормами международного права определены понятия фарватера (середины реки). Сделаны совместные промеры глубин рек, аэрофотосъемка местности, карты и описания конкретного прохождения границы.
Впервые в истории между Россией и Китаем проведено согласованное распределение островов на пограничных реках. Часть из них, в том числе Даманский, расположенный по китайскую сторону от середины главного фарватера реки Уссури, теперь находится под юрисдикцией КНР. На сегодня установлено прохождение российско-китайской границы на протяжении свыше 4,2 тыс. км, т. е. более 98 %. По взаимной договоренности, переговоры по оставшимся спорным вопросам неограниченны по времени — тем самым внесен серьезный элемент прочности в каркас межгосударственных отношений. Не теряя исторической памяти, но, извлекая должные уроки из прошлого, обе стороны обязались и впредь прилагать усилия к тому, чтобы граница была не разделительной межой, а полосой укрепления добрососедских отношений и взаимного мира.
С военно-политической точки зрения события на советско-китайской границе показали, как близка та грань, которая отделяет пограничный вооруженный конфликт от крупномасштабной войны. Пограничный вопрос требует мирного решения. Это — аксиома, оспорить которую довольно проблематично.
С.К. БерневОт реабилитации преступников до фальсификации истории органов госбезопасности — один шаг
В газете «Известия» 16 июля 2003 г. была опубликована небольшая статья «Без противостояния» с подзаголовком — «Сегодня могут быть реабилитированы пособники фашистов», в которой отмечалось: «Реабилитация жертв политических репрессий идет уже более десяти лет. И с начала 90-х по нынешний день регулярно случаются скандалы. Случаев, когда нынешние надзорные органы оправдывают или стараются оправдать военных преступников, немало… Так, представители НИЦ «Мемориал» еще в 1999 году обращались в генпрокуратуру с письмом, в котором требовали возбудить уголовное дело против помощника прокурора Ленинградской области, реабилитировавшего агента СД. Прокурору области тогда пришлось отменить решение своего подчиненного. По закону о реабилитации ответственные лица обязаны публиковать сведения об оправданных в местной печати. Однако этого не происходит. Почему? Даже сами представители правоохранительных органов уверены, что, если бы данные о реабилитируемых регулярно публиковались, скандалов было бы огромное множество.
В частных беседах представители прокуратуры признаются, что реабилитация идет не совсем гладко. Вот что рассказал «Известиям» сотрудник одной из прокуратур Петербурга, по понятным причинам пожелавший остаться неназванным: «Сегодняшняя реабилитация так же незаконна, как и прошлые репрессии. Очень многое не продумано. Закон написан так, что прокурору гораздо легче реабилитировать человека, чем ему отказать. Были и негласные указания сверху не тянуть с реабилитацией… Получается, теперь оправдать всех чохом? Под закон о реабилитации могут подпасть и каратели, и старосты, и полицаи, и предатели, писавшие нацистам доносы. Интересно, что некоторым таким гражданам еще в 1989 году было отказано в реабилитации, но позднее их все-таки оправдали… Недавно генеральная прокуратура распорядилась покончить с архивными делами в этом году. Времени осталось немного. Конечно, если реабилитировать всех подряд — и героев, и предателей — успеть можно…»[484].
Но почему так происходило? Дело в том, что сотрудники прокуратуры рассматривали и проверяли все следственные дела хранящиеся в архивах ФСБ РФ с неотмененными до введения в действие Закона РФ от 18 октября 1991 г. № 1761-I «О реабилитации жертв политических репрессий» решениями судов и несудебных органов на лиц, подлежащих реабилитации в соответствии с пп. «а», «б», «г», «д», «е» ст. 3 и ст. 5 указанного Закона по своей поднадзорности, которые велись органами безопасности с конца 1917 г. А это сотни тысяч дел, хранящихся только в территориальных Управлениях. Военная прокуратура рассматривала следственные дела на военнослужащих по ст. 58—1б (измена родине военнослужащим), 58—6(шпионаж), 58–10 (антисоветская пропаганда), а городская прокуратура — на жителей города и областная прокуратура — на жителей области в основном по ст. 58—1а (измена родине), 58—3(пособничество), 58—6(шпионаж), 58–10 (антисоветская пропаганда) УК РСФСР (в редакции 1926 г.) и др. Поэтому одновременно у одного сотрудника прокуратуры на реабилитации могли находиться следственные дела за 1918, 1937, 1945 или 1968 гг. По материалам проверки следственных дел сотрудники прокуратуры составляли заключения и выдавали справки о реабилитации заявителям, а при отсутствии таковых периодически должны были представлять сведения о реабилитированных для публикации в местной печати[485].
Поэтому и случалось иногда, видимо в спешке, реабилитировать некоторых преступников, обоснованно осужденных в разные годы. А сейчас мы пожинаем плоды проведенной в спешке реабилитации, которые привели к фальсификации деятельности органов безопасности, которые выражаются в завышении количества реабилитированных, это лица в основном служившие в период Великой Отечественной войны в немецкой армии, Русской освободительной армии (РОА), старосты, полицейские и пр. пособники, обоснованно осужденные за свои преступления (и тогда их портреты могут встретиться 9 Мая на марше «Бессмертного полка»). При обнаружении таких дел в архивах органов безопасности полагаю целесообразным ставить вопрос об отмене подобных реабилитаций перед прокуратурами. Имея за плечами опыт подобных мероприятий и более 100 отмененных реабилитаций, считаю это вполне возможным…
Здесь хотелось бы привести несколько примеров.
Так, например, случаем из ряда вон выходящим еще в 1996 г. явилось решение Главной военной прокуратуры (ГВП) Российской Федерации в соответствии со ст. 3 Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» реабилитировать группенфюрера СС и генерал-лейтенанта войск СС Г. фон Паннвица, приговоренного к смертной казни, приговор в отношении которого был приведен в исполнение 16 января 1947 г. Об этой реабилитации в то время писали различные газеты. И у многих читателей сразу возникал вопрос, как могли реабилитировать генерала — карателя? Оказалось, что помощник Главного военного прокурора В.М. Крук 17 июля 1996 г. составил справку о реабилитации следующего содержания: «Гражданин Германии Фон-Паннвиц Гельмут, 1898 года рождения, немец, житель города Берлина, арестованный 9 мая 1945 г., осужденный Военной коллегией Верховного суда СССР 16 января 1947 г. по ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. к смертной казни через повешение, с конфискацией всего лично принадлежащего имущества, на основании ст. 3 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» реабилитирован».
Полковник юстиции В.М. Крук, подписавший этот удивительный документ, вскоре после этого из органов военной юстиции уволился и покинул Российскую Федерацию.
Однако через 5 лет представитель ГВП сообщил, что заключение от 22 апреля 1996 г. о реабилитации фон Паннвица, как необоснованное отменено. 28 июня 2001 г. ГВП вынесла заключение, в котором был сделан вывод, что фон Паннвиц за совершённые им преступления осуждён обоснованно и реабилитации не подлежит. Одновременно признано, что справка о реабилитации фон Паннвица не имеет юридической силы[486].
В 2002 г. в прокуратуру Ленинградской области с заявлением о реабилитации обратилась гражданка О., проживавшая в Гатчине, которая была осуждена под фамилией Грязнова-Лапшина в 1946 г. по ст. 58–1 «а» УК РСФСР (измена Родине) и контрреволюционную агитацию к ссылке в каторжные работы на 20 лет. В 1954 г. мера наказания ей была снижена до 10 лет лишения свободы.