25 января 1977 г. оператор службы «Р» Второго главного управления (ВГУ) КГБ при СМ СССР на одном из объектов принял по линии связи зашифрованную радиограмму франкфуртского радиоцентра ЦРУ, состоявшую из множества чисел. Это был первый зафиксированный сигнал о том, что в СССР начал действовать неизвестный американский агент. С этого времени оперативные работники, осуществлявшие радиоконтрразведывательную работу на территории СССР, стали регулярно принимать односторонние передачи франкфуртского радиоцентра американской разведки, передачи которого велись на центральные области европейкой части СССР.
В это же самое время в ходе работы по резидентуре ЦРУ в Москве контрразведчики стали отмечать, что американцы готовились к проведению каких-то операций, которые не вписывались в известные в то время дела и оперативные игры. Было высказано предположение, что совпадение новой радиолинии с активностью резидентуры ЦРУ было связано с подготовкой американцев к какой-то операции. В связи с этим, начальник 2-го Главка генерал-лейтенант Г.Ф. Григоренко потребовал принять меры по усилению работы по этому сигналу на всех других направлениях.
Принятые оперативниками меры по повышению бдительности и усилению работы сделали свое дело. 9 февраля работники цеха № 2 Международного почтамта обратили внимание на письмо, адресованное в США, в котором просматривались какие-то еле заметные штрихи. На основании ст. 396 Почтовых правил Министерства связи СССР данное почтовое отправление за границу решено было не отправлять, а передать на решение органов КГБ. Письмо это было направлено в 1-й отдел управления «А» ВГУ, сотрудники которого непосредственно были заняты поиском неизвестного агента. Посовещавшись, начальник указанного отдела направил письмо руководству оперативно-технического управления (ОТУ) КГБ, чтобы получить по нему заключение специалиста.
При обработке поверхности письма специальными методами был выявлен тайнописный текст, состоявший из 353 пятизначных групп. Анализируя содержание открытого и тайнописного текстов, пришли к выводу о том, что в данном случае органы КГБ вышли на действовавшего в СССР американского агента из числа советских граждан. Предполагалось, что оно было заготовлено заранее в разведцентре противника и через тайник или другие нелегальные каналы, а может и лично за границей было передано агенту.
С целью обнаружения и пресечения преступной деятельности неизвестного агента руководством ВГУ и ОТУ была создана оперативно-розыскная группа.
Начальник ВГУ генерал-лейтенант Г.Ф. Григоренко и начальник ОТУ генерал-лейтенант М.К. Ермаков подготовили записку руководству КГБ, в которой подробно рассказали о перехвате агентурного письма с тайнописным шифрованным текстом и принимаемых агентурно-оперативных и розыскных мероприятиях по делу шпиона. 14 февраля 1977 г. с указанной запиской ознакомился председатель Комитета госбезопасности Ю.В. Андропов.
Затем был подготовлен план агентурно-оперативных мероприятий по розыску агента американских спецслужб, создана оперативно-розыскная группа. Сотрудники группы, выполняя требования плана, начали просмотр дел с окраской «шпионаж» за последние 5 лет. Было выделено 100 человек, которые в период пребывания за границей нарушали кормы поведения советских граждан за рубежом. Из этого числа было выделено и взято в проверку 50 человек.
Г.Ф. Григоренко
Одновременно с этим, совместно с 5-м отделом управления «А» ВГУ проводился анализ материалов о фактах устремлений противника к объектам оборонного значения и утечки к противнику секретной информации.
22 марта 1977 г. в ходе обработки исходящей за границу корреспонденции, поступившей со второго почтового маршрута Москвы, на основании обобщенных признаков агентурных писем, был отобран документ, следовавший в США, в котором был опять обнаружен тайнописный текст, состоявший из 194 пятизначных цифровых групп. Проведенный анализ показал, что почерк исполнителя открытого, а также тайнописного цифрового текста имел полное сходство с исполнителем выявленного 9 февраля 1977 г. агентурного письма.
Второе исследуемое письмо с согласия Ю.В. Андропова было отправлено по адресу.
Совокупный анализ всех добытых данных свидетельствовал, что разыскиваемым американским агентом, мог быть человек, который недавно возвратился из-за границы, проживал в Москве, работал в одном из учреждений, сотрудники которого выезжали в долгосрочные загранкомандировки. С учетов этих данных, наряду с осуществлением других мероприятий, был организован розыск агента на объектах, по линии которых он мог выезжать за рубеж.
Согласно плану, активно осуществлялись и розыскные мероприятия по почерку. Для этого опытные розыскники-почеркисты вели просмотр дел в районных отделах ГАИ на владельцев личных автомашин, поскольку в них имелся достаточный для поиска цифровой материал. В 32 отделениях ГАИ Москвы и в межрайонном регистрационно-экзаменационном отделении № 1 сотрудниками было просмотрено 750 тыс. документов на 260 тыс. владельцев автомашин.
Анализируя вышеназванные документы, в ГАИ Красногвардейского района Москвы была, выявлена документация на владельца машины «Волга» ГАЗ–24 А.Н. Филатова, отдельные элементы почерка которого имели некоторое сходство с разыскиваемым. Материалы на него были переданы в 1-й отдел Управления «А» для организации дополнительной проверки.
Одновременно с этим были получены для анализа 6500 проверочных дел на военнослужащих, выезжавших в разное время по различным делам за границу. Были выделены 4 дела, в том числе и на Филатова, сотрудника ГРУ Генштаба ВС СССР, отдельные элементы почерков которых совпадали с разыскиваемым. Поскольку просмотр дел и отбор образцов почерков велся по выведенной специалистами формуле, то для окончательного вывода требовалось экспертное сличение идентичности их почерков с подлинными материалами, находившимися в деле оперативного розыска. По заключению специалистов криминалистической лаборатории вероятным исполнителем шпионских писем, является сотрудник ГРУ Генштаба майор А.Н. Филатов, 1940 г. рождения, дважды находившийся в долгосрочных командировках в качестве переводчика военных атташатов при посольствах СССР в Лаосе и Алжире.
Начальник 2-го Главка предлагал взять Филатова в активную оперативную разработку, создав для этого специальную оперативную группу из сотрудников 2-го Главного управления и 3-го управления КГБ.
1 июня 1977 г. Ю.В. Андропов утвердил план агентурно-оперативных мероприятий по делу оперативной разработки. Согласно этому плану, разработка Филатова велась комплексно, в разработке шпиона активно использовались, наряду с агентурой и доверенными лицами, оперативно-технические средства и наружное наблюдение.
А.Н. Филатов
5 августа 1977 г. в 21 час был зафиксирован прием Филатовым на имевшийся у него приемник радиопередачи радиоцентра американской разведки. Принятый им цифровой текст был им затем расшифрован с помощью шифрблокнота, хранившегося у него в тайнике на кухне.
Таким образом, было установлено, что Филатов вел активную шпионскую деятельность и регулярно поддерживал двухстороннюю связь с разведцентром США, используя шифрованную переписку, тайники, почтовый и радиоканалы.
Анализ собранных в процессе оперативной разработки материалов позволял оперативникам сделать предположение, что он был завербован американской разведкой в 1974 г. в Алжире и после возвращения в Советский Союз передал ей информацию о ГРУ. Таким образом шпионская деятельность Филатова в пользу США была доказана и не вызывала никаких сомнений.
Филатов был задержан. Сразу, в присутствии понятых, был произведен его личный обыск. Затем его доставили в Лефортовский следственный изолятор.
Перед началом допроса в соответствии со ст. 123 УПК РСФСР Филатову было объявлено, что он арестован за измену Родине. Прослушав затем постановление о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, Филатов взволнованно заявил, что постановление ему понятно, однако свой арест считает недоразумением. Однако затем, оценив свое положение, принял решение рассказать всю правду.
19 августа 1977 г. при обыске у Филатова на квартире, в специально оборудованном тайнике, были обнаружены подробные инструкции о способах связи с разведцентром США, шифровальные блокноты, тайнописная копировальная бумага, а также специальная радио- и фотоаппаратура.
Согласно показаниям Филатова от 17 августа 1977 г., сотрудники резидентуры ЦРУ в Москве 2 сентября 1977 г. должны были через находившийся на Костомаровской набережной тайник передать ему шпионские материалы. Сигналом к началу тайниковой операции, подтверждавшем готовность Филатова изъять шпионскую закладку, должен был послужить его звонок по телефону с 13 часов 30 минут до 14 часов 31 августа. Услышав ответ, он, по его утверждению, должен был только сказать: добавочный триста три восемь, а затем через секунду после этого, не произнося больше никаких слов, повесить трубку.
Далее агенту в день проведения операции, около 23 часов, предлагалось, держась направления к Садовому кольцу, пройтись от моста по правой стороне Костомаровской набережной вдоль реки Яузы. Пройдя Костомаровский и Наставнический переулки, агент должен был увидеть зеленый забор, тянувшийся примерно на 15 м. Вот здесь, где в самом начале этого забора, дорога на Костомаровской набережной делала крутой поворот, его и будет ждать выброшенный из машины контейнер, закамуфлированный под пустотелый обрезок кабеля, обмотанный в темную, промасленную тряпку.
Сотрудники оперативной группы посовещавшись, решили захватить американских разведчиков с поличным и разработали план оперативных мероприятий по их захвату.
По мнению оперативников, выброс контейнера из машины, по всей видимости, должен произойти там, где набережная делала крутой поворот, тем самым машина американцев могла на время исчезнуть из поля зрения возможного наружного наблюдения и сидевшим в ней легче всего было выбросить контейнер. Здесь за забором решили выставить два тщательно замаскированных поста наружного наблюдения, основной задачей которых являлась фиксация выброса контейнера. Чуть дальше, возле автозаправочной станции на Костомаровской набережной, находившейся в 55 м от зеленого забора, высотой примерно 2 м, должны были располагаться другие посты служб КГБ.