агал, что практика лагерного осведомления является лишь первым шагом на этом пути. По его мнению, залогом успешной работы военнопленных в будущем станет «закрепление вербовки путем отбора информационно-разведывательных и иных сведений, компрометирующих военнопленного перед властями противника»[329].
Оперативные аппараты лагерей проводили работу с военнопленными и интернированными разных национальностей, уделяя преимущественное внимание офицерскому и генеральскому корпусу, а также сотрудникам вражеских спецслужб. За годы существования лагерей был сформирован разветвленный агентурно-осведомительный аппарат, насчитывавший около 60 тыс. человек. На основании агентурных данных оперуполномоченные предупреждали факты симуляции и членовредительства, предотвращали побеги и диверсии на производстве, способствовали нейтрализации подпольных групп, возглавлявшихся профашистски настроенными офицерами, помогали раскрыть преступления, совершенные на территории лагеря и на местах производственных работ[330].
Помимо формирования лагерной агентуры, оперативные аппараты осуществляли подготовку секретных сотрудников для разведывательной работы за рубежом. Так, директивой НКВД СССР от 7 октября 1943 г. «Об агентурной работе среди военнопленных» предписывалось активизировать работу в лагерях, тщательно изучать состав военнопленных, перспективную агентуру не использовать «на внутрилагерной общеосведомительной работе», закрепив ее за квалифицированными оперативными работниками[331] Одновременно предполагалось осуществлять усиленную вербовку агентуры для ее перспективного внедрения после освобождения из плена в иностранные государственные, общественно-политические, научные, религиозные, спортивные и другие организации в послевоенный период[332].
Основными задачами оперативно-агентурной и следственной работы в лагерях, спецгоспиталях для военнопленных и интернированных в военный период являлись:
– раскрытие среди военнопленных и интернированных диверсионных и антисоветских подпольных формирований, террористических организаций и групп, призывавших к саботажу на производстве, занимавшихся вредительством, а также склонных к экономическим преступлениям;
– выявление лиц, собиравших во время нахождения в плену шпионские сведения об экономическом, политическом и военном положении СССР;
– сбор и систематизация данных о сотрудниках разведок, разведшкол, боровшихся против СССР контрреволюционных организаций, о политических, военных, государственных преступниках;
– разоблачение участников зверств и злодеяний, совершенных на территории СССР и других стран;
– агентурное освещение политических настроений военнопленных и интернированных и их реакций на актуальные политические, социально-экономические события в стране, отношение к войне, социалистическому строю, советскому государству и народу;
– выявление отдельных лиц и фашистских группировок, оказывавших противодействие антифашистской и политико-воспитательной работе;
– предотвращение несанкционированной переписки;
– организация оперативно-агентурных мероприятий среди окружающего лагеря, рабочих батальонов и спецгоспиталей местного населения, лагерного персонала, работников производства для предотвращения побегов и иных нарушений лагерного режима;
– охрана в лагерях социалистической собственности, борьба с расхитителями, финансовыми преступлениями, разглашением государственной тайны;
– предотвращение преступной связи между личным составом лагерей и гражданским населением на производстве с военнопленными и интернированными;
– вскрытие фактов нарушений служебной, воинской дисциплины, а также аморальных действий личного состава лагерей[333].
Немаловажное значение в период Великой Отечественной войны имело проведение технической разведки, а также работы с иностранными специалистами. Это было обусловлено тем, что плененные солдаты и офицеры вермахта являлись ценным источником информации о планах гитлеровского командования, боеспособности немецких войск, их морально-психологическом состоянии и т. д., в связи с чем полученная от них информация докладывалась в Генштаб и использовалась при проведении боевых операций[334].
Также одним из значимых направлений деятельности оперативных отделов в лагерях для военнопленных была работа по выявлению «чужих» и «морально-разложившихся» элементов среди работников лагерной администрации, конвойных подразделений и обслуживающего персонала[335].
Сотрудники оперативно-чекистских подразделений курировали процесс организации и деятельности режима охраны, трудового использования, лечения, специального учета и оперативного контроля военнопленных.
Данные задачи обусловливали необходимость создания агентурно-осведомительной сети на всех объектах, где применялся труд, осуществлялось лечение, обеспечивалось содержание военнопленных, а также среди окружавшего лагеря населения[336].
Благодаря разветвленной агентурной сети органы НКВД имели возможность оперативно реагировать на все негативные проявления. Агенты информировали лагерное начальство о настроениях военнопленных, что позволяло принимать меры по смягчению напряженной обстановки в лагерях и предупреждать готовящиеся побеги[337].
Особо следует сказать о системе учета агентурной работы. В соответствии с приказом НКВД СССР за № 001464 от 1 декабря 1944 г., на каждого оперативного работника лагеря, имевшего на связи агентуру, заводился лицевой счет. В него вносилась вся агентура из числа военнопленных и личного состава лагерей, состоявшая на централизованном учете. На вновь завербованную агентуру составлялись алфавитные карточки и карточки по форме 1, куда вносились сведения о военнопленных, причастных к зверствам на территории СССР, участниках диверсионно-вредительской деятельности, а также симулянтах и членовредителях[338].
Система учета военнопленных предусматривала составление на каждого из них алфавитных карточек и учетного дела. Последнее объединяло все документы о военнопленном. На обложке указывались номер дела, фамилия, имя, год рождения военнопленного, его социальное происхождение и некоторые другие сведения. Как правило, к личному делу приобщались опись документов, опросный лист и другие документы, имевшие отношение к военнопленному[339].
Определяя наличие антисоветского элемента в лагере, оперуполномоченный представлял в документах списки учета, учетные дела и компрометирующие материалы на лиц, проходивших по списочному учету. При этом на каждого военнопленного, взятого на учет, заводилось учетное дело, которое хранилось в отдельной части литерного дела. Компрометирующие материалы подшивались к соответствующим учетным делам. В том случае, если учетных дел оказывалось много, они могли храниться в отдельной папке при литерном деле[340].
На военнопленных, замеченных в проведении антисоветской работы, подозреваемых в шпионской деятельности, примыкавших к «контрреволюционным партиям», а также на весь офицерский состав, заводились дела-формуляры[341] В отношении враждебно настроенных к Советскому Союзу военнопленных заводились также агентурные дела. Это происходило после рассмотрения оперативным уполномоченным оперативно-чекистского отдела соответствующего лагеря агентурных материалов.
Фигуранты агентурного дела, как правило, арестовывались и препровождались в тюрьму до вынесения приговора. По материалам агентурного дела заводилось следственное дело, материалы которого в конечном итоге передавались в военный трибунал[342].
При выбытии военнопленных в другие лагеря учетные дела, дела-формуляры, а также личные дела агентов (осведомителей) особыми отделениями пересылались в орган НКВД по месту убытия военнопленных. При ликвидации особых отделений НКВД лагерей военнопленных (или упразднении самих лагерей) агентурно-оперативные и учетные материалы передавались для хранения в 1-й спецотдел НКВД по территориальной принадлежности[343].
Таким образом, процесс организации оперативной работы в советских лагерях для иностранных военнопленных и интернированных начался в конце 1930-х гг., однако особый размах он приобрел после завершения основных сражений Великой Отечественной войны и поступления в лагеря нескольких миллионов военнопленных. Главными средствами решения стоявших перед оперативными работниками задач в лагерях и других местах содержание военнопленных являлись организация разветвленной агентурной сети и создание единой системы оперативного учета военнопленных и их последующая вербовка, осуществлявшаяся в соответствии с приказами НКВД.
Агентурная деятельность позволяла выявлять военных преступников, укреплять трудовую дисциплину и антифашистские настроения военнопленных, оперативно реагировать на все негативные проявления с их стороны, а также лиц, обслуживавших лагерях и другие места содержания военнопленных и интернированных.
А. В. СедуновПротивостояние с «Марсом». Борьба чекистов с Абвером на Северо-Западе России в 1941–1944 гг
С началом войны в 1941 г. Абвер начал массированную заброску своей агентуры в прифронтовую полосу и тыловые районы СССР. Помимо сбора разведывательной информации они проводили диверсии, распространяли панические слухи, пытались поднять восстания и всячески дезорганизовать советский тыл и прифронтовую полосу. О масштабах таких забросов и количестве различных агентов, диверсантов говорят различные отчеты органов НКВД-НКГБ, партийных инстанций и партизанских отрядов в 1941 – начале 1942 гг. В начале Великой Отечественной войны руководство органов безопасности издало большое количество нормативных документов (приказов, указаний, директив, ориентировок и т. п.), которые конкретизировали задачи органов НКГБ-НКВД. Среди наиболее важных был розыск шпионов, диверсантов и террористов, забрасываемых вражескими спецслужбами в советский тыл, в расположение войск действующей армии и прифронтовую полосу.