Планировались и осуществлялись операции ЦРУ по афганцам, находящимся в контролируемых вооруженной оппозицией районах страны, в лагерях и штаб-квартирах исламских партий в Пакистане, а также проживающих в других государствах мира. Отличительной особенностью таких операций являлось отсутствие организованного противодействия сил и средств афганских и советских органов государственной безопасности и возможность, в связи с этим, уменьшения затрат на обеспечение безопасности вербовки. Однако выполнение части задачи на территории Афганистана осложнялось в силу общей неблагоприятной для ЦРУ обстановки в стране. Вместе с тем проблема компенсировалась возможностью разведки США опереться на агентурную базу моджахедов. Решение части операции на территории Афганистана обеспечивалось использованием агентуры из иностранцев (журналисты, инструкторы, специалисты, советники и т. п.), либо разведчиков и агентов, попадавших в страну путем преодоления пакистано-афганской границы в составе групп моджахедов[641].
Осуществление вербовочных операций в группировках вооруженной оппозиции, ориентирующихся на сотрудничество с США, являлось характерным для многих регионов мира на протяжении практически всей послевоенной истории ХХ в. Организуя разведывательно-подрывную деятельность против Республики Куба через свои позиции в контрреволюционных кубинских организациях, ЦРУ широко использовало т. н. «особо проверенных» людей, которые осуществляли первичные проверочные мероприятия. При достаточно твердой убежденности в том, что объект пойдет на сотрудничество с американской разведкой, его выводили на сотрудника ЦРУ. Схожие операции ЦРУ практиковало в Африке.
Образцы новых вооружений противника всегда являли собой предмет особой охоты. Война в таком случае предоставляла большую возможность их получения с минимальными издержками для военной разведки соперничающих на поле боя армий. Война позволяла испытать в реальных условиях новые разработки научно-исследовательских институтов и опытно-конструкторских бюро, выявить недостатки и быстро осуществить доработки. СССР уже много лет не вел масштабных военных операций и Афганистан превратился в фактический полигон для испытаний военной техники и вооружений в жарком сухом климате.
Объектом «охоты», в частности, стал автомат Калашникова AK-74. Будучи меньше по размерам и легче, чем автомат образца 1947 г., он имеет калибр 5,45 мм и использует боеприпасы со смещенным центром тяжести, которые беспорядочно двигаются при попадании в тело, что приводит к повреждению внутренних органов с большим выходным отверстием. Первый захваченный моджахедами AK-74 был продан ЦРУ за 5000 долларов. В 1987 г. западногерманская разведка завладела в Афганистане некоторыми образцами советской боевой техники и боеприпасами. ЦРУ обратилось с просьбой к руководству разведки ФРГ (БНД) о содействии в получении некоторых из них, в частности, образцов нового противотанкового управляемого реактивного снаряда.
Почувствовав возможность делать деньги на продаже западным покровителям образцов советского вооружения, моджахеды начали активно заниматься торговлей добываемого в боях оружия и техники. В дело шло оружие, куски брони, электронное оборудование, шифровальные машины, танковые гусеницы. Даже бинокли приобрели коммерческую ценность для моджахедов. Особый интерес спецслужбы проявляли к вертолетам Ми-24. Его обломки распиливали и продавали по кускам. В 1985 г. афганские летчики совершили побег и угнали в Пакистан два вертолета Ми-24, позже перегнали туда же и несколько советских боевых самолетов. Скупкой подобных трофеев занимались сотрудники иностранных дипломатических представительств, аккредитованные в Пакистане, а также специально обученные агенты. Обеспокоенные бесконтрольной ситуацией в этом вопросе пакистанцы приняли необходимые меры[642].
Одной из классических операций стратегического масштаба, имевшей объектом воздействия политический, военный и экономический потенциал СССР, как главного гаранта сохранения существовавшего в Афганистане режима, являлось налаживание поставок оружия афганской оппозиции. К началу второй половины 1980-х гг. ведущая роль ЦРУ в этом вопросе стала общеизвестной по причине провалов его агентуры и многочисленных публикаций в прессе различных стран. Американские специалисты Вудвард и Бебкок в «Вашингтон пост» утверждали, что помощь ЦРУ афганским моджахедам переросла в самую крупную операцию США после Вьетнама и в 1984 г. составила 80 % ежегодно расходуемых ЦРУ средств на тайные операции[643] Органы госбезопасности СССР и ДРА подобного рода материалами располагали еще в момент начала снабжения средствами подрывной деятельности группировки Г. Хекматьяра, действовавшего с территорий Пакистана против режима М. Дауда в 1975–1978 гг. В то время и были опробованы каналы передачи вооружений из западных стран. Спустя более двух десятков лет о конкретных делах Великобритании в Афганистане рассказал в своих мемуарах «Джихад» участник тех событий англичанин Т. Кэрью. В годы советско-афганского военного конфликта, по его утверждениям, Англия и США вели против СССР тайную операцию под кодовым названием «Фарадей». Ее суть заключалась в создании тренировочных лагерей, в том числе в Шотландии, для подготовки боевиков-мусульман; в засылке американских и британских диверсантов из элитных частей спецназа для ведения разведки в районах Кандагар-Баграм-Кабул; организации нелегальных поставок вооружений для моджахедов и обучение их диверсионному делу. Операция «Фарадей» курировалась разведкой министерства обороны Великобритании и Пентагона[644]. Задача же в Афганистане массового партизанского движения не могла быть решена без обеспечения моджахедов современным оружием также в массовых количествах. А его поставка не могла быть актом одноразового действия, поскольку эта проблема касалась сферы международных отношений и не афишировалась. С другой стороны, предполагалось решение широкого круга чисто технических вопросов: финансирование (и, естественно, сокрытие источников получения денег); закупка оружия; его доставка по назначению. Все это предполагало участие в деле сил и средств спецслужб ряда государств, подключение в необходимых случаях внешнеполитических ведомств, что, в свою очередь, возможно только в рамках логически увязанного и скоординированного плана операции при ведущей роли разведки. В данном случае ЦРУ[645].
Каждый из трех этапов – финансирование, закупка, доставка – требовал реализации комплекса политических, экономических и специальных мероприятий разного уровня – от директора ЦРУ до разведчика в конкретной стране. В зарубежных публикациях 80-х гг. прошлого столетия освещались некоторые моменты таких операций. В них, в частности, указывалось, что распоряжение о разработке операций давалось лично президентом Д. Картером. 9 января 1980 г. комитет сената конгресса США по разведке рассмотрел один из элементов операции – план ЦРУ по обеспечению афганских моджахедов эффективными противовертолетным средством – ракетами с тепловыми головками самонаведения, обычными зенитными установками и стрелковым вооружением. Первые денежные взносы осуществили Соединенные Штаты, в пределах 20–30 млн долларов, и Саудовская Аравия – предположительно в более крупных размерах. Однако бывший в то время помощником президента США по безопасности З. Бжезинский, спустя почти 20 лет, в 1998 г., признал, что в реальности все обстояло иначе: на самом деле, еще 3 июля 1979 г., за пять месяцев до ввода советских войск в Афганистан, президент Картер подписал первую директиву о секретной поддержке афганской оппозиции. Напомним, что на вопрос корреспондента Nouvel Observateur Hebdo: «Когда Советы убеждали мир, что они сражаются против секретного вмешательства США в афганские дела, никто им не верил. Тем не менее, оказывается, в основе была правда!.. Вы сегодня ни в чем не раскаиваетесь?». З. Бжезинский ответил следующее: «Раскаиваться в чем? Эта секретная операция была блестящей идеей. Мы заманили русских в афганскую ловушку, и вы хотите, чтобы я в этом раскаивался?». Этого человека трудно уличить в лукавстве: если внимательно ознакомиться с его публичными заявлениями, мемуарами и книгами, несложно убедиться в преданности этого американца польского происхождения своему делу, последовательной и жесткой апологии политики США и жестком неприятии коммунизма.
Часть мероприятий плана ЦРУ начала 1980-х гг. преследовала одну из целей – скрыть по возможности участие США, Пакистана и других западных стран в снабжении отрядов афганской оппозиции оружием. Для этого делалась ставка на закупки оружия советского производства, либо высококачественных подделок на черном рынке, у частных компаний и в странах, куда оно поставлялось из СССР. Практика эта не нова и имела место, в частности, в Анголе. Несмотря на запрет, принятый конгрессом США, здесь финансирование закупок оружия в рамках операции «Кубанго» осуществлялось через арабские страны, фирмы типа «Кампокс интернешнл» и другие. Этот обычный, испытанный способ, был рассчитан на введение в заблуждение международной общественности тем, что афганские моджахеды, якобы, не получали помощь извне, а добывали оружие в боях с советскими и правительственными войсками. Агенты ЦРУ осуществляли закупки советского оружия в Египте и на черном рынке в некоторых других странах, способствовали в отдельных случаях (в частности, в пригородах Каира и в Пакистане) налаживанию производства соответствующих подделок[646].
По некоторым данным, партию советского оружия, захваченного во время вторжения в Ливан в 1982 г., передали ЦРУ израильские торговцы. Оно также было переправлено афганским моджахедам.