– Дружочек, не расстраивайтесь, в семейной жизни есть как минусы, так и плюсы, и последних значительно больше, – приободрила молодого человека Тефи. – Правда, Ваня?
– Если у вас никогда не бывает неприятностей, то вы не сможете радоваться хорошим событиям, – подхватил я.
– Юноша, хотите стать счастливым? – неожиданно спросила Гусева у Олега.
– А кто откажется? – хмыкнул тот.
– Стать счастливым очень легко, – затараторила моя спутница. – Надо для начала понять: кое-какие обстоятельства изменить невозможно, но можно изменить свое отношение к ним. Привожу пример. Вам неохота сейчас идти вниз, потом подниматься наверх, вы ругаете про себя противную клиентку, которой взбрело в голову изучить еще одну квартиру. И, конечно, от этих мыслей у вас испортилось настроение. А теперь посмотрите на это дело с другой стороны. Первое. Пробежка по лестнице – это бесплатный фитнес. Второе. Мужчины, которые ежедневно не менее часа ходят по ступенькам, практически не болеют раком предстательной железы, это доказано американскими онкологами. Третье. Я непременно куплю у вас квартиру, ту или эту, неважно. Следовательно, вы получите комиссионные, приобретете жене шубу, она вас обожать будет. Сплошные плюсы кругом, а вы уставились на минус. Повернитесь к минусу задом, и что перед глазами? Плюс. Дружочек, представьте, льет дождь, у нас обоих нет зонтиков. Я вернусь домой мокрая, но радостная и не заболею простудой. Вы тоже войдете в дом мокрым, но несчастным и злым, а наутро свалитесь с воспалением легких. Спросите, почему так? Я гуляла под проливным дождем, вы же под ним мокли. Понимаете разницу? Лучше всегда стоять спиной к минусу, глядя на плюс.
Глава 19
Когда звук шагов уходящего Олега затих, Тефи обратилась ко мне со словами:
– Ванечка, этажом ниже у лифта стоит деревянный ящик, я обратила на него внимание, когда поднималась. Тебя не затруднит притащить его сюда? Тогда мы сможем сесть. Думаю, Олег раньше чем через полчаса не вернется – он передвигается медленно, словно за ним гигантский хвост тащится.
Я рассмеялся и пошел вниз.
Ящик, сколоченный из неотесанных досок, оказался довольно тяжелым. Я поволок его наверх и увидел, что Гусевой на площадке нет, а дверь в четырехкомнатную квартиру распахнута.
– Стефания Теодоровна, – крикнул я, – вы где?
Тефи высунулась из апартаментов.
– Здесь, Ванечка. Кажется, зря я погнала Олега в контору. Подергала за ручку, дверь и распахнулась – замок хлипкий оказался, я его ненароком сломала. Заходи!
Я вошел и стал изучать жилье.
– Прекрасная квартира, – обрадовалась Гусева, когда мы очутились на кухне.
Глянув в окно, я с сомнением покачал головой:
– Из трешки вид лучше – Москва как на ладони.
– Когда вселишься, времени на рассматривание пейзажа не будет, – парировала Стефания. – Зато здесь на комнату больше и кухня с эркером. А что там, за дверцей?
– Кладовка, – ответил я, распахивая створку.
– Интересненько… – оживилась Тефи. – Если она, как обещалось, квадратная, я куплю эту квартиру. Ванюша, зажги свет, в чулане темным-темно.
– Здесь пока нет электричества, – вздохнул я.
– Зажигалкой чиркни.
– Простите, у меня ее нет, я не курю.
– Как же увидеть форму подсобного помещения? – огорчилась Тефи.
– Можно посмотреть на плане этажа, – предложил я.
– Там могут соврать, – обиженно протянула спутница. – В реальности окажется прямоугольник, а я хочу квадрат. Ну совсем ничего не видно! Ни капельки.
– Кладовка расположена далеко от кухонного окна, – пробормотал я, – в нее свет с улицы не проникает.
Тефи сгорбилась и вдруг призналась:
– Смешно сказать, но я панически боюсь темноты, всегда сплю с ночником. Ванечка, ты как себя в неосвещенном помещении чувствуешь?
– Нормально, – усмехнулся я. – Хорошо знаю, что зомби, монстры, инопланетные чудища, привидения и иже с ними на свете не существуют.
– А вот я сомневаюсь, – Стефания Теодоровна поежилась. – В особенности после полуночи жутко. Все спят, в квартире тишина, самое время нечисти появиться. Высунешь ногу из-под одеяла, а тебя – раз! – и сцапают.
Я не выдержал и улыбнулся. Ох уж эти женщины… Чего им только на ум не приходит! Ника Сафронова, например, категорически запрещала мне ставить на столик у кровати чашку или бутылку с водой.
– Что за гадкая привычка? – злилась она.
Я спокойно объяснял, что иногда по ночам испытываю жажду, но не нашел понимания.
– Или я в постели, или вода в спальне! – объявила любовница.
Мне в тот момент присутствие Ники в спальне казалось более привлекательным, но перспектива ходить по ночам на кухню не радовала. Я человек, склонный накормить волков и оставить в живых овец, поэтому решил найти компромисс и задал вопрос:
– Никуша, чем тебе мешает вода без запаха и вкуса?
Любовница сначала скуксилась, а потом заявила:
– Не хочу утонуть.
Я, ожидавший услышать любые разумные аргументы, расхохотался. Ника разозлилась.
– Когда я была маленькой, у нас сосед по даче так умер. Крепко выпил, лег спать, жена ему на тумбочку стакан минералки поставила, позаботилась. Муж захрапел, причем рот у него открылся, рукой он во сне стакан задел, жидкость залилась ему одновременно в нос и горло, перекрыла доступ воздуха. Мне няня эту историю рассказала, когда я попросила чашечку в детскую принести.
Ни мои слова о том, что глупая баба элементарно поленилась сходить за питьем для малышки и запугала ее, ни аргумент, что Ника никогда не напивается, не храпит, всегда спит с закрытым ртом, должного эффекта не произвели. Всякий раз, когда подруга оставалась у меня ночевать, мне приходилось посреди ночи брести к холодильнику.
А Стефания Теодоровна опасается чудовища, которое схватит ее ночью за голую ногу, высунувшуюся из-под одеяла. Воистину мозг женщины работает совершенно иначе, чем у мужчины, логических доводов прекрасный пол попросту не слышит.
– Ванечка, – умоляюще протянула Тефи, – сделай одолжение, осмотри кладовку.
– Ради вас я готов на любой подвиг, но, увы, не обладаю кошачьим зрением, – улыбнулся я. – Давайте вернемся сюда завтра с фонариком.
– Нет, хочу сейчас, – по-детски капризно отозвалась Гусева. – Ну пожалуйста-а-а!
– Хорошо, – согласился я. – Можно поступить так: я пройду вдоль одной стены, потом миную другую, к ней примыкающую. Если в первом и во втором случае насчитаю одно и то же количество шагов, значит, кладовка квадратная.
Стефания Теодоровна захлопала в ладоши.
– Ура! Ты гений! Начинай скорей.
Я ступил в кромешную темень, развел руки в стороны и пошел вправо, пока пальцы не наткнулись на шероховатую бетонную поверхность, перевел дух, шагнул вперед и крикнул:
– Раз!
– Получается! – ликовала Тефи.
– Два…
– Здорово.
– Три…
– Еще немного – и закончим.
Я шагнул, собрался сказать «четыре», но ступня неожиданно провалилась. Я накренился, меня потащило вперед, и я ухнул вниз, как выкинутая из окна гиря.
Говорят, в момент смертельной опасности у человека перед глазами проносится вся его жизнь. Но я никаких интересных картин не увидел, даже не успел испугаться и заорать, летел в тишине. А потом шмякнулся на гору чего-то мягкого и воняющего.
Пару секунд лежал тихо, затем очень осторожно пошевелил головой и наконец-то смог выдохнуть: слава богу, шею не свернул. Теперь надо подвигать руками, ногами, ощупать себя со всех сторон… Я быстро проделал все это и понял, что ничего не сломал. И, похоже, луж крови вокруг меня тоже нет. Интересно, с какой высоты я рухнул и куда угодил? В помещении темно точно так же, как в злополучной кладовке, которую я в недобрый час решил измерить шагами.
– Ваня… – раздался слева рыдающий голос. – Ой, Ванечка умер! Разбился! Господи, что теперь делать? Помогите! Спасите! Скорей сюда! Эй, кто-нибудь, человек погиб! Боже!!!
– Тефи, – выдавил я из себя, – со мной вроде полный порядок.
Плач стих, несколько мгновений стояла тишина. Затем Гусева заорала:
– Жив? О-о-о-о… А-а-а-а… Вот это да! Ну и ну! А почему ты лежишь с закрытыми глазами?
Распахнув веки, я понял, что в большой комнате, где я нахожусь, светло. Надо же, оказывается, падая, я зажмурился, а приземлившись, не догадался открыть глаза.
Тефи бросилась ко мне и обняла.
– Дорогой, вот ужас! Ты пролетел целый этаж, упал в квартиру, которая расположена под «четверкой».
Я сел.
– Лежи! – испугалась Стефания. – Нужно срочно вызвать «Скорую». Где мой телефон?
– Идиот… – пробормотал я – Натуральный кретин…
Гусева перестала рыться в сумке.
– Ты о ком?
– О себе, конечно, – сердито пояснил я. – Вы вспомнили про мобильный, и меня осенило, что я мог же им осветить чулан. Почему все правильные мысли приходят на ум не тогда, когда надо, а с большим запозданием? Тефи, врач не нужен, я совершенно здоров. Смотрите, легко встаю.
Стефания Теодоровна начала креститься.
– Ванечка, ты испугался?
– Не успел, – откровенно признался я. И подумал: «Хорошо, что у меня крепкий мочевой пузырь».
– Тут есть кто? – раздался крик риелтора. – О нет, только не это! Они разбились! Ну почему со мной вечно случаются неприятности? Отчего мне везет как утопленнику?
Олег вбежал в комнату. Вопль стих.
– Почему вы не предупредили, что в кладовке нет пола? – завизжала Стефания Теодоровна, подскочив к бледному до синевы мужчине и начиная лупить его кулачками по груди. – Из-за вас Ваня умер!
– Я вполне жив, – возразил я, – стою на ногах.
Олег схватился за голову и сел на пол.
– Я думал, что тут два трупа, вас на кладбище отвезут, а меня на зону. Нет, уйду с этой работы, все равно меньше всех зарабатываю, последний в рейтинге на сайте. Апельсинами торговать буду, там ответственности никакой.
– Цитрусовыми легко отравиться, или какой-нибудь аллергик съест у вашего прилавка пару долек апельсина и получит отек Квинке, – мстительно прошипела Тефи. – Вас тогда надолго упекут.