Взаимный конфликт Антюфеева и Стрелкова, корни которого также крылись в предыдущих крымских событиях и личностных качествах, первоначально развивался на моих глазах. Оба героя были крайне амбициозны, самолюбивы и не сомневались в своих исключительных заслугах перед Родиной, что, в свою очередь, требовало явного пиетета от окружающих и ответной реакции Родины. Когда, по мнению Владимира Антюфеева, этот пиетет не был выказан в полной мере Стрелковым (хотя, надо сказать, в этом вопросе Игорь Всеволодович вел себя вполне нормально), Антюфеев просто перестал ездить на военные советы Стрелкова со словами «он сам ко мне приползет». Потом уже Стрелков воспылал явной неприязнью к пожилому генералу. В общем, нашла коса на камень.
По Керчи тоже все было неровно. Плохо спланированная операция привела к тому, что при задержании, в ходе которого Керчь не оказывал сопротивления, был убит случайный человек. Им оказался друг и водитель нового министра обороны Владимира Кононова («Царя»).
Кроме этого, пришлось резко рвать стоп-кран уже запущенных Владимиром Юрьевичем процессов по «самообеспечению» силовых структур. На нас с подачи противника и так пытались навесить ярлыки мародеров и преступников. Нельзя было давать к этому никаких, даже малейших, фактических оснований, пусть и в ущерб создаваемым организациям.
В общем, наряду с первыми шагами по строительству ведомства пришлось с ходу устранять допущенные ошибки.
Здесь будет МГБ
Возник вопрос с местом дислокации министерства государственной безопасности ДНР. Для начала в Донецке, а в дальнейшем и по всей республике. Ведомство постепенно росло, укреплялось и не могло уже соседствовать с полицией.
Часть административного здания МГБ ДНР
Тогда 12 сентября 2014-го на заседание очередного Кабмина я вынес предложение о передаче под МГБ комплекса зданий на бульваре Шевченко в Калининском районе Донецка, ранее принадлежащих Апелляционному областному донецкому суду, районному отделу контрольно-ревизионного управления и одной из налоговых, которые примыкали друг к другу. Кроме этого, узаконивалось закрепление за МГБ еще ряда помещений, необходимых для работы с учетом профессиональной специфики.
Это вообще было первое решение, принятое Кабмином о полноценной передаче зданий на баланс государственного ведомства ДНР, а не о временном размещении. Постановление подписывал уже новый премьер Александр Захарченко.
Чуть позже назначенный вместо Владимира Антюфеева на должность первого вице-премьера Равиль Халиков, продолжающий контролировать Генеральную Прокуратуру ДНР, попытается выдавить МГБ из нового здания, мотивируя это необходимостью передачи его Верховному суду ДНР.
Предлог был смехотворный, потому что, во-первых, суд на тот момент еще не начал функционировать. Во-вторых, у судов в Донецкой области было большое количество различных зданий, не менее крупных и хорошо отремонтированных, и занятое МГБ не было единственным. Просто Халиков решил таким образом выстроить отношения, продемонстрировав то, что он старший. В тот же день мы с Березой подписали у Захарченко уточняющее постановление, согласно которому правоохранительные органы и спецслужба подчиняются лично ему и им же курируются, и Равиль Халиков стал вице-премьером без хозяйства. После этого я через определенные ресурсы заставил Халикова отказаться от своих претензий.
С учетом того, что должность первого вице-премьера по правоохранительным органам и госбезопасности была придумана непосредственно под Владимира Антюфеева, Халиков оказывался в нелепом положении. Если до назначения на нее, будучи Прокурором республики, он обладал большими рычагами влияния, то теперь оказался королем без королевства.
Равиль Халиков, прокурор ДНР (2014 г.)
Когда он понял, что тучи вокруг него сгущаются, то стал искать возможности подготовить себе трамплин на будущее. Особенно запоминающимся случаем был приезд депутатов Государственной думы России в качестве неофициальной делегации на выборы Главы и Народного совета ДНР. Выборы проходили 2 ноября 2014-го. Весь основной объем организационной и оперативной работы лег на мое ведомство. Физическую безопасность на местах обеспечивала полиция. Я до сих пор горжусь тем, как были проведены выборы. Несмотря на все попытки противника, мы в условиях войны и постоянных обстрелов не допустили ни одной провокации!
Депутатскую комиссию Госдумы России возглавлял Леонид Слуцкий43. У меня не было времени, чтобы постоянно быть с гостями, и я просто закрепил за ними своих офицеров безопасности. Сам же практически круглосуточно занимался всеми необходимыми мероприятиями.
– Товарищ министр, разрешите доложить по нашим российским гостям?
– Докладывайте.
– Товарищ министр, нет сил слушать это дальше! Халиков ходит за нами постоянно! Он буквально приклеился к Слуцкому, обхаживает его!
– Да и ладно. Пусть ходит. Вам какая разница? Он ведь вам не мешает?
– Не мешает. Но я же слышу, что он ему постоянно говорит! Что это он организовал выборы и обеспечивает их безопасность! Что все держится на нем! И при этом поливает грязью МГБ и вас лично! А ведь всю работу делаем мы, и он к этому никакого отношения не имеет!
– Послушайте. Меньше эмоций. Хочет, пусть ходит. И поменьше амбиций. Самое главное, что мы сами и наше руководство знаем, кто, что и как делает. Остальное не важно. Ясно?!
– Так точно. Разрешите идти?
– Идите.
История Халикова была примечательна и ярко характеризовала некоторые процессы в республике.
Изначально Равиль был обычным командиром одного из боевых отрядов Бородая под позывным «Барс» с опытом службы в ВДВ, Чечней и Афганистаном за спиной, но и с определенным стажем службы в транспортной прокуратуре России.
В момент назначения правительства Александра Бородая вдруг не оказалось ни одного нормального прокурора, готового занять пост руководителя. Как потом говорил сам Бородай, он, как, впрочем, и Стрелков, первоначально был убежден, что ДНР – чисто декоративная структура, необходимая для обеспечения формирования конструкции ввода войск либо достижения других стратегических государственных результатов. Соответственно, и подход к формированию Правительства был недостаточно серьезным.
И вот, как потом, смеясь, вспоминали собратья Халикова по оружию, в кабинет Бородая забежал на доклад Барс, а степенно вышел уже Генеральный Прокурор.
В итоге Равиля сгубили амбиции, никак не связанные с общими интересами, и его непоследовательность.
С конца июля и до конца августа Равиль Халиков отсутствовал в ДНР, вернувшись после контрнаступления наших войск. С этого момента он попытался превратить Прокуратуру в странный военный гибрид. Сформировав при ней Управление спецопераций численностью более 500 человек плюс диверсионную группу (диверсионная группа Генпрокуратуры!), он переложил всю прокурорскую деятельность на своего заместителя Ремизова. Сам же занялся наращиванием своего военного потенциала и интригами. Он всерьез прорабатывал идею создания танкового подразделения Генпрокуратуры и постановку на баланс легкомоторного самолета.
Впечатление создавал хорошее. При первых встречах много говорил о своей порядочности, принципиальности. Подчеркивал, что спит в одной казарме со своими солдатами и передвигается без охраны, чтобы, если на него будет покушение, не пострадали бойцы. Много рассуждал о верховенстве закона. К сожалению, слова и дела стали быстро расходиться.
Первоначально у него не сложилось с МВД. В один из райотделов полиции приехала группа прокуратуры, которая разоружила подразделение и задержала несколько сотрудников. Каково же было удивление задержанного опера, когда в следователе прокуратуры он узнал преступника с судимостями, которого он дважды отправлял за решетку! Потом был выявлен ряд случаев, когда бойцы прокуратуры ДНР охраняли коммерческие объекты. В дальнейшем прокуратура попыталась пролоббировать интересы одного из крупных донецких бизнесменов, возбудив уголовные дела по материалам 2007 года и наложив арест на соответствующее имущество в особо крупном размере.
Олег Береза жестко поставил эти вопросы, я же сначала убеждал его не обострять отношения с Равилем и дать ему проявить свой потенциал. Ну, надо сказать, он его и проявил.
У Халикова возник острый конфликт с командиром разведуправления ДНР Сергеем Николаевичем Дубинским, который на тот момент был известен под позывными «Петровский» и «Хмурый». У конфликта был ряд крайне деликатных особенностей. В этом конфликте Халиков заручился поддержкой всех руководителей крупных подразделений с тем, чтобы арестовать Хмурого. Так как на тот момент Хмурый считался влиятельным командиром, все с любопытством наблюдали за развитием событий. Но, сказав «а», Равиль не сказал «б», чем очень сильно подорвал свой авторитет.
Вместо этого он занялся выстраиванием своей карьеры, проведя серию кулуарных движений с целью занять должность первого вице-премьера у Александра Захарченко, чем сам себе вырыл яму.
Так как должность была придумана для Владимира Антюфеева, который уехал из Донецка 6 сентября 2014-го, но значился в ней еще две недели, и предполагала тесные взаимоотношения со мной и Березой как профильными министрами, то, заняв ее и при этом утратив возможность непосредственно контролировать силовиков, Равиль Халиков, формально пойдя на повышение, потерял реальные ресурсы.
Мы дали ему некоторое время для того, чтобы раскрыться. Но проводимые им совещания были несистемными, уровень их КПД и последствия давали минимальные итоги. Поэтому были приложены определенные организационные усилия, и Халиков выехал в Россию, не оставив после себя особенного следа.
После решения вопроса расположения центрального аппарата мною была сформирована комиссия, которая шаг за шагом возвращала здания бывшего СБУ в городах и районах республики законному владельцу в лице МГБ. За это время в них успели разместиться военные комендатуры, штабы воинских структур и другие формирования.