опрос о признаках состава преступления отвечает, путаясь и запинаясь. Но, продолжив собеседование, понимаю, что она напоминает мою бывшую подчиненную Наталью Капинскую, которая была у меня начальником юротдела в министерстве госбезопасности Приднестровья. Та тоже была довольно миловидной, но при этом имела все лучшие-худшие качества профессионального юриста: въедливость к деталям, усидчивость при работе с документами, нормальное бюрократическое занудство, упрямство, педантичность и уверенность в том, что мир держится на писаных правилах и надломить их – значит разрушить мир.
Вообще кадровики привели девушку с перспективой назначения ее моим секретарем, просто, пока я выбрал время для собеседования, дали ряд поручений в сфере юриспруденции. Обойдусь с секретарем. Нормативная работа важнее.
Назначаю с испытательным сроком и не ошибаюсь. В течение короткого времени с места трогается работа по комплексному формированию нормативной базы МГБ. Мы регламентируем большую часть направлений своей деятельности.
Ее апофеозом станет разработка проектов законов «О Министерстве государственной безопасности ДНР», «О государственной тайне», «О безопасности». В них полномочия госбезопасности были чрезвычайными. Этого требовала военная и околовоенная обстановка.
С учетом того, что в МГБ Приднестровья я являлся Официальным представителем Президента Приднестровья по ряду нормативно-правовых актов, я хорошо себе представлял законодательный механизм. Поэтому, используя имеющееся влияние на ситуацию и выстроенный формат взаимодействия с новым Народным советом, добился того, чтобы наши проекты были рассмотрены и приняты первыми. Даже по номерным учетам нового парламента они шли под номерами 1, 2 и 3. Эти законы станут примером и стимулом для законодательной работы всей государственной системы республики.
Механика процесса
К истокам донбасской революции
Донбасское сопротивление прошло целый ряд этапов, вплоть до военного. В зависимости от них дифференцировался и состав его участников.
Особенностью современной Украины являлось то, что за все двадцать с лишним лет власть там никогда не передавалась традиционным для нормальных государств путем. Помаранчевые и другие майданы, «Кучмагейты», вереница роспусков Рады и прочее отражали суть украинского политикума. Все это сопровождалось массовыми буйными балаганами и яркими телевизионными шоу. Недостаток хлеба с лихвой компенсировался зрелищами.
Процессом первоначально попытались воспользоваться местные олигархи по схеме своих многолетних взаимоотношений с Киевом.
Так как после очередного переворота к власти в Киеве пришла одна из конкурирующих околовластных групп, то донецкий бомонд решил построить отношения с ними по классической до последующих событий схеме. Суть ее сводилась к демонстрации возмущенных шахтеров и угрозам отправить их в Киев.
Потом достигался компромисс по принципу: вы к нам не лезьте, а мы на месте удерживаем ситуацию.
Действительно, люди от Ахметова45 заигрывали и с окружением Павла Губарева, и с «Патриотическими силами Донбасса», которые в дальнейшем трансформируются в батальон «Восток». Им была оказана определенная поддержка. «Оплот» (или, если точнее, «Оплот Донбасса», в отличие от «старшего брата» в лице харьковского «Оплота» Евгения Жилина, тоже на первом этапе оказывавшего некоторое содействие дончанам) первоначально помогал оснащать авторитетный в Донецке человек, депутат Верховной Рады и руководитель донецкой «Партии Регионов» Александр Бобков, который стал «крестным» для двух молодых коммерсантов, создавших организацию для обороны города от националистов, и даже, чтобы отличать «двух Сань», придумавший одному из них позывной «Ташкент» по именованию Ташкентского военного училища, которое тот окончил. Но все лидеры и структуры самообороны довольно быстро переросли свои первоначальные взаимоотношения с местными олигархами и ушли в свободное плавание.
Народный протест в Донбассе был абсолютно искренним. Но попытки его использовать в торге, конечно, были. Апофеозом этого стало назначение компромиссной олигархической фигуры Сергея Таруты губернатором области. Впрочем, довольно быстро такие схемы были отброшены. Во-первых, в силу невозможности удержать под контролем нарастающий порыв. Во-вторых, потому, что пришедшие к власти в Киеве окончательно спятили и пустились во все тяжкие.
Переломным в этом смысле моментом был митинг в Донецке, который 1 марта 2014 года изначально организовали донецкие бизнесмены, чтобы еще раз «шугануть» перезагруженный националистами, экстремистами и политическими радикалами Киев. Но на нем народная масса повела себя по незапланированному сценарию. Было заявлено о стремлении объединиться с Россией, а на сцену во всех смыслах этого слова выдвинулся простой донецкий «аниматор» Павел Губарев. Именно тогда была предпринята первая попытка штурма Донецкой обладминистрации, над которой подняли российский флаг.
Март 2014, митинг движения «Донецкая республика»
Весь март 2014 года Донецк и другие города области будоражило волнениями, митингами, массовыми акциями и нарастающим противоборством. Были арестованы лидеры протеста Андрей Пургин и Павел Губарев. В середине месяца киевские модераторы отрядили несколько «поездов дружбы» в составе наиболее агрессивных националистов для штурма города. Отпор этим попыткам показал серьезный уровень сплоченности и организованности пророссийских сил в регионе.
Главными требованиями были федерализация и единство с Россией.
В городах юго-востока постепенно формировались отряды ополчения и народные органы самоуправления. Протесты на востоке Украины являлись на порядок более организованными и миролюбивыми, чем то, что происходило в центре и западных областях.
Пророссийский митинг в центре Донецка 1 марта 2014 года в поддержку федерализации
Но возмущение вызывали не только события в Киеве. По сути, происходила социальная революция, а не меньшими ее противниками, чем националисты и киевская властная верхушка, стали олигархи, в том числе и местные. И даже особенно местные. Было много коммунистических и социалистических флагов и лозунгов.
Примеры захватов обладминистраций первыми показали сторонники Майдана. В январе-феврале 2014-го они осаждали областные администрации в Ровенской, Тернопольской, Хмельницкой, Волынской, Винницкой, Черниговской областях, прошли штурмы областных госадминистраций в Полтаве, Львове, Житомире, Черкассах, Сумах. Были захвачены здания ряда управлений СБУ и милиции, противники Януковича массово завладевали оружейными арсеналами. При этом дальнейшая легитимация новой власти, свергнувшей Януковича, в Киеве прямо противоречила Конституции страны.
События, происходящие на востоке Украины, были зеркальным, но зачастую намного более мирным ответом вакханалии сторонников евроинтеграции. В этом смысле, с точки зрения легитимности и технологии возникновения, новая власть в Киеве ничем не отличалась от самопровозглашенного народного управления в восточных регионах.
Важно понимать, что в один хронологический период развивалось три самостоятельных, пусть и тесно взаимосвязанных процесса.
Первый – условно называемый «Майдан». На самом деле изначальным автором «Майдана» как реальной актуализации движения жителей Украины за «европеизацию» своей страны явился Виктор Янукович. Именно его правительство на протяжении нескольких лет интенсифицировало переговоры с Евросоюзом по Соглашению об ассоциации, хотя этот процесс начинался и продвигался еще его предшественниками. Все государственные ведомства правления Януковича получали официальные задания по проевропейско-прозападной трансформации. И именно окружение Януковича инициировало первые митинги за евроинтеграцию, долженствующие продемонстрировать поддержку народом решений власти, которые впоследствии перерастут в «Евромайдан» после резкой смены курса. На этом фоне всю первую половину 2013 года у Украины обострялись отношения с Россией, и в России даже заговорили о санкциях против соседей.
Дело в том, что процессы «вестернизации» и «евроинтеграции» в Украине были сведены к тождеству отказа от всего «советско-русского». Соответственно, движение на Запад неизбежно приводило к разрыву связей с Россией. Причем эти устремления, в первую очередь, предполагали трансформацию менталитета и смену системы ценностей. При таких условиях антироссийский потенциал происходящего был предопределен. С учетом значительной исторически пророссийской территориальной и человеческой составляющей Украины это неизбежно побуждало внутренний раскол, что и произошло.
Дополнял картину резкий рост шовинизма. Даже Европарламент еще в 2012 году принял резолюцию, осуждающую всплеск украинского национализма.
На внутриукраинском уровне ситуация усиливалась межрегиональной конкуренцией. Причем она развивалась как по традиционной схеме конфликта «восточных» и «западных» областей, где команда Януковича представляла «донецких», так и внутривосточного противостояния. Соперничество между Донецком и Днепропетровском, выходцами из которого были Игорь Коломойский и Юлия Тимошенко, неоднозначная позиция харьковского руководства, попытка маневрирования Одесчины и Николаевской области, извечная украинская привычка элитарных слоев «раскладывать яйца в разные корзины» смещали акценты с чисто цивилизационного противостояния в многогранный конфликт элит и региональных стереотипов.
Вторым процессом была спровоцированная «евроинтеграцией» активизация пророссийских устремлений в восточных и некоторых центральных районах Украины, опасения потери собственной идентичности, разрыва многогранных связей с Русским миром.
Третьим являлись патриотические процессы в поддержку братского населения Украины в самой России, инициированные антироссийской риторикой значительной части «Евромайдана» и обращениями из пророссийских территорий.
Пришедшая после Майдана националистическая власть пошла по прямой дороге саморазрушения своей хрупкой государственности. Опьяненные наркотиком беспредела путчисты сначала приняли закон об отмене регионального статуса русского языка, а потом и вовсе поставили под сомнение легальность и легитимность собственного государства. И это им успешно удалось.