В это же время он продолжает участие в патриотическом движении. Избирается начальником Службы безопасности недолго просуществовавшего Фронта национального спасения. В 1993 году принял участие в событиях по защите Белого дома (Верховного совета России) в противостоянии с Борисом Ельциным. Почти вся его добровольческая рота, участвовавшая в защите ПМР, пошла с ним. Штабом подразделения стало помещение на Поварской улице, в котором позже расположится модный ресторан «Эль Гаучито».
В ходе событий принимал участие в штурме Останкино, в котором в ногу ранили его товарища Владислава Шурыгина, ставшего впоследствии известным военным корреспондентом. Именно Бородай будет рядом с ним в этот момент, находясь в непосредственном подчинении у генерала Макашова. Участвовал в переговорах с подразделением «Витязь» и утром 4 октября вместе со своими бойцами ушел из Белого дома, покидать который отказался только Василий Фимин, который там и погиб.
Себя идентифицировал исключительно русским националистом с акцентом на патриотизм. После событий был приглашен в газету «Завтра». В это время окончил МГУ и поступил в аспирантуру.
В 1994 году Бородай проходит существовавшую тогда военную стажировку от военной кафедры в Кантемировской дивизии. Там встретился с теми, кто был с другой стороны баррикад при штурме Белого дома. Начал писать военные очерки и был приглашен на работу в РИА «Новости» в качестве военного корреспондента.
С конца 1994 года находился в постоянных командировках в Грозном. В РИА печатался без указания фамилии, как и основная часть корреспондентов. В то время от РИА по поручению руководства писал служебную записку Виктору Черномырдину по обстановке в Чечне. Рассказывая это, Бородай смеялся, вспоминая, как перепечатывал ее огромным шрифтом для удобства тогдашнего премьера. Так и проработал 1995-й и 1996 годы.
В то время Шурыгин свел его с популярным тогда Александром Невзоровым50, но с ним сразу не сработался из-за напыщенности и неадекватности модного ньюсмейкера. Тогда Бородая пригласил Александр Проханов в газету «Завтра» на должность военного обозревателя. Там он уже печатался под своей фамилией. Позже Бородай создаст интернет-телеканал «День-ТВ».
Потом из-за нехватки денег Александр Юрьевич из чисто военной журналистики опять вернулся к бизнесу, где занялся пиаром и лоббированием. Первое большое дело, на котором поднялся, было в отношении «Сибнефти». С этого время основу бизнеса в основном составлял пиар, в том числе и в газете «Завтра».
В то время он уже дружил с Игорем Гиркиным, которого привлекал к делам по бизнесу, давая и ему возможность подзаработать. Знакомство с ним состоялось на демонстрации 9 мая 1996 года через Ольгу Кулыгину, которая в Приднестровье была санинструктором и с того времени знала обоих. Отношения быстро переросли в доверительные и товарищеские, и Бородай стал крестным отцом первого ребенка Гиркина.
Как военкор, в это время занялся Таджикистаном, так как после Хасавюртовского мира тема Чечни в то время стала угасать. С 1996-го по 1999 год Бородай регулярно бывал в Таджикистане, разрываемом последствиями кровавой гражданской войны. Чаще всего работал с 201-й дивизией. Много выходов совершил с отрядами психологических операций и разведкой дивизии.
По делам бизнеса и сопутствующим у него был заход в Афганистан.
В это же время стал заниматься и Украиной.
С 1999 года началась вторая чеченская война. С самого начала августа 1999-го отправился туда. С ним поехал Гиркин, которому он сделал документы журналиста. Гиркину на службе долго не согласовывали командировку, ему же это требовалось для продвижения по карьерной лестнице, да и просто для патриотического драйва. К тому времени у Александра Юрьевича уже было много связей в военной среде, и Бородай через журнал внутренних войск «На боевом посту» при содействии тогдашнего редактора Владимира Шеремета сделал Гиркину документы военного корреспондента, что позволило тому поехать вместе с Бородаем.
Там Александр воюет и работает в «кадарской зоне» в 8-м отряде спецназа внутренних войск, в котором бывал с начала 1996 года и дружил с его командиром Владимиром Ивановым. Потом Новолацкий район. В следующий раз в Чечню Бородай зайдет в январе 2000 года. Лично принял участие во втором штурме Грозного. Попал в окружение в Заводском районе Грозного, подразделение, в котором он находился, понесло значительные потери убитыми и ранеными.
Потом опять вернулся в Москву и продолжил бизнес, но в следующем, 2001 году опять вместе с Гиркиным поехал в Чечню, где дислоцировался в Веденском районе, в ставшим потом широко известном лагере Хатуни.
Я спросил Бородая: «Александр Юрьевич, зачем ты там был? Ты же был уже обеспеченным состоявшимся респектабельным человеком», – на что получил ответ: «Для себя». Очевидно, базовым мотивом для него был военный экшн и патриотизм. Самореализация.
И вновь бизнес. В 2003-м из Чечни возвращается Игорь Гиркин с новой молодой женой. У него стали возникать серьезные проблемы с деньгами на жизнь, и он обратился к Бородаю с просьбой о помощи. Александр Юрьевич обеспечил ему «аутсорсинг» в виде альтернативной службе конфиденциальной оплачиваемой деятельности, в том числе у тех, кого Гиркин впоследствии станет публично проклинать.
У Бородая в это время развивались проекты по бизнесу и политике, сопровождению выборов. Он сформировался как профессиональный и уважаемый «пиарщик» и лоббист.
Александр Бородай на митинге в Донецке, май 2014 г.
К тому времени познакомился с Константином Малофеевым51, с которым реализовывал проект по лоббированию принятия Закона о запрете пропаганды гомосексуализма в России. Закон проходил очень тяжело.
Активно выстраивалась работа и в Украине. Основная ее часть до сих пор остается конфиденциальной, лишь небольшие ее искры иногда прорезают небосвод. Например, владелец одного из центральных украинских телеканалов «1 + 1» Александр Роднянский в своем интервью признался, что еще в 2006 году сотрудничал с Бородаем в борьбе с олигархом Игорем Коломойским52.
Позже, с самого начала крымских событий, Александр Бородай стал советником Сергея Аксенова, куда привлек ряд своих личных связей, в том числе Игоря Гиркина.
Апофеозом этого пути явился Донецк. Александр Бородай станет уникальным случаем в процессах борьбы за независимость молодых государств и вооруженных конфликтах. Ни до него, ни после нет примеров, когда бы житель и гражданин РФ, москвич, пусть ненадолго, но возглавил какое-либо государство или территорию вне России. Конечно, лидеры Южной Осетии, Абхазии, Приднестровья имели российское гражданство. Но все они были местными, получившими российские паспорта. Бородай же создал эксклюзивный исторический прецедент.
О добровольцах и ополченцах
И пусть говорят – да, пусть говорят!
Но нет – никто не гибнет зря,
Так – лучше, чем от водки и от простуд.
Другие придут, сменив уют
На риск и непомерный труд, —
Пройдут тобой не пройденный маршрут.
Вооруженные силы Донбасса стали уникальным явлением на постсоветском пространстве. Это единственная армия, которая полностью, на сто процентов, состоит из добровольно поступивших на службу, часть из которых не получает вообще никакого денежного содержания и обеспечивает значительную часть своих военных и насущных потребностей либо за личный счет, либо на деньги благотворителей. Это мечта любого правительства.
Состав ополчения и добровольцев (с простой классифицирующей разницей, что ополченцы местные, а добровольцы – из России и других стран) был неоднородным и в разные периоды развития событий в Донбассе существенно менялся. Один из заметных добровольцев как-то в разговоре со мной даже предложил свою систему оценки этой динамики. Он выделял несколько хронологических этапов, которые я уточнил и дополнил.
Первый – политический, с начала организации волнений и до примерно второй половины мая 2014 года. Состав участников протеста был в большей мере гражданским. Потянулись люди, рассчитывающие на крымский сценарий, склонные преимущественно к политическому протесту в разных формах. Влекло движение чисто политической массовой заварухи и возможность отстоять свои принципы. Было много идеалистов, людей беспокойных, надеявшихся в общей суматохе самореализоваться.
Второй – политико-военный, с середины мая до конца июня 2014 года. Если быть точным, то завершаться он начал уже после боев за Донецкий аэропорт. Но многие участники первого этапа первоначально считали тот бой и другие локальные столкновения единичными эксцессами и уезжать от войны начали тогда, когда вооруженные столкновения переросли в регулярные. Хотя некоторые побежали сразу.
В это время уже было применено оружие, уже стало понятно, что военных столкновений и потерь не избежать. Но пока еще жила надежда, что ситуация скоротечна и быстро закончится либо политическими уступками новой украинской власти, либо военным вмешательством России. Многие ехали с теми же мотивами, что и в Крым. Было много патриотов, людей из политического протеста и склонных к околовоенной романтике.
На первом этапе противостояния проблему отсутствия военной техники ополченцы решали подручными средствами
Третий – военно-добровольческий, с конца июня до второй половины августа 2014 года. Самый тяжелый период. Период отступлений, потери территорий, отсутствия понимания каких-либо однозначных перспектив. Те, кто приходил в этот период, были наполнены самой яркой мотивацией. Добровольцы этого периода ехали на смерть, ехали защищать расстреливаемое мирное население Донбасса, невзирая на отсутствие поддержки государства и понимание своей дальнейшей судьбы.
Потери приняли массовый характер. Так как бóльшая часть добровольцев не сообщала своих настоящих данных, а во многих подразделениях кадровые учеты просто не велись, то в то время часто можно было встретить ситуацию, когда погибших хоронили просто под номерами. «Солдат 1, солдат 2» и так далее. Еще впереди время поиска неизвестных солдат Донбасской войны и оценки их подвига.