Вокруг его глаз собрались морщинки, и мускулы на шее пульсировали, когда он говорил. Ее глаза наполнились слезами, когда она представила, сколько он пережил за последний год, представляя свою дочку несчастной, будучи бессильным что-нибудь сделать.
– Извини меня, – сжала она его руку. – Мне очень жаль, что я себя так вела.
Когда они приехали домой к Бену, уже стемнело. Напротив дома был припаркован джип Кайла, а сам он сидел на деревянной скамеечке.
– По-моему, у него в руках новый блокнот для тебя, – сказал Бен.
– Я не хочу с ним разговаривать.
– Пойдем.
Они пошли к дому и когда уже достаточно приблизились, Кайл встал. Бен подтолкнул Иден к нему и сказал:
– Вам нужно поговорить наедине. Я буду внутри. Иден присела на конец скамейки, так далеко от Кайла, как смогла.
– Мне с тобой не о чем говорить, – сказала она. Кайл снова присел.
– Извини меня, Иден, я не хотел, чтобы тебе было больно, когда ты все узнаешь.
Она пронзила его своим взглядом.
– А ты когда-нибудь собирался мне это рассказать? Кайл вздохнул.
– Не знаю. Мы много раз говорили об этом с Лу. Сперва я хотел рассказать об этом, когда мы тебя взяли из приюта… но мне казалось, что еще не время. А потом… я все время откладывал на потом. Я всегда надеялся, что однажды будет самое лучшее для этого время. Потом, когда ты рассказала о том, что ищешь сценарий для фильма, я подумал, что время настало. У меня была мысль не показывать тебе дневник, но это было бы слишком, и к тому же твоя мать этого бы не одобрила.
– А ты не хотел меня предупредить, что у Кэсси может быть из-за этого не все в порядке с психикой.
– С моей внучкой все в порядке.
– Не называй ее так больше. Я тебе запрещаю. Кайл опустил голову.
– После того, как ты написала, что вышла замуж, я съездил к одному специалисту в Нью-Йорке. Я рассказал ему все, беспокоясь о детях, которые могли бы у тебя быть. Он сказал, что риск для твоих детей минимален, даже для тебя он был невысоким. Не очень опасна связь между двоюродными родственниками.
– Тебе все равно надо было меня предупредить.
– Ты права, извини меня, – он поднялся. – Я принес тебе еще один блокнот.
– От мысли о чтении дневника мне становится плохо. Я передумала писать сценарий. Я пыталась правдиво описывать ее жизнь, чтобы у зрителей возникла к ней симпатия. Если я буду честной, то скомпрометирую всех нас.
– Ну, хорошо. Я его только оставлю тебе, а ты решай сама. Кайл положил блокнот на скамейку, и на секунду она увидела его глаза, которые по своей форме, цвету и боли, содержащейся в них, были похожи на ее собственные.
– Я всегда гордился, что я твой отец, Иден. Он направился к джипу. Походка его была неровная, и ему не удалось с первого раза забраться в машину. Ему пришлось дважды поворачивать ключ, прежде чем джип завелся. Она смотрела, как он круто развернулся на дороге и поехал домой, внезапно почувствовав волну беспокойства за него. Кайл был очень расстроен, уже стемнело, и он уже не такой внимательный, каким был когда-то. Она прекрасно знала, какая крутая была дорога до Линч Холлоу. Он вполне мог не вписаться в один из поворотов и упасть с обрыва.
Она сидела в темноте, не обращая внимания на комаров, пока не прошло полчаса, и у нее появилось чувство, что он благополучно добрался до дома.
ГЛАВА 36
Иден каждое утро просыпалась в комнате Бена, и это было замечательно. Он просыпался от того, что она шумела на кухне, чистя свежие фрукты и готовя кофе, или от запаха ее тортов, которые, хотя и получались немного непропеченными в его старой духовке, были довольно-таки вкусными. Он клал поудобней подушку и наблюдал, как она готовит, одетая лишь в трусики и бюстгальтер, с волосами, рассыпавшимися по спине, и освещенная солнечным светом.
Каждую ночь они занимались любовью, и это было с его стороны подвигом, который он после нервного потрясения считал невозможным. Первые две ночи он был таким нежным и заботливым, что она даже расплакалась. Она дразнила его и читала самые провокационные места из своих любимых книжек, и Бен злорадно думал, чего лишился Майкл Кэри.
Между ними не возникало ссор. С Беном было очень просто, а у Иден не было высоких запросов. Она уже почти забыла о том, что она актриса, чей домик находится около океана, и что у нее лицо, которое узнают на каждой улице. Иден сама ходила в магазин, стирала, вешала белье сушиться на веревку, которую натянула меду двух деревьев. Она не жаловалась на его неудобную ванну и неработающий кондиционер. Бен иногда просил ее помочь сделать коврики для кукольного домика и с удовольствием смотрел, с каким старанием она работает иголкой, и как, уколовшись, прижимает пальчик к губам. Все в ней его очаровывало, особенно то, что она была рада жить с ним в его домике.
Сценарий она забросила, но Нине еще не звонила. Он не настаивал, к тому же, это было ее дело. Блокнот, который оставил Кайл, лежал на кофейном столике. Иногда по вечерам Бен перехватывал на нем ее взгляд, когда они сидели на диване, читая или играя в карты. Однажды, когда Иден стала слишком проигрывать, отвлекаясь на блокнот, Бен спросил: «Почему ты его не читаешь?» Но она отрицательно покачала головой, и они продолжили игру.
Никто из них не сказал вслух о том, что она больше не числится у себя на работе. Бен иногда пытался уговорить ее навестить Кайла. Ему не нравилось стоять между ними. Кайл иногда звонил и просил передать Иден, что звонил Майкл или Нина, но она всегда отказывалась разговаривать с ним и никогда не звонила на Западное Побережье.
Кайл снова стал заниматься своим огородом, усердней, чем когда-либо. Единственная неловкая ситуация случилась наследующий день после переезда Иден к Бену. Кайл появился со стороны шахты, где Бен находился с девяти часов. Бен заметил, как загорело его лицо, в то время как он спускался по лестнице.
– Иден сегодня не появлялась? – спросил он. Он посмотрел на угрюмые стены шахты, а потом взглянул на Бена. Бену стало жаль Кайла. Он подумал, что бы ему ответить, чтобы не обидеть.
– Нет. Она хотела сегодня пойти по магазинам. Иден еще не готова тебя видеть. Дай ей немного времени на отдых.
– Я надеялся, что она поймет меня. По-моему, это трудно простить. – Кайл поднял план со дна шахты. – Расскажи, что ты здесь делаешь.
Бен показал ему кусочки, которые нашел, и место, отмеченное на плане, но Кайл его не слушал.
– Не стоило мне ей это говорить, – сказал он в конце концов.
– Стоило.
– Она на меня очень сердита.
– Да, сейчас она обижена, – сказал Бен так, как будто гнев Иден скоро пройдет, хотя вовсе не был в этом уверен.
Кайл взглянул на Бена.
– Ты тоже на меня сердишься?
– Я не пытаюсь скрыть Иден от тебя, наоборот, уговариваю ее поговорить с тобой.
Кайл полез в карман.
– Вот пара билетов в «Волчий Капкан» на воскресный вечер. Там будет опера «Три Пенни». Я и Лу не сможем пойти, поэтому я подумал, почему бы вам не сходить?
Бен взял у него билеты. У него была нормальная жизнь, и он мог взять с собой девушку, показаться с ней на людях. Старая боль уже прошла, и можно начать жизнь сначала.
В воскресное утро Иден была необычайно задумчива. Она сидела на диване, держа в руках нераскрытую книжку, и смотрела в пустоту.
Бен взглянул на нее поверх кукольного домика.
– О чем ты думаешь? – поинтересовался он. Она взглянула на него.
– Мне нужно придумать, что делать дальше. Бен встал из-за стола.
– Ты это насчет чего?
Он не был уверен, что она говорит о сценарии.
– На следующий неделе приезжает Кэсси, – сказала она, – и я не могу оставаться с тобой, когда она приедет, и это означает, что мне придется вернуться к Кайлу и Лу или жить в отеле. Но так как я больше не работаю над фильмом, мне не имеет смысла оставаться здесь. Мне кажется, что мне нужно будет собраться и поехать домой. Мне нужно найти себе какое-нибудь занятие.
Его сердце забилось с такой силой, что ему показалось, что она его услышит. Она смотрела на него, не отводя глаз.
– А ты этого желаешь? – спросил он.
– Нет.
– Тогда, чего же ты хочешь?
– Тебя, – ответила она. – С тобой я так счастлива, Бен. Я хочу тебя всегда, когда вспоминаю о тебе.
Он был рад, что она сидит на кровати, а он за столом. Он не мог погладить ее, и, если бы он это сделал, то его мысли сразу бы отвлеклись от темы.
– Цена, которую ты заплатишь за то, чтобы быть со мной, может быть очень высокой, – предупредил он ее.
– Мне наплевать.
– Я не знаю, куда меня направят в следующий раз. Но я тоже не хочу расставаться с тобой.
– Вполне возможно, что они найдут для тебя археологическую работу в Калифорнии. У меня есть связи. Я уверена, что смогу тебе как-нибудь помочь. Но сперва нам надо снять с тебя обвинение. Мой адвокат…
– Погоди минутку, – он отложил в сторону маленькую щепку, над которой работал. – Не мечтай, Иден. У тебя ничего не получится, и придется с этим смириться, хорошо? Дело еще больше осложнится, если ты вмешаешься.
Она быстро отвела глаза, и он увидел, что она с трудом это проглотила. Но он продолжал, проверяя ее.
– Я не хочу, чтобы между Блисс и мной стоял целый континент. И я, к тому же, боюсь незнакомцев, выскакивающих с камерами неизвестно откуда, и не хочу видеть свои фотографии в газетах.
Иден взглянула на него.
– Ты меня любишь? – ее глаза были сухими, но по голосу он чувствовал, что она сейчас расплачется.
– Ты ведь знаешь, что да. И очень сильно!
– Мы с Кэсси можем поехать куда угодно, где тебе дадут работу. Мне совершенно неважно, где я буду жить. Для работы в Детском фонде мне даже будет полезно немного попутешествовать, чтобы придумать очередной фильм. Но я хочу свести поездки к минимуму.
Он сказал, что еще рано принимать решение, что он еще сам об этом не думал. Она возлагала на него большие надежды. Они так долго жили вдали от людей, очень счастливые, что он был уверен в том, что они проживут вместе по крайней мере около года.