– Ты разбудила ее, – сказал он.
– Да.
– А ты внимательно осмотрела ее, Иден? Ты же знаешь, такие, как я, умеют ловко скрывать следы.
– Перестань, Бен. Не говори со мной так.
– Смотрю, на сегодня у тебя предостаточно чтения. – Он кивнул в сторону статей.
– Я не знаю, что мне делать, Бен. Я люблю тебя, но…
– Но что? Хочешь, я закончу за тебя твою фразу? Я люблю тебя Бен, но допускаю, что ты все-таки можешь быть виновен. – Он подошел к Иден: – Я бы стерпел, если бы ты сказала, что любишь меня, но не можешь быть рядом, потому что тогда Уэйн заберет Кэсси. Или же что ты любишь меня, но не можешь испортить свою карьеру. Но твои подозрения… Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой, и все-таки сомневаешься во мне. Ведь так?
– В глубине души я знаю, что ты невиновен, но…
Он развернулся и зашагал к двери.
– Я облегчу тебе выбор, Иден. Между нами все кончено. Не случись это сегодня, все равно произошло бы завтра или послезавтра. Раз ты начала сомневаться во мне, ничего уже не изменишь. Теперь твои подозрения будут множиться с каждой минутой. – Он развернулся и взглянул на нее с неприкрытым гневом: – Будь ты проклята за то, что так долго доверяла мне!
43
Ей хотелось дождаться утра и уже потом позвонить ему. Бесцельно, как лунатик, двигалась она по дому, перемещаясь из комнаты в комнату. Было еще темно, когда она уселась на кровать Кайла и Лу и взглянула на телефон. Сомнения и неуверенность лежали на ней тяжким грузом. Ей так и не узнать правды о Бене. Он сам положил конец их отношениям, принял это решение за нее. Впрочем, рано или поздно ей все равно пришлось бы поставить точку. Она не могла допустить, чтобы Кэсси стала жертвой его прошлого. Или, боже упаси, настоящего.
Иден набрала номер и крепко сжала трубку. Пять гудков. Десять. Возможно, она ошиблась номером. Новая попытка. Если он и на этот раз не ответит, она посадит Кэсси в машину и поедет к нему сама…
– Алло. – Голос у него был ровный и спокойный. Очевидно, он знал, кто звонит.
– Я просто хотела спросить, все ли в порядке, – сказала Иден и сжалась, ожидая в ответ какой-нибудь колкости.
– Все в порядке, спасибо. – Тот же ровный тон.
Последовало продолжительное молчание. Слышно было только, как в доме у Бена тихонько играет музыка.
– Тебе нужно позвонить Уэйну, – сказал наконец Бен. – Избавь его от необходимости нанимать адвоката.
– Бен, я бы хотела увидеться с тобой.
– Это ни к чему, Иден.
– Бен…
– Возвращайся в постель, Иден. – Он повесил трубку. Иден немного подождала и тоже опустила свою на рычаг.
Кайл и Лу вернулись на следующий день. Иден дождалась, пока они разберут вещи и усядутся в гостиной со свежими газетами, и только потом сообщила, что они с Беном расстались. Кайл и Лу ничуть не удивились, и Иден стало ясно, что опухшие глаза и покрасневший нос с самого начала выдали ее с головой.
Она присела на стул рядом с Лу и рассказала им о тех статьях, которые привез ей Майкл.
– И я вдруг усомнилась в Бене, – заметила она. – Как я могу позволить, чтобы он общался с Кэсси, если сама не уверена в нем на сто процентов?
Лу понимающе кивнула.
– Надо мне будет съездить попозже к Бену, посмотреть, как он там, – сказал Кайл.
Иден облизнула пересохшие губы.
– Я забронировала нам с Кэсси билеты, – сказала она. – В понедельник мы возвращаемся в Лос-Анджелес.
Лу с Кайлом переглянулись, но ничего не сказали.
– Еще я решила вернуться к работе над фильмом, – продолжила она. – Только я собираюсь оставить своим отцом Мэтта Райли.
Кайл встал и направился к двери.
– Захватить тебе что-нибудь с кухни, Лу? – спросил он.
– Кайл, – дрогнувшим голосом окликнула его Иден. – Раз уж я собираюсь работать над сценарием, не мог бы ты дать мне следующую тетрадь?
– Зачем она тебе, если ты можешь свободно переделать прошлое?
– Кайл, – с мягким укором промолвила Лу.
– Тетради твои, Иден. – Так и не повернувшись к ней, он вышел на кухню.
Остаток дня прошел в общении с Кэсси и в ответах на бесконечные звонки Нины и Майкла. И если Майкл был спокоен и неназойлив, то Нина требовала, чтобы Иден сделала заявление для прессы.
– Это необходимо, Иден. Заявление должно быть кратким и исчерпывающим. Он соблазнил тебя. Ты была слишком уязвимой, поскольку оказалась там в полном одиночестве. Ты пала жертвой его чар, ничего не зная о его омерзительном преступлении.
– Это немыслимо, – возразила Иден. – Я не собираюсь говорить ничего подобного.
– Иден, даже если ты не думаешь о себе, подумай о Детском фонде. Он уже страдает из-за того, что случилось. Ты же знаешь, как это бывает. Люди начинают думать: раз Иден Райли могла совершить ошибку в одном, ей ничего не стоит ошибиться и в другом. Кто знает, куда она девает наши деньги?
– Притормози-ка, Нина. По-моему, тебя занесло.
– Вовсе нет. Я разговаривала со Сью Шеперд, и она сказала, что многие из вкладчиков уже открещиваются от фонда.
Иден прикрыла глаза.
– Разве не достаточно, что я уже порвала с Беном?
– Нет, дорогуша, недостаточно. Нужно объявить об этом публично.
– Дай мне немного подумать над текстом. – Иден чувствовала, что ей нужен перерыв.
Вечером она позвонила Бену, чтобы сообщить о заявлении. В конце концов, он сам после той статьи предложил ей обратиться в прессу. Но Иден хотелось сказать, как сильно она сожалеет, что вынуждена пойти на такой шаг. Однако Бен не был настроен на разговоры.
– Иден, не звони мне больше, ладно? – сказал он, как только услышал ее голос. – Мне от этого лишь хуже.
Он добавил, что принесет им на следующий день кукольный домик, но хотел бы сделать это в то время, когда Иден не будет дома. Только тут она поняла, насколько серьезным было его решение не видеться с ней.
– Позвони, когда соберешься приехать, – сказала она, – и я уйду.
Вечером ей вновь позвонила Нина, и Иден зачитала ей текст заявления. Она не стала употреблять такие слова, как соблазнил и омерзительный, однако заявление все же вышло на редкость неприятным по своему тону. Но Нине и этого было мало.
– Слишком обтекаемо, – заметила она. – Я не вижу в этом твоего негодования.
Они еще поспорили насчет текста, но в итоге им удалось кое-как договориться.
– Ну что, – сказала Нина, – мы даем этому ход?
Иден взглянула на листок, лежащий у нее на коленях. Несколько жалких строк на белоснежной бумаге.
– Иден?
– Ладно.
Она тут же пожалела о своем решении, но было уже поздно.
Когда наступило время ужина, она отправила Кэсси вниз, а сама осталась у себя в комнате. Спустя час к ней постучал Кайл.
– Кэсси сказала, ты плачешь, – заметил он.
– Ты виделся с Беном?
Кайл кивнул.
– Бен замкнулся. Совсем не хочет разговаривать.
– Мне пришлось сделать заявление для прессы. Получается, я предала его. – Иден ждала, что Кайл скажет в ответ что-нибудь резкое, но тот, казалось, даже не услышал ее.
– Вот тут дневник, – сказал он, протягивая ей тетрадь. – Осталась эта и еще одна, – со вздохом добавил он.
В тот вечер она не стала читать дневник, да и спала опять очень плохо. Утром Лу вернулась из города со свежими булочками и Washington Post. В ней уже было напечатано заявление. Выглядело оно более чем внушительно. Никому и в голову не придет усомниться в искренности Иден и порочной натуре Бена. Иден дважды прочитала заявление и ушла в ванную. Там ее немедленно вырвало.
Позже она отправилась к месту раскопок. Бен сидел в третьей яме, разгребая землю. Он взглянул на Иден и тут же отвернулся.
– Иден, прошу тебя, оставь меня в покое.
– Ты уже видел газету?
– Сегодня утром я ездил в булочную к Миллерам, и Сара Джейн отказалась продавать мне плюшки. Заявила, что не собирается обслуживать такого проходимца, как я. «Обмануть такую славную девочку, как Иден Райли!» – возмущенно заметила она.
– Бен, мне очень жаль.
– Мне тоже.
Она шагнула к яме.
– Послушай, Иден, это единственное место, где я могу спокойно работать, не думая ни о чем. Так почему бы тебе и правда не оставить меня в покое?
Иден повернулась и зашагала в сторону леса. Добравшись до входа в пещеру, она оперлась руками на огромный валун, плотно закрывавший дыру в земле. Там, внутри, был мир, который знала и любила ее мать. Там она жила и там же умерла. Дневник уже близился к концу. Все должно было закончиться очень скоро.
5 января 1956 г.
Мне нравится слово «жертва», нравится присущая ему суровость и не менее очевидная мягкость. Жертвовать всегда нелегко, но как же приятно пожинать плоды своих решений! Материнство неотделимо от жертвенности: мне всегда приходится ставить интересы Иден выше своих. С тех пор как она родилась, я написала от силы пару строчек. Но оно того стоит: так радостно знать, что ты кому-то нужен.
На Рождество Кайл и Лу прислали Иден чудесную лошадку-качалку. Иден всего семь месяцев, и она пока не в состоянии оценить такой подарок. Но я посадила ее на лошадку, а Сюзанна сделала несколько снимков. Мы отошлем их потом Кайлу.
22 мая 1956 г.
Кайл и Лу гостили у нас целых три недели, а теперь снова уехали, чтобы вернуться в Перу. Кайлу нелегко было расстаться с Иден, ведь он ее просто обожает. Весь прошлый год я присылала ему фотографии дочки, подробно описывая все ее привычки. Большинству мужчин это скоро наскучило бы, но Кайл был только рад.
Мы много времени проводили в пещере, куда я опять перенесла свою пишущую машинку. Когда рядом нет папы и Сюзанны, Кайл ведет себя с Иден совсем иначе – уже не как дядя, а как отец. Иден все время повторяет «па-па-па-па» – ничего другого она пока говорить не умеет. Кайла это, впрочем, не столько радует, сколько пугает. «Скажи «дядя Кайл», Иден», – говорит он ей, а она знай себе твердит: «па-па-па-па».