– Прошу тебя, только не обсуждай это больше ни с кем. Не хочу, чтобы эти сведения просочились в интернет и все, кому не лень, принялись обсуждать мои проблемы…
– Клянусь! – страстно произнесла Марина, прижав руки к груди. – Я буду нема как рыба!
– Спасибо, моя дорогая. Так вот, я написал завещание…
– О нет! Неужели у тебя что-то серьезное?! – перепугалась она.
– Пока трудно сказать… давай пока не будем про здоровье, для меня эта тема болезненна. Так вот, я, на всякий случай, написал завещание.
Роман опять замолчал, верно, этот разговор давался ему нелегко. «Живи, – подумала Марина. – Только живи, Ромочка!»
– И вот тут я вынужден кое в чем признаться… – тихо продолжил он. – Одиннадцать лет назад я совершил роковую ошибку, о которой до сих пор сожалею.
– Ты не мог совершить ошибку…
– Мог, Мариночка, еще как мог. Я – мужчина, и в те времена – довольно бодрый, способный потерять голову и натворить глупостей… Однажды в чужом городе я встретил свою землячку, женщину из Кострова, и очень обрадовался. Представь, практически на чужбине – вдруг встретить знакомое лицо!
– И… кто она?
– Это была Галина. Женщина довольно заурядная, особым умом и красотой не блещущая… Но я был очень одинок тогда в чужом городе, а она буквально прилипла ко мне. Одну ночь мы провели вместе. Всего одну ночь…
Но у этой ночи было слишком много последствий, – вздохнул Роман.
– Дети Галины – от тебя? – мгновенно догадалась Марина.
В ответ Роман просто кивнул.
Целая буря поднялась в душе у нее. Изумление, недоверие и… бесконечная жалость. Ну да, Роман – мужчина. И Галина, получается, воспользовалась его мужской горячностью… «Сучка не захочет, кобель не вскочит!» – вспомнила Марина народную мудрость.
– Кроме этой ночи, одной-единственной, и этих детей, нас ничего больше не связывает с Галиной, – продолжил спокойно Роман. – Я платил ей деньги. Я отец, я должен…
– Ты удивительный. Ты прекрасный человек и очень ответственный… – прошептала Марина, мгновенно наполнившись восхищением. – Ты… настоящий благородный человек.
– Я скрывал это долгие годы ото всех, но недавно Алиса нашла мое завещание. А что, а как, я же не имею права обделить своих родных детей, я должен им оставить хоть что-то…
– Даже не продолжай! – замахала руками Марина. – Ты все сделал абсолютно правильно, ты святой человек!
– Ах, дорогая, я обычный человек, по мере сил пытающийся исправить свои ошибки молодости… Словом, Алиса узнала про завещание, когда рылась в моих бумагах. И ей очень не понравилось, что я не намерен забывать об Артеме и Сергее. Алиса считает, что наследство должно принадлежать только ей.
Марина ахнула. «Я так и знала! – подумал она с негодованием. – Прямо чувствовала в этой Алисе какой-то подвох! Глаза у нее такие лживые были всегда…»
– Какая же Алиса, оказывается, корыстная! – прошептала Марина возмущенно. – И наглая! Рыться в бумагах мужа…
– Вот представь, да… – скорбно согласился Роман. – Она прошерстила мой кабинет, словно заправский следователь из тех времен, когда людей сажали в лагеря по несправедливым доносам.
– Обыск, – вспомнила подходящий термин Марина. – Это называется – обыск.
– Точно. Именно так это и называется. – Роман прижал руки к вискам. – Даже голова начинает кружиться, как это представлю опять, ее самоуправство…
– Гадина.
– Ну не надо так… – скорбно возразил Роман. – Алиса, верно, сама не понимала, что творит…
– Дорогой мой, не защищай ее! – воскликнула Марина. Гнев так и рвался теперь из нее. – Я понимаю, ты очень добрый и мягкий человек, очень деликатный, но поведение твоей жены переходит всякие рамки. Алиса – наглая тварь.
– Ах, не надо, прошу тебя… – уже едва слышно прошептал Роман. Потом спохватился: – Причем я не знаю, что там еще Алиса сумела найти в моем кабинете, какие другие улики она откопала.
– Разве завещание может быть уликой? Это вполне обычный, нормальный документ… Ты всего лишь хотел позаботиться о своих детях, это очень понятно, по-мужски благородно! Ты зря беспокоишься, тебя никто не осудит!
– Не знаю, я боюсь ее, жена теперь любую свою находку может обратить против меня! – сказал Роман, и такое отчаяние теперь слышалось в его голосе, что Марина едва не разрыдалась от сочувствия к нему. Она нетерпеливо воскликнула:
– Да кто ей поверит!
– Не знаю… Я в полном смятении. Какой еще подвох может меня ждать? Я ведь не святой, я обычный мужчина… Старался не поддаваться страстям, даже по молодости… А если и поддавался, то стремился исправить свои ошибки, не прятал голову в песок, вот как в случае с Галиной. Да, оступился, но вины своей не отрицаю…
– Ну какая вина! Да Галина счастлива должна быть, что родила от тебя! Пусть она только попробует против тебя вякнуть, я ей собственноручно голову оторву, – пообещала Марина.
– От Галины я не жду подвоха, но Алиса… Кто знает, какие еще обвинения она выдвинет против меня… А я болен, и серьезно.
– Твоя жена хочет тебя добить! – зарычала Марина.
– Увы… Враги человеку – близкие его… И главное, из-за чего весь сыр-бор, из-за наследства, из-за того, что я решил позаботиться о собственных детях. Как же мне плохо, – вдруг уже совершенно другим, мрачным, безнадежным тоном произнес Роман. Марина даже испугалась – неужели дела у него со здоровьем столь серьезны?
– Тебе надо в больницу.
– Нет. Еще не все дела завершены, – покачал головой Роман. – У меня обязательства перед людьми. Ты знаешь, Мариночка, мои проблемы ведь еще не так страшны. Сколько вокруг тех, кто страдает по-настоящему, кто готов руки на себя наложить от творящейся вокруг безнадеги… И лишь я в состоянии им помочь, потому что эти люди больше никому не нужны. Никому, кроме меня. И я не оставлю их, и, пожалуйста, больше не говори мне про больницу!
– Хорошо, – прошептала Марина. – Как скажешь, дорогой. Но чем я могу тебе помочь?
– Напиши мне в мессенджер, если в мое отсутствие Алиса вдруг начнет распускать сплетни. И еще. Следи за тем, что будут писать в сетях обо мне, на моем сайте. Я туда перестал заглядывать, в эту виртуальную реальность – противно, не могу, не выношу… Знаешь, меня пугает не столько то, что Алиса начнет про меня сплетни распространять, в Кострове, я имею в виду… Сколько я боюсь того, что это все начнет выливаться в интернет. И многие факты моей биографии станут известным моим последователям. Они тогда во мне разочаруются! Это будет крах моей карье… это крах дела всей моей жизни!
– Понимаю. Обещаю следить и наблюдать.
– Спасибо, Мариночка. – Роман встал, шагнул к ней с объятиями. Такого еще не случалось, Роман обычно вел себя всегда сдержанно. Марина судорожно обняла его, чувствуя, как ее глаза щиплет от слез.
«Ты будешь жить. Ты станешь только моим, и я уж ни единому волоску не позволю упасть с твоей головы!» – исступленно подумала она.
– Ну все, все, – тихо засмеялся он, отстранился. – Я должен бежать. Вечером уезжаю.
– Удачи. Удачи тебе во всем.
– Пока. – Он прикоснулся губами к ее щеке и ушел.
Марина некоторое время бродила по комнате без всяких мыслей. Одни лишь чувства переполняли ее – нежность, гнев, удивление…
Учение Романа Эрленда о визуализации желаний реально работало. Марина мечтала о том, чтобы прекрасный и мудрый Мастер обратил на нее внимание, явился к ней, а оно взяло, да и сбылось все.
Теперь Роман только ее, и ничей больше. А что тут такого удивительного или невероятного… Ведь сколько лет Марина доказывала ему свою преданность и любовь! Конечно, все по справедливости, Мастер оценил, наконец, ее старания.
Марина ходила абсолютно счастливой до вечера, и спать она легла тоже в состоянии эйфории. Да, Марину немного беспокоило состояние здоровья Романа, он ведь намекнул, что не просто так сел за завещание, но она надеялась, что врачи спасут его. Сейчас медицина очень развита, а у Романа есть и средства, и возможности воспользоваться самыми лучшими врачебными услугами. И потом, мужчины такие мнительные… «Умирают» уже от температуры 37. Скорее всего Роман просто устал. Устал от работы – написания книг, выступлений… Ему бы отдохнуть, съездить куда-нибудь к морю, отвлечься от забот.
Когда он вернется в Костров, надо донести до него эту мысль. Вполне может случиться так, что этому прекрасному мужчине и никакие врачи не понадобятся, достаточно будет заботы одной любящей, по-настоящему любящей, женщины.
…Но, проснувшись утром, Марина вдруг ощутила некоторое беспокойство, даже тревогу. Что, вот просто так сидеть теперь, сложа руки и ничего не делать?!
Роман, в своей теории визуализации, и то предлагал совершать иногда поступки, которые кажутся жизненно необходимыми. То есть надо не просто сидеть и мечтать, но и делать порой тоже надо… то, что могло бы подтолкнуть реализацию мечты.
Роман – мужчина. Мастер. То есть человек, немного оторванный от жизни. Он слишком идеализирует женщин, и свою жену Алису до недавнего времени он тоже возводил на пьедестал. А не надо верить таким нахалкам, как Алиса… Если эту особу вовремя поставить на место (превентивные меры!), то она будет молчать как рыба и ничем не навредит репутации Романа. Ей уже не захочется выискивать компромат на собственного мужа.
Поэтому следует явиться к Алисе и пригрозить ей. Чтобы она больше не смела мешать Роману. Ишь, вообразила себя владычицей морской… А и на нее укорот найдется.
Марина решила отправиться с визитом к Алисе. Но, выходя из дома, подумала вот еще о чем – что, если на Алису это все не подействует? Надо бы это так организовать, чтобы выглядело убедительнее. Аргументированнее! Чтобы Алиса поняла – против нее, если что, выступят многие.
Наверное, следовало к этому делу подключить Елену. Ведь рассказать все Елене – можно? Она своя. Она тоже поклонница учения Романа, это раз, ну и, кроме того, Елена обладала острым язычком и решительным характером. Ее многие в городе побаивались. Если еще и Елена возьмется за Алису, то та уже точно не станет вредить Роману.