— А вы почему сели там?
— Тоже подышать. День еще не померк, ничего не ловится, домой возвращаться не хочется…
Нужно было торопиться — за контейнером в любой момент могли прийти. И неизвестно, сколько он там уже лежал.
Смуглый от рыбалки здорово намаялся, а в нашем очень теплом домике разомлел и его потянуло на дремоту. Я уложил его на диване, а сам стал думать, что уже сегодня можно предпринять, точнее завтра.
Вскрытие контейнера
После одиннадцати пришел начальник. Быстро разобрался в ситуации, задал несколько вопросов Смуглому.
— Капитан, обо всем этом — никому ни слова. Даже жене. Что вы ей скажете о своем отсутствии?
— Мои уже спят. А ходил я на стоянку — идет сильный ветер. Проверял крепление самолетов.
Капитан ушел домой. Начальник встал, взял контейнер в руки и подошел к двери. Просунул руки с контейнером в проем и сказал:
— Максим, держи дверь. Она защитит, если что-либо рванет… Судя по размеру контейнера, взрывчатки здесь мало.
— Дайте мне, — запротестовал я. — Я ведь БЗ — боезапасчик по артиллерии.
— Ладно уж, держи дверь. Ты — теоретик, а я практик еще с войны… Держи крепче!
Решительно начальник крутанул крышку, и через несколько секунд мы вытряхивали из контейнера его содержание.
В нем были крупные купюры советских денег и небольшой листок со столбиком цифр. Это был шифр, видимо задание агенту спецслужбы Запада. Но какой?
— Итог. Это контейнер с содержимым от спецслужбы к агенту на нашей территории. Согласен?
Я кивнул и задумчиво стал рассматривать листок с шифром. Начальник не менее моего думал и думал.
— Так какие мысли, идеи, соображения, Максим? — выходя из задумчивости, сказал начальник.
— Нужна засада, и как можно быстрее…
— Конечно, но нужно провести временной расчет вероятности появления человека, кому этот контейнер предназначен. Это первое, а второе — надо сузить круг людей, за кем нужно следить как за потенциальными будущими владельцами контейнера. Кстати, где твоя таблица? Принеси…
Начальник внимательно рассмотрел таблицу и добавил к уже имеющимся тревожным для нас обозначениям еще одно — «Озеро». Мы стали сличать фамилии на таблице со списком, полученным от Смуглого. Начальник сразу же вычеркнул тех, кто был в большей степени вне подозрений применительно к ситуациям по пяти случаям.
Я пробовал возразить, но он не стал даже обсуждать сомнения: «Потом, потом…» В списке Смуглого осталось два техника и три летчика.
— Смотри таблицу ситуаций и список имен. Смотри по профессии. «Временные коридоры» в случае с «Эфиром» мы сузили до трех случаев: между одиннадцатью и двенадцатью. В твоем полке график говорит нам следующее:
11.00–11.20 — третья эскадрилья, первое звено,
11.20–11.40 — третья эскадрилья, второе звено,
11.40–12.00 — третья эскадрилья, третье звено.
О чем рассказала таблица.
Я смотрел на таблицу и видел, что оружейник второго звена работал в каждый из тех трех дней, что указал в своем сообщении Старшина. Штурман полка погиб на МИГе звена, в котором работал тот же оружейник. Наконец, он завязан с отверткой, так как бывал регулярно на чужой стоянке в те самые дни. Бывали и другие, но за ними не тянулся след к «Эфиру», «Диверсии», «Штурману», «Угону». Теперь соединить его с «Озером»? И тут все, кажется, сошлось: Оружейник — рыбак и бывает на озере, где нашли контейнер. Но мало ли рыбаков? В то же время — часты ли такие совпадения? И я, указав на совпадения, пояснил ситуацию, как я ее понимал.
— Все может быть, очень даже может быть! — уже чуть веселее сказал начальник. — Сейчас поздно, старший опер будет только завтра, другой наш опер в Мурманске с ночевкой. Остались мы с тобой. Нас мало? Ну нет. Помнишь, как у Леонида Соболева в его «Морской душе»: «Один моряк — это моряк, два моряка — это уже взвод, три моряка — рота, четыре моряка — батальон…» Так что нас — взвод, а это человек двадцать. Значит, будем работать за десятерых. В общем, я срочно выезжаю в Особый отдел флота к адмиралу…
— Товарищ подполковник, сегодня среда, — начал я рассуждения. — Рыбаки вернее всего поедут на озеро в выходной день. И наш рыбак попытается под общим заездом достать контейнер.
— А если раньше?
— Едва ли, это капитан может выделиться — ему скрывать нечего. А Рыбак — может, назовем его так? — не станет наводить тень на плетень.
Начальник помолчал и решительно сказал:
— Первое — сегодня же встретишься с капитаном и возвратишь контейнер в лунку. И никаких следов. Второе — организуй через помощников наблюдение за Оружейником, которого мы выводим в главного подозреваемого. Третье — через помощников разузнай, сколь долго длится увлечение Оружейником рыбалкой.
Я кивнул и стал готовиться к встрече с моими помощниками. Уже одетый, в дверях начальник сказал:
— Завтра здесь буду утром. Доложи ситуацию старшему оперу, и готовьте засаду. Никому ни слова, даже своим, — пока, конечно. Привезу в помощь кого-либо из Североморска. Инструктаж после моей встречи с адмиралом. Засаду начнем в ночь с четверга на пятницу, продолжим в субботу, воскресенье и до тех пор, пока не поймаем… Готовьтесь!
Где-то после четырех ночи я разбудил Смуглого и поставил перед ним новую задачу — возвратить контейнер в лунку. Жена быстро поняла необходимость исчезновения мужа, хотя и узнала, что его вызывают как эксперта по технике на большой аэродром: «Почему — срочно?» — «Так надо, а раз ночью и срочно, то надо помалкивать». В общем, она поняла необычность ситуации.
После шести утра мы заложили контейнер в лунку и все привели в порядок. Глядя даже в темноте на скалу, я обратил внимание на то, что ее правая боковая часть вертикально плоская и хорошо просматривается на фоне неба. «Отличный ориентир», — подумал я. Действительно, лунки стояли как бы в створе этой скалы точно перпендикулярно к берегу и обозначались ветками, как это делают рыбаки. Но для посвященных, как казалось, важно было, кроме створа, еще количество лунок с ветками и расстояние от скалы. Лунки отличались точностью расстояний друг от друга. Итак, створ: три лунки с тростниковыми ветками на одной линии на расстоянии метров пятнадцать. Для посвященного — более чем достаточно.
Два человека из моих помощников, среди них Старшина, контролировали передвижение Оружейника по территории авиадивизии. Старшина был свободен от забот по полигону, который утопал в снегу. Правда, у него были другие заботы, но ради нашего общего дела он всегда мог найти время.
Через помощников в рыболовной секции удалось узнать, что Оружейник записался в секцию лишь весной, а к выходу на рыбалку стал проявлять интерес лишь с холодами. Один раз уже побывал на озере Долгом, а вот где сидел точно — узнать не удалось. Мне представлялось, что первый выход Оружейник посвятил ознакомлению с обстановкой на озере. Рассуждая сам с собой, я уже считал Оружейника тем самым рыбаком, который возьмет контейнер.
Захват с поличным
И вот уже третий день мы находимся в засаде. Труднее всего было в воскресенье, особенно в дневное время. На озере рыбаков собралось десятка два. Но все они рассредоточились вдалеке от камня. Однако в сумерках уходящего дня стали приближаться к камню, точнее левее его метров на двести. Именно оттуда шел путь к шоссе.
Я лежал в маскхалате под камнем, засыпанный снегом. Был мой черед, и здесь я оказался еще до прихода первого рыбака. Это значит — с десяти утра, естественно, затемно. Шевелиться было можно, пока рыбаки были вдалеке. Но когда они встали метрах в двухстах, лучше не рисковать.
По спецтехнике — «щекотунчику» — мне сообщили, что Оружейник на озеро прибыл. Пока наши предположения оказались верными. Часам к пяти почти все рыбаки оказались ближе к выходу с озера. Их тени мелькали вдалеке на светлом снегу. Одна из таких теней шаг за шагом двигалась по дальнему краю озера к камню. За камнем был еще один наш сотрудник из Североморска. По моему сигналу он должен был прийти на помощь.
Тень уже превратилась в фигуру с традиционным рыбацким ящиком. Метрах в ста она задержалась, дожидаясь, когда все рыбаки потянутся к выходу с озера.
Узнать Оружейника я не мог: темнота, и фигура искажена громоздкой одеждой. Но все говорило о том, что это он, очень хотелось, чтобы был он. Именно он, кого мы вычислили на бумаге. Но вот фигура приблизилась к лункам. От меня — это метрах в пятнадцати. Наша задача: захватить человека, который достанет контейнер
То есть с поличным. Внимательно слежу за фигурой. Человек осмотрел лед, расчистил снег у лунок с тростинками и стал сверлить… Вскоре он уселся на ящик с рыболовной снастью и стал щупом шуровать в лунке.
Контейнер имел ту особенность, что после падения на дно его «усики» упруго разбрасывались в разные стороны и перекрывали пространство диаметром в один метр. Это давало возможность Рыбаку зацепить их или крючком мормышки или щупом с крючком на конце.
Минуты через две-три контейнер был в руках Оружейника — а это оказался именно он! Он стал свертывать «усики» и, видимо, готовился запихнуть контейнер себе под куртку. Настал момент для захвата.
Я выполз из укрытия и стал огибать Оружейника, чтобы зайти ему сзади. Белый халат скрывал мои движения. Когда до него было метра три-четыре, я осторожно приподнялся и с криком прыгнул ему на плечи, повалил его лицом в снег и стал заламывать руку за спину. На мгновение Оружейник подо мной замер, но потом стал молча вырываться. Я же знал, что, схватив руку его, в которой был контейнер, уже никакая сила меня от него не оторвет. Еще несколько секунд молчаливая борьба с пыхтением велась в одиночку. Но вот надо мной раздались слова:
— Встать, вы арестованы! — Это был мой напарник по засаде. — Без глупостей, руки вверх, медленно подниматься…
Его колено надавило Оружейнику на шею, а ствол пистолета он упер в его щеку. Я же все еще продолжал держать руку, опасаясь, что он избавится от контейнера. Прежде чем дать Оружейнику подняться, мы заломили ему руки за спину и связали их. И только потом подняли. Рыбак — Оружейник на нас не смотрел. Его глаза были закрыты, и его била нервная дрожь. Затем он стал с подвыванием скулить.