Контейнера в руке не оказалось, ни в той, ни в другой. Мы его нашли под курткой, типичной курткой технарей из «чертовой кожи».
В поселке мы распространили слух, что Оружейника на шоссе сбила автомашина, когда он возвращался в воскресенье с рыбалки. Свидетелей не было, ибо он на рыбалке уединенно сверлил лунки и в контакт там ни с кем не вступал. Его якобы увезли в Североморск в госпиталь. Командир эскадрильи, где служил Оружейник, поехал его навестить. Положение раненого было тяжелым, и командира к нему не пустили. Ему разрешили взглянуть на лежащего без сознания Оружейника. Командир увидел забинтованного человека, из-под повязки которого виднелись только отдельные части лица. Капельницы вокруг усиливали эффект серьезности случившегося.
Роль пострадавшего играл один из сотрудников особого отдела. Не столько играл, сколько лежал в бинтах. По роли ему нельзя было даже стонать — он был «без сознания».
Шифр для связи с Радистом
На предварительном допросе Оружейник сознался, что был завербован в Мурманске одним из инженеров базы ремонта современного оружия. Так, по крайней мере, тот инженер себя называл. Первый раз они встретились в Мурманске и понравились друг другу. «Инженер» был общителен и щедр, а Оружейник-Радист любил лесть, деньги и женщин. Деньги, полученные им от Инженера, нужно было отрабатывать. Согласие на сотрудничество он дал, но не знал — с какой разведкой. Он стал снабжать Инженера информацией о делах полка, авиадивизии, ее летчиках и техниках.
Перед нашей контрразведкой встала задача найти таинственного инженера по оружию. Проверили всех специалистов, подходивших по описанию на Инженера. Оружейник рассказал, что это он по просьбе Инженера выходил в эфир и сообщал о датах полетов наших МИГов. Было замечено, что именно в эти дни с территории Норвегии велась усиленная радиотехническая разведка.
Когда мы с начальником получили содержимое контейнера, то мне было приказано списать цифровой код. Позднее Оружейник заявил, что не знает расшифровки и что это не ему, а Инженеру. Однако уже в первый же свободный день я начал думать о расшифровке цифровой записи. Нужно было торопиться, так как не исключалось, что приход за контейнером мог быть со стороны тех, кто заложил его для Оружейника, — они могли попытаться принять его сообщение, которое, возможно, было связано с выполнением конкретного задания.
Мы исходили из того факта, что Оружейник заложит тот же самый контейнер в лунку с каким-то сообщением. И эта версия подталкивала нас к необходимости что-то сделать с шифром. Конечно, над ним уже работали профессионалы, но мы хотели тоже предпринять со своей стороны усилия. Эта уверенность базировалась не на пустом месте. Дело в том, что система шифров с шифровальными блокнотами — дело не только хлопотное, но и опасное для тех, кто эти шифры держит. Раз дело обстояло так, то мы предполагали: Оружейнику должны были дать простейшее «устройство» для работы с шифром. А «дешифровальным устройством» могла быть только книга — старый испытанный способ дешифровки с вековыми сроками давности.
Итак, передо мной колонки шестизначных цифр. Еще в контрразведывательной школе нам говорили, что книга — весьма удобная система для шифровки и дешифровки. Шестизначные цифры означали, что их надо воспринимать как группу из трех частей.
Первые две цифры — это страница, вторая пара — это строка, а две других — слово в строке. Я положил листок с цифрами перед собой и стал их анализировать. Итак: передо мной были восемь колонок цифр. Взять, например, первую шестерку: 88 37 12. Первая пара — страница номер 88, вторая — 37 строка сверху (обычно вообще строк бывает на странице не более сорока или около того), 12 — слово в строке. Слов бывает обычно около десяти, но иногда случается и более, как в этом случае. Однако вот одна из цифр — 72 21 85? Не может же быть 85 слов в строке! А если это гамма — так называется прикрытие для цифр, когда вычитание гаммы дает истинное значение цифры? Возможно, 85 — это означает 05. Вместо нуля ставится любая цифра. Так нам говорили в школе.
Все это хорошо, но какая книга была у Оружейника? Я взял сообщения помощников об Оружейнике и стал внимательно просматривать их. Мне помнилось, что в них сообщалось что-то о книгах из личной библиотеки Оружейника. Так, кажется есть! Имеющий близкий подход к Оружейнику сообщал следующее: «…он устроил скандал, когда узнал, что кто-то без его разрешения брал книги. С этого момента отдельные из них он держал в личной тумбочке или в ящике для вещей…» Мы знали, что книг у него было десятка два. Но какая из них могла быть шифратором-дешифратором?
Я обратился к замполиту полка, где служил Оружейник, с просьбой достать мне книги из библиотечки Оружейника. Причем те из них, которые он особенно тщательно хранил. Было сказано, что это можно будет сделать под предлогом передачи книг ему, когда он поправится.
Через несколько часов передо мной были книги, найденные в укромном месте среди личных вещей Оружейника. Кажется, эти две книги могли быть теми, что дадут нам ключ к расшифровке.
Итак, одна из них — Жюль Верн, «Избранные романы», 1957 года издания, а другая — подписное издание 1958 года «Вторая мировая война. 1939–1945 гг. Военно-исторические очерки». Я взял «Очерки…» и стал пытаться найти слова, но получалась абракадабра. Что-то было не то. Попытался использовать Жюля Верна — и сразу же удача: первым было слово «благодарность», затем — «служебный» и наконец — «высылается». Только три слова, но из них можно было составить логически понятную фразу. Я выписал три слова на отдельном листочке:
благодарность, служебный, высылается
А что если попробовать написать их в столбик и попытаться найти производные от этих слов, «ключевые». Я написал снова:
благодарность — благодарить, благодарю, благодарный…
служебный — служащий, служба, военнослужащий…
высылается — высылка, выслать, высылаемый, высылать…
Из первой группы могло бы подойти слово «благодарю», из второй — «служба», а из третьего — «высылать». Итак, первая фраза могла быть: «благодарю службу» или «благодарим за службу». Что же высылают ему, Оружейнику? И я стал искать в книге другие слова. Но тут вышла загвоздка: опять что-то не клеилось до тех пор, пока я не понял, что первые две цифры могут быть не только номера двухзначных страниц, а и других страниц. Например, 88 — это не только 88, но и 188, и 288, и 588… Так же удалось понять, что числа в строке — это любые, кроме от 10 до 19. Этот ряд был сам собой.
Трудился я с увлечением. И часа через три передо мной были следующие слова:… «20 000, счета, банкнота, 5000, ходатайство, правительственный». Из первой расшифрованной группы слов и следующей мне удалось составить такую фразу: «Благодарим за службу. Высылаем 20 000. Ваш счет в банке составляет 5000. Ходатайствуем в правительстве о воинском звании для вас». Конечно, там не было слов-предлогов, таких как «за, ваш, в, составляет, о, для вас…»
Ни о сне, ни о еде не думалось — только слова и слова.
И вот передо мной весь текст:
«Благодарим за службу. Высылаем 20 000. Ваш счет в банке составляет 5000. Ходатайствуем в правительстве о присвоении вам воинского звания. Операция „Отвертка“ проведена хорошо. Она создает нервозность в среде летчиков. Гибель штурмана — это не ваша заслуга. Он разбился сам из-за технических неполадок. Готовьте угон на осень этого года самолета. Цена угона — 50 000 и гражданство. Отдельная плата за сведения о новых МИГ–19 и ракет типа „воздух-воздух“ к ним. Связь переводите на войну. Она есть рядом. Ждем сведений на той же волне до двенадцати».
Это было задание и оценка работы Оружейника. Об этом говорил текст: «отвертка», «штурман», «угон», «волна». Но вот что означало: «связь переводите на войну»?
Первая мысль была, что речь идет о начале войны против нас. Но потом подумалось, что Оружейник слишком малая сошка, чтобы спецслужбы делились с ним о планах на войну. Тогда что это? Но когда я в тысячный раз вчитывался в эту фразу, то неожиданно подумал, что речь идет о переводе шифрпереписки на новую книгу. Тогда какую? Ну, это уже было проще: эта книга лежала передо мной — «Вторая мировая война». Правда, это была только догадка, ибо никаких шифровок по ней еще не было. Действительно, эта книга была доступной для всех офицеров, так как она входила в популярную тогда серию «Библиотека офицера».
Чуть позднее наши шифровальщики пошли по этому же пути. Правда, чтобы не сбить их с толку, им мою версию не называли. Адмирал через моего начальника просил меня не обижаться, чтобы не нарушать практику работы другого ведомства.
Итак, Оружейник не знал правил расшифровки — так он говорил на следствии. На самом деле он не хотел, чтобы раскрытие содержания направляемого ему задания привело к усугублению его вины и конкретному доказательству его преступлений перед законом. Когда ему показали текст расшифрованной телеграммы-шифровки, он раскололся полностью.
Оружейник должен был передать через тайник-лунку контейнер с сообщениями согласно заданию. Когда придут за этой информацией, он не знал, но предполагал, что в течение одного месяца. И мы снова стали дежурить. Исходили из того факта, что и ранее: Рыбак-2 придет и будет маскироваться именно под рыбака. И опять в выходные дни. Кроме того, в ближайшие дни должны были быть праздники, Октябрьские. Значит — еще два праздничных дня.
Ожидали Инженера, а захватили — и упустили…
Наша работа по засаде у тайника пульсировала: мы расслаблялись в обычные дни недели и активизировались в выходные дни. Так длилось три недели. Нельзя сказать, что мы оставляли в будние дни тайник без присмотра. Метрах в пятистах от поворота на дорогу к озеру находилась войсковая часть, точнее команда по радиоантенному наведению для летающих лодок. Там мы поставили пост визуального наблюдения, но только в дневное время.
В первый праздничный день было особенно тревожно — на озере проводились соревнования по подледному лову. Было много народу, причем не то