Такое сочетание боли и удовольствия накладывает неизгладимый отпечаток на его сексуальные предпочтения. Как правило, чем больше удовольствия испытывает ребёнок во время родов, тем сильнее вероятность того, что в дальнейшем у него сформируются нормальные сексуальные установки. Если данные моего исследования заслуживают доверия – а я уверен, что это так, – то родовые переживания играют ключевую роль в формировании сексуальных наклонностей. Взаимные поглаживания, объятия, поцелуи, тихий шёпот и мурлыканье, которые характерны для интимных отношений взрослых, во многом напоминают то, что происходит при рождении и во время следующего за ними периода формирования привязанности.
Кесарево сечение – один из наглядных тому примеров. Поглаживания и массирование, которые получает ребёнок, проходя через родовой канал, представляют собой первое знакомство с чувственностью. Эти ощущения, даже если они нечёткие или размытые, оставляют неизгладимый след в памяти ребёнка. Они на самом деле предшествуют формированию взрослой сексуальности. Полное отсутствие этих ощущений тоже оставляет свой след. Именно поэтому дети, рождённые с помощью кесарева сечения, часто имеют резкие различия в сексуальных (и даже физических) установках.
Хирургическое вмешательство лишает ребёнка тех физических и психических удовольствий, которые испытывают дети, рождённые естественным путём. Извлечённый из матки матери в операционной, он не получает ни массирования, ни ласки. Эти ощущения при рождении часто вызывают у него диссонанс. Физически у малыша, родившегося с помощью кесарева сечения, могут возникать трудности с восприятием пространства. Ему трудно понять пропорции своего тела, он не осознаёт, где начинается и где заканчивается его физическое «я», поэтому часто бывает неуклюжим. В сексуальном плане последствия проявляются в неуёмном желании телесного контакта. Такой ребёнок требует, а иногда и настоятельно нуждается в постоянных поглаживаниях и объятиях. Учитывая то, как он появился на свет, нетрудно понять, почему у него возникает такая жажда ласки.
Боль – второй ключевой элемент всех родов. В сочетании с удовольствием она создаёт для младенца резкий контраст. Ничто в его предыдущем опыте не могло подготовить его к боли и тревоге, сопровождающим его путь через родовой канал. Несмотря на волшебные моменты удовольствия, он ощущает активное нападение на него. Это путешествие с его сбивающими с толку и пугающими контрастами накладывает глубокий отпечаток на всех нас, отражаясь в наших самых долговечных культурных и религиозных символах. И различие между раем и адом, и изгнание Адама и Евы из Эдемского сада можно рассматривать как притчи о рождении, равно как и многие из наших самых популярных мифов. То, как мы рождаемся, может даже оказывать влияние на то, как мы умираем. Во всех воспоминаниях людей, переживших клиническую смерть, существует удивительное сходство. Учёный и писатель Карл Саган считает, что это сходство может на самом деле отражать общность опыта рождения.
В сексуальном плане эти контрасты оставляют глубокий след в форме психической амбивалентности. У мужчин и женщин это проявляется по-разному. Некоторые из нас ощущают эту внутреннюю неопределённость сильнее остальных, так как баланс между болью и удовольствием в процессе рождения варьируется от одного человека к другому. В основе этих внутренних конфликтов лежит подсознательное стремление воссоздать чувство радости, спокойствия и безопасности, которое мы когда-то ощущали в утробе матери. У мужчин это желание часто выражается в беспорядочных половых связях. Бесконечные сексуальные завоевания на самом деле являются замаскированными попытками вновь обрести безмятежность утробы матери. Но поскольку по своей сути это нереальная цель, каждый новый сексуальный контакт неизбежно заканчивается разочарованием.
Хотя внешне это скорее напоминает промискуитет, у женщин желание вернуться в утробу принимает совершенно иную форму в виде объятий и ласк. Поскольку и то и другое обычно доступно только в рамках секса, многие женщины, особенно одинокие, пускаются во все тяжкие, чтобы получить то, чего они хотят. Интенсивность этого желания сильно варьируется, как и баланс при рождении. Некоторые женщины не ощущают его напрямую, в то время как у других стремление к тому, чтобы их взяли «на ручки» и нежно укачивали, почти осязаемо. Одна молодая пациентка психиатра Марка Холландера описала это состояние как «своеобразное чувство неутолимой пустоты <…> Это не эмоциональная тоска по человеку, которого нет рядом, – сказала она, – это физическое ощущение». Доктор Холландер опрашивал её в рамках проекта, посвящённого женщинам и их потребности в объятиях. Исследование показало, насколько глубоко эта потребность влияет на психическое состояние и поведение женщин, ещё раз подтвердив то, что влияние процесса рождения сохраняется на протяжении всей жизни. Из 39 участниц исследования чуть больше половины (21 женщина) рассказали ему, что использовали секс для того, чтобы привлечь внимание мужчин и получить желанные объятия. Большинство из них просили, чтобы их сначала обняли, однако мужчины чаще всего хотели просто секса, поэтому, чтобы получить желаемое, женщинам приходилось идти на компромисс.
Второе исследование продемонстрировало, насколько далеко готовы зайти некоторые женщины, чтобы удовлетворить свою потребность в объятиях. Предметом изучения учёных была внебрачная беременность. Главный вопрос звучал так: «Почему некоторые женщины регулярно беременеют вне брака?» Исследователи ожидали услышать множество сложных эмоциональных мотивов, однако наиболее часто упоминаемым фактором оказалась именно потребность в объятиях. Из двадцати опрошенных женщин, каждая из которых имела по три и более внебрачных беременностей, восемь признались, что секс был ценой, которую они готовы были заплатить за объятия. Большинство из них описали сам половой акт как некое действие, которое «просто нужно потерпеть».
Гнев – ещё одно наследие рождения, которым обладает каждый человек. Широко известный психологический принцип гласит, что боль порождает гнев, а поскольку даже самые благоприятные роды сопровождаются болевыми ощущениями, у каждого из нас неизбежно остаётся подсознательный остаток первичного гнева. Это абсолютно нормально. Опасность возникает лишь в том случае, когда этот остаток слишком велик и не находит выхода. Это может произойти из-за необычайно болезненных родов, но даже относительно нормальные роды могут сильно разозлить ребёнка, если боль подтверждает его уже сложившиеся в утробе предчувствия – что мать отвергает его или относится к нему амбивалентно.
Так случилось с Кристиной, которая отказывалась от материнской груди. Для неё и подобных ей младенцев глубокие переживания, связанные с родами, перевешивают чашу весов в сторону боли. Они часто в течение ещё долгого времени остаются сердитыми и, будучи лишёнными возможности адекватного выражения гнева, направляют свою злость внутрь, против себя самих. Невыраженный гнев – это распространённое психическое явление, которое является причиной многих эмоциональных проблем, в том числе психосоматических заболеваний, таких как язва желудка и, что встречается ещё чаще, депрессия.
Хотя депрессия может быть вызвана множеством факторов, включая физиологические, центральную роль часто играет первобытный гнев. Примером может служить история мужчины, которого я назову Йеном. Этот случай был рассмотрен на недавнем заседании Американской психиатрической ассоциации. Йен страдал от тяжёлой хронической депрессии. Как объяснил его врач во время дискуссии, однажды во время сеанса гипноза Йен сказал, что чувствует себя так, как будто его поднимают и опускают в лифте, и это вызывает у него чередующиеся чувства гнева и депрессии. Анализируя этот образ позже, как Йен, так и его врач пришли к выводу, что ритмичное пульсирующее движение лифта символизирует половой акт. Однако Йен не смог продвинуться дальше в интерпретации этого образа. Он также не мог объяснить чередование гнева и депрессии, которые он испытывал при одной только мысли о гипнотическом опыте.
На следующем сеансе Йен нашёл ответы на свои вопросы. Он не был уверен, почему, но что-то в образе лифта – возможно, гнев – связалось в его голове с его матерью. Он никогда не ладил с ней и, обдумывая этот образ и эмоции, которые он вызвал, начал подозревать, что это как-то связано с его отношением к ней. Поэтому он позвонил матери и прямо спросил у неё, не занималась ли она сексом с его отцом, пока была беременна им. «Да, – ответила она после короткой паузы. – Прямо перед твоим рождением». Женщина утверждала, что в этом не было её вины: его отец однажды вечером пришёл домой пьяным и вынудил её заняться сексом. Через три часа после этого у неё начались схватки. «Слушая эту историю, – сказал психиатр Йена, – я ощутил себя Ньютоном, наблюдающим за падением яблока. Всё вдруг встало на свои места». Думаю, это могло бы произойти даже с самым скептически настроенным психиатром. До того момента, когда Йен разобрался в истинной причине своего гнева, он носил в себе злобу на мать за её «предательство», что объясняло его глубокую и затяжную депрессию.
Возможно, мы ещё не до конца понимаем, как такие первичные эмоции, как гнев и амбивалентность, влияют на развитие психических расстройств у детей и взрослых. Однако, как только мы начинаем раскрывать взаимосвязи между первичными чувствами, связанными с рождением, и поздними характеристиками взрослой личности, становится всё более очевидным, что между ними существует множество связей. Например, среди своих пациентов я заметил корреляцию между расстройствами пищевого поведения (включая ожирение) и событиями, происходящими вокруг рождения и непосредственно после него.
С самых первых дней жизни пища приобретает для нас важное психическое значение. Некоторые из нас используют её как замену секса, другие – как замену любви, а третьи – для снятия стресса. Этот процесс начинается с момента рождения. Частота кормления младенца, качество пищи и забота, с которой его кормят, – всё это приобретает значение, которое влияет на отношение человека к еде в будущем.