Во время нашей недавней поездки в Торонто произошло нечто странное. Мы с мужем впервые побывали на могиле моей бабушки. Она ушла из жизни несколько лет назад, когда мы жили в Британской Колумбии.
Пока мы искали её последнее пристанище, в моей голове звучала колыбельная. Я всю жизнь слышала в мыслях отрывки этого мотива, не понимая, что это за песня. Она зазвучала особенно отчётливо, когда я начала искать могилу бабушки. Когда я наконец-то нашла её, то не стала звать мужа. Мне было неловко перед ним за такое неуважение, ведь он всё утро помогал мне искать её могилу. Но я чувствовала, что хочу побыть наедине с бабушкой, чтобы вновь ощутить ту особую связь, которую мы когда-то с ней разделяли. Я осознавала, что «она» не лежит под этим надгробием, но всё равно испытывала к ней эти чувства, и эта музыка звучала в моём сознании всё громче. Я не знаю, что означает эта колыбельная. Это невероятно нежная, лёгкая и прекрасная музыка, которая, казалось, заполнила всё кладбище в тот день.
До знакомства с мужем моя бабушка была единственным человеком, который меня любил, и её глаза всегда говорили мне об этом!
Надеюсь, моё письмо будет вам полезно.
Mrs. B. Gail Peterson and Lewis Mehl, Parental/Child Psychology – Delivery Alternatives, Obtainable from Lewis Mehl, Berkeley, Cal.
Преимущества привязанности. Kennell and Klaus, Maternal-Infant Bonding, op cit., pp. 1–15.
Исследование Ратгерса. Cited by Dr. Donna K. Kantos in testimony before Canadian Senate’s Standing Committee on Health, Welfare, and Science, March 8, 1978. См. также Ashley Montagu, Touching – The Significance of Skin (second edition, Harper & Row, New York, 1977), p. 28.
Жестокое обращение с детьми. Dr. Ray Helfer at Johnson & Johnson symposium as cited, pp. 21–25.
Двенадцатичасовой лимит. Kennell study cited by Charles Spezzano and Jill Waterman in “The First Day of Life”, Psychology Today, pp. 110–116, December 1977. См. также указанное выше выступление Кеннелла на семинаре компании Johnson & Johnson.
Подгузники и разное питание. Kennell at Johnson & Johnson symposium as cited, p. 39.
Универсальный эффект привязанности. Montagu, Touching, op cit., pp. 127–149.
Младенцы, которых поглаживали. Norman Solkoff, “Effects of Handling on the Subsequent Development of Premature Infants”, Developmental Psychology, 1:765, 1969.
Исследование IQ. Kennell at Johnson & Johnson symposium as cited, p. 41.
Привлечение внимания ребёнка. Dr. Daniel Stern at Johnson & Johnson symposium as cited, p. 56. See also McCall, op cit., pp. 108–120.
Поведение в стиле «панчлайн». Выступление доктора Стерна на семинаре компании Johnson & Johnson, как указано в цитате, с. 57.
Грудное вскармливание: Исследование в Сиэтле. N.W. Johnson, “Breastfeeding in the First Hour of Life”, American Journal of Maternal-Child Nursing (1): 12–16, 1976.
Бразильское исследование. Cited by Klaus and Kennell in “Early Mother-Infant Contact”, Bulletin Menninger Clinic, 43:93, 1979.
Висконсинское исследование роли отца. Ross Parke at Johnson & Johnson symposium as cited, p. 61.
Вовлечение. M. Greenberg and N. Morris, “Engrossment: The Newborn’s Impact on the Father”, American Journal of Orthopsychiatry, 44:520–531, 1974.
Половые различия при игре. Glenn Collins, “A New Look at Life with Father”, The New York Times Magazine, June 17, 1979, p. 50.
Brazelton, Ibid, p. 52.
Протест против разлуки. Ibid, p. 50.
Глава 9. Первый год жизни
В последние десятилетия наши представления о новорождённых радикально изменились. Неразумный младенец, о котором врачам моего поколения рассказывали в медицинских вузах в прошлом веке, превратился в удивительно выносливое и самодостаточное создание, которое появляется на свет с огромным набором эмоциональных, интеллектуальных и физических способностей. Оно отнюдь не похоже на лишённое разума существо, описанное в старых учебниках, – ребёнок способен видеть, чувствовать, осязать, дегустировать и играть; он активно реагирует на окружающий мир и взаимодействует с ним сложными способами. Более того, у него даже есть явные предпочтения в еде, играх и общении.
Сразу после рождения и первые недели после него ребёнок способен осознавать окружающий мир, воспринимать визуальные стимулы и реагировать на них. Поднесите поближе к нему игрушку или уберите её подальше – и он это заметит. Кроме того, его внимание привлекают яркие и заметные объекты. Особенно привлекают его контрасты: вместо того чтобы смотреть маме в глаза, младенец естественно устремляет взгляд на контраст между её лицом и волосами. Это иногда расстраивает новоиспечённую мать, которая старается привлечь внимание ребёнка, чтобы установить с ним прямой зрительный контакт.
Помимо зрения, слух – главный инструмент, с помощью которого новорождённый исследует новый мир, а среди всех окружающих звуков для него особенно важны человеческие голоса. Разговаривая с малышами, взрослые инстинктивно повышают тон и говорят с интервалом в 5–15 секунд. Последние исследования показывают, что именно такая комбинация времени и звука наилучшим образом привлекает и удерживает внимание младенца с его кратковременной концентрацией внимания.
О способности младенца различать запахи известно гораздо меньше, однако последние данные подтверждают, что существует как минимум четыре запаха, которые производят на него огромное впечатление. Первые три – это лакрица, чеснок и уксус, а четвёртый – запах собственной матери. Это наглядно продемонстрировал доктор Эйдан Макфарлейн с помощью нескольких кормящих мам. В рамках своего эксперимента он попросил женщин носить марлевые прокладки в бюстгальтерах между кормлениями. Затем он клал использованную прокладку с одной стороны головы младенца, а свежую, неиспользованную – с другой. Если малыш поворачивался к прокладке матери, доктор Макфарлейн делал вывод, что он узнал её запах. В ходе исследования даже пятидневные дети предпочитали запах материнской прокладки.
Гораздо сложнее оценить личностные характеристики. Возможно, именно поэтому на протяжении многих поколений традиционная медицина утверждала, что у новорождённого их просто нет. Считалось, что он – чистый лист и его индивидуальность начинает проявляться лишь тогда, когда он приобретает жизненный опыт. Новейшие исследования опровергли эту точку зрения. Практически все из 141 изученного в одном исследовании младенца уже в самые первые дни жизни продемонстрировали ярко выраженные различия в стиле и темпераменте. Хотя учёные не стали выяснять, где и как возникли эти различия, их отчёт заслуживает внимания, поскольку это одно из немногих долгосрочных исследований личности, когда-либо проводившихся. За десять лет специалисты провели множество важных наблюдений за сложным взаимодействием наследственности и окружающей среды и их влиянием на формирование личности. Однако самые интересные данные были получены благодаря изучению поведения испытуемых в раннем младенчестве.
На этом этапе реакции новорождённого кажутся примитивными и однозначными. Они могут передавать несколько разных и часто противоречивых смыслов, поэтому наблюдателю сложно определить, что именно чувствует ребёнок, ведь он может дрыгать ножками как от радости, так и от боли, страха или беспокойства. Тем не менее уже сам факт того, что он ими дрыгает, имеет важное значение, поскольку уровень активности ребёнка – один из первых признаков его будущей личности. Некоторые младенцы двигаются сравнительно мало и только с определённой целью, другие же постоянно находятся в движении. И хотя такая избыточная активность не всегда означает высокую тревожность, есть основания полагать, что иногда она может свидетельствовать о внутреннем беспокойстве.
Наглядным примером может служить история мальчика, которого я назову Дональдом. «Дональд, – говорится в отчёте, – почти с самого момента рождения демонстрировал чрезвычайно высокий уровень активности. В возрасте трёх месяцев, по словам его родителей, он “крутился и вертелся” даже во сне. В шесть месяцев он “плавал как рыба” во время купания. В 15 месяцев родители “постоянно гонялись за ним”. В три года он по-прежнему всё время был в движении. Даже строгие окрики не могли унять его активность. Его воспитательница в детском саду с умилением говорила, что, будь его воля, “он висел бы на стенах и лазал по потолку”».
Но спустя несколько лет его гиперактивность перестала вызывать у его учителей подобное умиление. В семь лет Дональд столкнулся с трудностями в школе, потому что не мог сидеть спокойно достаточно долго, чтобы что-то выучить, и мешал другим детям, перемещаясь по классу. Конечно, не каждый энергичный ребёнок вырастает таким, как Дональд. Активность – это лишь один из показателей будущей личности. Более того, если родители и учителя правильно направят энергию ребёнка и позволят ему самовыражаться, он может вырасти активным, счастливым и общительным человеком.
Реакция малыша на новшества – будь то новая еда, незнакомые люди, непривычные места или изменения в распорядке дня – также может многое рассказать о его характере. Перемены как таковые вызывают беспокойство у всех малышей, однако специалисты, проводившие это исследование, заметили, что некоторые дети, несмотря на недолгое замешательство, быстро привыкают к новому распорядку или еде. Другие же испытывают сложности с адаптацией: они начинают капризничать, брыкаться и в целом создают много шума, что часто нервирует матерей. При этом возраст и жизненный опыт не всегда смягчают их реакцию. Учёные выяснили, что даже в возрасте одного, двух и трёх лет многие возбудимые дети продолжают слишком бурно реагировать на самые незначительные события. Это позволяет предположить, что на самом деле они реагируют на предыдущий опыт, полученный при рождении или в утробе матери.
Некоторые из этих ранних черт характера являются вре́менными и проходят по мере завершения определённой стадии развития. Другие черты кажутся более постоянными, но поскольку стремления и желания, зарождающиеся ещё в утробе матери, окончательно формируются только на третьем или четвёртом году жизни, они тоже могут изменяться. На самом деле то, что происходит в этот промежуточный период, играет столь же важную роль в формировании личности, как и то, что происходило во время беременности.